Квартира, полученная люсидусиным отцом, находилась в двадцати минутах ходьбы от больничного городка, и таким выгодным местоположением иногда пользовались родственники.
- К нам из поселка пожилая родственница приедет, поживет у нас дня три, ей нужно обследование в больнице пройти, а остановиться негде, - однажды услышали Люся и Дуся приятную новость.
Ну и ладно, ну и хорошо, но сестры, которые уже учились в седьмом и девятом классах соответственно, решили выяснить степень родства. Что-то они никакой бабы Агриппины не помнили. Путем опроса отца и логических умозаключений выяснилось – у дяди, маминого брата, который жил в поселке, была сожительница, у этой сожительницы была престарелая мать. Вот она и приедет.
- Не, я ничего не имею против, людям надо помогать, тем более, у нее в городе больше никого нет, - бурчала вечером Люся. – Но зачем называть ее нашей родственницей? Насколько я знаю, дядюшка с той дамочкой не расписан. А до этого у него были еще две дамочки, с которыми он тоже не был расписан. Если их всех считать родней, эдак у нас полреспублики родни наберется.
- Не придирайся, надо же ее как-то идентифицировать, вот и назвали родственницей, - рассудила Дуся.
Бабка Агриппина приехала, ей показали диван в гостиной, где ей предстояло спать, кухню, холодильник, местоположение тарелок-вилок-ложек, и предложили чувствовать себя как дома (но не забывать, что она в гостях).
- Это зачем вам столько книг? – первым делом спросила бабка.
- Чтобы читать, - вежливо и привычно ответили девочки.
- Целых два шкафа? – удивилась гостья.
- Три, в коридорчике еще один стоит, - поправили сестры.
Потом бабка Агриппина обозрела родительскую спальню и строго спросила люсидусину мать:
- Вы что же это, с мужем в разных кроватях спите?
Кровати родителей действительно стояли у противоположных стен, между ними был узкий проход – результат попытки использовать маленькое пространство максимально эргономично.
- Располагайтесь, постельное белье я вам вот сюда положила, спать будете на диване, можно не раскладывать, он широкий, места вам хватит, - ответила мама, проигнорировав вопрос.
На следующий день, возвращаясь после пятого урока, Дуся столкнулась около школы с бабкой Агриппиной, которая шла из больницы. Они зашли в пустую квартиру, Дуся вынула из холодильника кастрюлю с макаронами по-флотски и приготовилась разогревать их на сковородке.
- Будете обедать? На вашу пайку разогревать? – вежливо поинтересовалась она у бабки.
- Это ты что, без родителей обедать сядешь? – возмущенно возопила гостья.
- Ну да, - пожала плечами Дуся. – Мама поздно вернется, у нее педсовет и еще что-то, папа раньше семи не возвращается, он за городом работает, там рейсовый автобус раз в час ходит. Что же мне, до вечера голодной сидеть? Так вы макароны будете?
- Странные у вас обычаи, а Люся что? – пробурчала бабка.
- У Люськи шесть уроков сегодня, через час придет, сама себе разогреет, - объяснила Дуся.
Бабка Агриппина недовольно покачала головой, но макароны себе велела разогреть. Отобедавши, Дуся помыла посуду за собой и за гостьей – ибо гость и вообще больной человек, нехорошо напрягать.
Вскоре пришла Люся и тоже полезла в холодильник за макаронами.
- И эта туда же. Одна, что ли, будешь есть? – саркастически спросила бабка.
- А вы еще не ели? Вам разогреть? Тогда вдвоем, - ответила Люся.
- Нет, мы с Дусей поели, но странно это. Каждый приходит, когда хочет, тогда и ест, - сокрушенно проговорила бабка Агриппина.
Вечером пришла мама и тоже приготовилась трапезничать.
- А что это ты мужа не ждешь, без него ужинаешь? – призвала ее к порядку бабка.
- Он поздно придет, что же мне, голодом сидеть? – отмахнулась мама.
Около семи заявился люсидусин отец. Не стал отвлекать жену, занятую рабочими планами и тетрадями, и стал разогревать макароны.
- Ой, что же это у вас в семье делается?! Муж пришел, сам к плите встал, она даже головы не поднимет. Мужик сам себе разогревает, как будто не женат, - запричитала бабка Агриппина.
- Уважаемая, вы поужинали? – спросил отец и, получив положительный ответ, продолжил. – Вот и мне дайте спокойно поужинать. А кто кому готовит и разогревает в нашей семье – вас не касается.
Через день, вернувшись вместе из школы, Люся и Дуся увидели свою родную бабушку, беседовавшую на кухне с гостьей.
- У нас-то как всегда было: пока Сам не придет, за стол не садимся. Вот я все накрою и положу, тогда и едим всей семьей. А у них – каждый пришел, поел, пошел своими делами заниматься, - рассуждала бабка Агриппина.
- Вот так они живут, по-своему, никого не слушают, делают, как хотят, - вторила ей бабушка. – А что скажешь – говорят, не вмешивайся не в свое дело. Я им то же самое сколько раз говорила, а они отмахиваются. И когда у меня жили, так же было. Молодежь, считают себя умнее нас.
- А вчера Дуся за Люсей посуду помыла, - продолжала бабка Агриппина. – Это как же, всегда ведь старшие за младшими должны ухаживать, а не наоборот.
- А потому что вчера Дуськина очередь была, - невежливо вклинилась в разговор взрослых Люся. – А сегодня моя. А завтра – опять ее. Мы очередь соблюдаем. А кто не соблюдает, то получает по наглой толстой морде, - и многозначительно посмотрела на Дусю.
- И вовсе у меня морда не толстая, а очень даже худая, - обиделась Дуся.
- Ладно, согласна, тот получает по наглой худой морде, - поправилась Люся.
- Вот, видишь, рассуждают, в разговор вмешиваются, старших совсем не уважают, - вздохнула люсидусина бабушка.
И бабка Агриппина согласно и сочувственно покивала.
***
Много лет спустя Люся и Дуся, солидные матроны, и их отец, почтенный старец, вспоминали этот случай за чашкой чая.
- Вот раздражала меня тогда эта бабка, раздражала, - призналась Люся. – Постоянно лезла, спрашивала, что читаю, зачем читаю, нельзя читать так много, а то с ума сойду, а разрешили ли мне родители в их отсутствие телек включать и мультики смотреть, а куда это я пошла в короткой юбке, а почему это я в брюках, я же девочка, зачем волосы распущенные. Как хорошо, что она всего три дня у нас прожила.
- Зато я тогда на ее примере увидела, что означает поговорка «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят» - сказала Дуся. – И в гостях старалась так себя не вести. Так что некоторая польза от нее была, надо признаться. И ведь мы вежливые были, ни разу ее на три буквы не послали.
- Как это не послали? Я ее послал! – возмутился несправедливыми словами отец. – Она стала докапываться, почему наши кровати не вместе стоят, ну я и сказал, на какие части тела, мужские и женские, ей идти. Ходите, мол, по врачам, пейте лекарства, которые вам выписали, живите в нашей квартире, а свои порядки тут не устанавливайте и наши не обсуждайте. А вас тогда дома не было.
- Эх, жаль, мы этого не слышали, - огорчились Люся и Дуся.
Еще рассказы о том, как окружающие учили Люсю и Дусю жить:
Ваши дети читают слишком много и не то
Разрешать или не разрешать, вот в чем вопрос
Все истории про детство и отрочество Люси и Дуси читайте в подборке