Знаменитым Сергея Юрского сделали первые же роли в кино – Чудак из комедии «Человек ниоткуда», Викниксор («Республика ШКИД»), Тарталья («Король-олень»). И конечно, его гениальный «великий комбинатор» Остап Бендер («Золотой теленок»). Но Сергей Юрьевич никогда не гнался за трехзначной цифрой в фильмографии, не коллекционировал проходные образы. Если брался, то только за самое стоящее.
Зато на протяжении более полувека: что ни спектакль, что ни появление на экране, – событие. Одна только галерея сыгранных исторических персонажей чего стоит – король Генрих VI, Мольер, Циолковский, Пастернак, Пиночет, Сталин… Его «театр одного актера» (а Юрский был непревзойденный чтец, знаток поэзии и прозы) всегда собирал полные залы. А еще выдающийся актер, режиссер, писатель известен своими остроумными, меткими и порой резкими размышлениями на самые разнообразные «болевые» темы.
16 марта Сергею Юрскому могло бы исполниться 88 лет (1935 – 2019). Предлагаю небольшое интервью 2013 года.
«Я УШЕЛ ИЗ КИНО»
- Сергей Юрьевич, в своих книгах вы признаетесь, что так и не стали киноактером. Странно это слышать от человека, без которого трудно представить наш «золотой кинофонд».
- Тем не менее, это так. Я начал сниматься в кино через два года после прихода в профессиональный театр и первые десять лет снимался регулярно: играл по крайней мере одну большую роль в год. Я научился владеть собой на съемочной площадке, научился неделями ждать нужной погоды, не теряя внутренней направленности, научился не дуреть от шальной жизни в долгих экспедициях, научился по градусам рассчитывать повороты головы на крупном плане. Я испил свою чашу кинопопулярности после фильмов «Крепостная актриса», «Республика ШКИД» и особенно после «Золотого теленка». Я испробовал самые разные жанры кино - оперетту, детектив, комедию, хронику, сказку. Некоторые из моих ролей были отнесены к числу серьезных удач.
- Причем абсолютно по делу!
- Но! Во всех ролях я лучше или хуже приспосабливал свое театральное умение к условиям кино. Думаю, что зрители и критики зачастую прощали или не замечали мою театральность, потому что большинство моих персонажей были натурами артистическими - и Чудак из «Человека ниоткуда», и Никита Батурин («Крепостная актриса»), и Виктор Николаевич Сорокин («Республика ШКИД»), и Жюль Ардан («Сломанная подкова»), и Остап Бендер. Некоторая театральность становилась чертой характера. За артистичностью персонажа я скрывал свое неумение владеть законами искусства киноактера.
Но кино я люблю! Высоко ценю в актерах умение сниматься, считаю это особым дарованием. И искренне стремлюсь научиться сниматься, а не играть спектакль перед камерой.
- Любимые собственные персонажи у вас есть?
- Люблю дядю Митю из фильма «Любовь и голуби». Кстати, когда Меньшов позвал меня на эту картину, я должен был играть главного героя - Василия Кузякина. Но потом всё переиначили - уж очень хорошо смотрелся в этой роли Александр Михайлов. Мне очень дорога картина «Полторы комнаты», где я сыграл отца Бродского. Из последних - роль Сталина в фильме режиссёра Ирины Гедрович «Товарищ Сталин»... Он вышел в 2011 году и был крайне важным для меня – поскольку поднимал крайне важные проблемы. А вот в новом российском кино я вряд ли появлюсь.
- Не предлагают ничего интересного?
- То, что предлагают, меня совершенно не привлекает. Сейчас со мной затевает разговор Алексей Герман-младший, сын моего старинного товарища. Мы обсудим, конечно, но я не спешу соглашаться...
Все чаще ловлю себя на мысли: а для чего сниматься? Нынешний кинематограф технологизировался, коммерциализировался. Фильм стал продуктом! Многие гордятся тем, что не ходят в кинотеатры и театры, не смотрят телевизор. Это считается хорошим тоном.
- Время от времени же появляются хорошие картины.
- Соглашусь. Но они редкость. Прежде всего, потому, что сценарии плохие, как говорится, очень «жидкий раствор». Произошел разрыв между уровнем драматургии и уровнем режиссуры, остальных кинематографических составляющих. А халтура начинается там, где исчез контроль, причем даже не цензурный, а тот, что приводит к падению совести. Это приводит к падению талантов. Нет, исключения бывают, даже в сериалах, особенно если они состоят из четырех-восьми серий, но если сериал бесконечный, это приводит к бесформенности. Дело не в актёрах, актёры ещё совсем не перевелись, но тот текст, который они вынуждены произносить с экрана непрерывно, принижает их талант. И этот шлак, мусор килограммами, тоннами высыпается «на голову» современному зрителю.
«РЕПЕРТУАРНЫЙ ТЕАТР УМЕР»
- Что-нибудь сейчас пишете?
- Ни-че-го. Закончил по всем статьям и делаю большую паузу. У меня вышло 18 книг, а самая первая моя большая книга называлась «Кто держит паузу». Вот сейчас я держу паузу.
Тогда вполне закономерный вопрос: «А чем же, собственно говоря, тогда занимается Юрский?» Отвечаю: «Играю в театре в шести-семи названиях». Я ведь сам играю во всех своих режиссерских спектаклях – это особенность моей жизни. Недавно не только поставил спектакль «Полеты с ангелом» о Марке Шагале на сцене театра Ермоловой, с артистами из разных театров, но я еще и играю там 9 ролей.
