МАЗУРКА В СТИЛЕ РОК
Это было время, когда я находился в поисках жанра. Придумывались и записывались песни в различных стилистиках.
И если переслушать такие номера, как «Среднеарифметический человек», «Сангл-Бангл-Тингл-Таг», «Аквариум», «Борьба и единство противоположностей», «Мозаика», «Лилипутик», то вы поймёте, как меня забрасывало на крутых поворотах творчества. Время и зритель сформировали мой стиль, и не надо мне было проводить никакого референдума. Песня «Мазурка в стиле рок» являлась одним из экстремумов моих поисков.
Сергей Таск на тот момент, а это происходило где-то в 84-м-86-м году, страшно подумать, прошлого столетия, был моим любимым, а в какой-то степени – важным стратегическим, соавтором. Мы с ним плотно дружили, и весело экспериментировали в поэзии и музыке. Он меня подбил сделать две песни для мультфильмов. «Друля в маринаде» и «Не даёт уснуть мне муха» были придуманы и записаны.
И мы пошли покорять А.Татарского – режиссёра «Пластилиновой Вороны». Саше песни понравились, но как их сделать мультиками – он не знал. Поддерживая друг друга морально и физически, мы отправились домой. Почему-то переживал я не сильно. А вскоре мне не удалось стать и театральным композитором. Серёга, который был ещё и переводчиком, принёс в «Современник» пьесу «Когда-нибудь». Пьесу литовского автора, в которой была нужда в 4 песнях. И опять же, ни о чём не договариваясь с Г.Волчек (режиссёром театра), мы придумываем песни. «Баллада о жеребёнке», «Долли и Макс», «Это не дождь» («Кружится сентябрьский лист на ветру…») и «У расщеплённого дубка». И мы снова терпим фиаско! Автор пьесы привёз своего композитора из Вильнюса. Ну и хорошо... Эти песни потом спел я сам, и их не испортил своим исполнением Валентин Никулин. А одну (про дождь) даже спел Коля Караченцов.
Какие планы были у Таска на «Мазурку», я и не помню, но помню, как Серёга с горящими глазами рассказывал о двух, диаметрально противоположных, атмосферах в песне и в состоянии героев. И я начал думать, с какой стороны подступить к решению задачи. Вспомнилась битловская «A Day in the Life», потом вспомнился мультик («сейчас прольётся чья-то кровь»). И я понял, что надо решать это задачу, стебясь над героями и над самим собой. Вспомнились речитативы в опере и фраза, что «блюз – это когда хорошему человеку плохо». Получилось... Но как-то очень сложно ритмически. Как это срепетировать и сыграть живьём на записи – я не знал. И я обратился к П.Подгородецкому, с которым писал очередной альбом.
– А компьютеру всё равно, сказал Петя, прямой или косой ритм, главное – правильно его запрограммировать. Не дрейфь, Славок, я его заряжу в лучшем виде. А что, если я тебе предложу, чтобы «оперную» партию спела одна моя знакомая, которая учится в музыкальном училище?
– Я не против. Но удобно ли ей будет петь по тесситуре?! Я же писал под себя…
– Что-нибудь придумаем.
И Петя привёл на запись молоденькую красавицу Наталью Штурм. И долго с ней мучались мы на записи – ей действительно было петь неудобно. В итоге они записали её дважды. Она спела в октаву, и получилось так, что нас это устроило. С моей партией проблем не было, и мой блюз соответствовал задумке авторов.
Прошло 30 лет... Как в кино. И Андрей Синяев, который, как и мы с Подгородецким, намучился на записи «Мазурки», решил её включить в АЛЬБОМ. Я пытался объяснить, что с годами задача не стала легче, но Андрей крепко стоял на своём. Я, помня, как неплохо песня прозвучала на моём шестидесятилетии в исполнении Михаила Серышева, предлагал пригласить его на запись.
– Нет, это должна быть женщина!