Это большая, трудная работа. И если шесть-семь названий идут хотя бы по два раза в месяц, то это уже - 12-14. Это уже выдержать нельзя в моем возрасте. Я ведь в этом году начал свой 56-й театральный сезон. И я был вынужден снять два спектакля из тех, что играл годами и мог бы играть дальше. Но спектакли не могут ждать месяцами и годами, их надо играть постоянно, театр - это сегодня и ежедневно и каждый раз по-новому. Так что если я остановлюсь, то вместе со мной умрут все спектакли.
- Вы как-то сказали, что театр для вас – «кровообмен» сцены и зала. Часто наблюдаете из зрительного зала подобное действо?
- Видел не так давно «Лето одного года» моего родного питерского БДТ на гастролях в Москве. С моими старыми друзьями Алисой Фрейндлих и Олегом Басилашвили… Вот это был театр в моём понимании! Действие завораживает. Но это абсолютная редкость, в том числе и в БДТ. Я живу только таким театром, занимаюсь только таким театром, и ценен только такой театр.
- Вам по душе сегодняшние репертуарные театры, современные режиссеры?
- Сейчас уже нет репертуарного театра. Лучше это открыто признать. Сейчас это либо фирма, либо площадка для разного рода представлений, либо откровенная антреприза под видом репертуарного театра.
- Антреприза «съела» театр?
- На наших глазах не столько антреприза съела театр, сколько театр предал самого себя. И антрепризничать стал во всем. Не только в финансовых делах, чтобы выжить, но и во вкусе и в отношении к зрителю. Я совершенно убежден в том, что драматический театр умирает. В одной Москве несколько сотен сцен, а театра в том понимании, в котором мы жили, работали, днем с огнем не найти. И с этим, к сожалению, уже ничего не поделаешь. Драматический театр – очень важная часть духовной жизни некоторых стран, одной из которых является наша с вами страна. И его гибель – в какой-то мере отъем души от существенной части нации.
- По-вашему, процесс уже необратим, спасти никак нельзя?
- А зачем? Ведь есть нации, у которых вообще никогда и не было театра. И ничего, живут. Но мне будет жаль, если у нас, где театр был и имел такое большое значение, он исчезнет. Вы знаете, то, что я сейчас наблюдаю, для меня колоссальная боль. Но для других людей – это в порядке вещей.
«ГОЛЛИВУД – ЭТО АМЕРИКАНСКИЕ «ВНУЧАТА» МИХАИЛА ЧЕХОВА»
- А как вам такая тема? Светлана Ходченкова недавно блеснула в голливудском боевике «Росомаха. Бессмертный», Данила Козловский – в «Академии вампиров», Юлия Снигирь – в новом «Крепком орешке»… Почти одновременное появление наших актеров в голливудских фильмах (не в роли плохих русских и проституток!) многие называют прорывом. Интересно узнать вашу оценку.
- Честно? Конечно, надо ехать сниматься в Голливуд (произносит с иронией)! Но это нашим актерам ничего не даст. Ни-че-го. Говорю так, потому что опыт есть.
- Но почему?
- Там другой менталитет. Другие задачи, другой зритель, другой способ жизни. Если кардинально все переменить, отречься от того, что было здесь – ну дай Бог! Это как на тот свет человек ушел и там себя нашел. Вот знаменитый русский актер Иван Мозжухин когда-то нашел себя там, на Западе. Мой товарищ Миша Барышников стал там просто звездой. Но в первом случае речь идет о немом кино, во втором – о балете. А балет - это искусство движения, в котором человеческое тело, руки, ноги, голова, способ ритмического использования всех частей тела – это всеобщее дело. Все-таки язык, слово – это дело не международное.
Тем, кто рвется в Голливуд, как на творческий Олимп, полезно будет напомнить, что именно Михаил Александрович Чехов оказал колоссальное влияние на Голливуд. Он эмигрировал, долго себя искал. Все, кто его видел (а я знаком со многими людьми, его знавшими), говорят, что Чехов был здесь величайшим актером - и комиком, и трагиком. Там он стал Учителем, создал свою теорию. В Голливуде стал заниматься с актерами, которые хотели понять свою профессию. И самые выдающиеся актеры американского кино прошли его школу, потом школу его ученика. А теперь расплодились уже «внучата» Михаила Чехова. Это русская школа создала великое американское кино. И то, что мы ее во многом потеряли, а они очень технологично, очень умело овладели, - это феномен. Как бы то ни было, они именно научились делать то, чему учил Михаил Чехов. А ведь он был учеником Станиславского, племянником Антона Павловича Чехова.
Вот какие глубинные связи. Так что молодым, конечно, можно ехать в Голливуд. Но нам их не догнать, потому что так, как в Голливуде снимают картины, мы не можем. И им нас не догнать, потому что Чехов все-таки был наш. Так что нам надо искать новую дорогу.
- Вы ведь актерскую профессию выбрали не сразу. Какой совет вы дадите молодым ребятам, мечтающим стать «звездами» сцены и кино, но сомневающимся - их ли это жизненный путь?
- Я на академической сцене 56-й год. И вот что скажу сомневающимся. Ни в коем случае не выбирайте творческую профессию, если вас не оставляют сомнения в правильности, единственности такого выбора. Лучше ступайте в профессию, которая будет приносить вам и вашим семьям стабильный доход, обеспечит спокойную, налаженную жизнь. Если вы готовы пренебречь всем вышеназванным, если жизнь вам немила без сцены, вот тут задумайтесь, загляните в себя, а дальше рука судьбы сама поведет вас.