– Хорошо, давай я переаранжирую, и первую часть споём не в до-мажоре, а в соль. Это легко сделать.
– Ничего не надо менять, в конце концов пригласи Штурм.
– Не знаю, захочет ли она…
– В таком случае объявим, как в кино, кастинг.
– Я никого не смогу отвергнуть.
– Ваша щепетильность только вредит делу.
И Андрей отслушал и отверг пять или шесть девушек, которые учили и записывали тот «бред», придуманный мной с Сергеем Таском тридцать лет назад. И Синяев остановился на Еве Кальян. Чем она его зацепила, я не знаю, но однажды он сказал:
– А ведь нашли, стоило только захотеть!
НЕСРАВНЕННАЯ
Успех пластинки «Песни под гитару» был обусловлен, с одной стороны, качеством песен, а с другой это – аранжировки и система звукозаписи. Первый пункт, по-моему, разъяснений не требует, хотя кого-то может напрячь моя самонадеянность касательно оценки своих песен, но это моё мнение, а несогласие с ним – ваше.
Попробую расшифровать второй пункт... Пение под одну гитару, не подключая другие инструменты, это – аранжировка, если хотите, философия подачи песни, которая оставляет неприкрытым вокал исполнителя, лишь подчёркивая его игрой на гитаре. И трудно провести слушателя, оставляя его один на один с автором-исполнителем. Звукорежиссёр тоже ограничен в средствах, которые «помогут» ему «убить» песню. Короче, «Песни под гитару» показали, чего я стою, и дали достаточно точное ощущение, как звучат мои песни на концерте. А, кроме того, временные и финансовые затраты на запись были минимальны. А ещё я убедился, что при правильном подходе можно записать полноценный разнообразный альбом.
И многие мои друзья и знакомые мне говорили, что именно «Песни под гитару» в наибольшей степени показывает, кто такой ваш автор. Так что мысль повторить подобный альбом меня посещала довольно часто.
А я... Я всегда довольно много придумывал песен, и мои занятия музыкой (игрой на инструменте и пением) заключались в том, что я «точил» новое творение. Когда процесс шлифовки заканчивался, я к этой песне остывал. И если я её не записывал, то запросто мог и забыть о том, что подобная песня существует. Слава Богу, что часто я для кого-то эти песни записывал на примитивные средства записи, либо кто-то эту песню «срисовывал» на концерте. И какова была радость, если мне напоминали о существовании забытого мной творения! Из последних подобных находок могу назвать пару песен, о существовании которых я забыл, сделав даже профессиональную запись. Это песни «Не умножай сомнений и тревоги» и «Карусель» (вторая на слова В. Мельникова)
И вот однажды, а это были нулевые годы, у меня подсобралось приличное количество песен, которые я боялся растерять. И я отправился к Дмитрию Фомину записать их, «чтоб потом не было обидно за бесцельно прожитые годы». А компанию «Несравненной» (о ней сегодня речь) составляли очень даже неслабые песни: «Занино», «На траве роса», «Три ромашки» и ещё, и ещё... Часа за три мы записали штук пятнадцать песен, и я уехал домой. А утром позвонил Фомин, и сказал, что записанный материал, ничего не меняя, можно выпустить на CD. Я переслушал песни, и с ним согласился. Так появился альбом «Мосты».
Несколько песен с этого альбома мне понравились настолько, что я их разучил вместе с моими замечательным партнерами С.Шитовым и В.Козодовым. Песня «Несравненная» обращала на себя внимание симпатичной партией гитары. Витя Козодов тактично отнёсся к моим изобретениям в области гитаризмов, и добавил своей виолончели ровно столько, чтобы получилась этакая средневековая штучка.
На записи альбома Козодов к партии виолончели, звучащей на концерте, добавил ещё струнных, и кое-где был добавлен бас.
Я безмерно рад, что песня вошла в альбом в том виде, который она приобрела с момента знакомства с прекрасными инструменталистами!
Продолжение следует...
