Многие годы я занимаюсь историей Великой Отечественной войны и чем дальше, тем больше понимаю, что на самом деле мы мало, очень мало знаем о реальной войне, о жизни на фронте и в тылу, о страданиях и лишениях, о разломах, которые иногда проходила по судьбам родственных людей. Особенно сложно разобраться в хитросплетениях судеб, когда в одной семье были и защитники родины, и сотрудничавшие с оккупантами. И это при наличии огромного количества книг, воспоминаний и мемуаров, фильмов, архивных документов о Великой Отечественной войне. К сожалению, зачастую многие и не хотят знать, и не задумываются, а живут со знаниями, полученными из околонаучных исследований, фейковых статеек о войне и со стереотипами "Всё для фронта - Всё для победы" и "Все как один встали на защиту Родины"...
Изучая документы Государственного архива новейшей истории Белгородской области - ГАНИБО, я всегда обращал внимание на "нестандартные" судьбы людей, переживших столь бурный 20 век, в том числе и Великую Отечественную войну. О двух я хочу рассказать в этой статье.
В начале 1930-х Семёна Писклова, зажиточного крестьянина и убеждённого баптиста из села Солдатского Ракитянского района из-за позиции по вопросу вступления в колхоз раскулачили. Однако не выслали, оставили жить в селе, лишив имущества. Его второй сын Александр от греха подальше, т.е. от возможных репрессий и с благословения родителей отправился на стройки первой пятилетки. Строил, а затем и работал на Харьковском тракторном заводе. Получил профессию электрика. Вступил в комсомол. В 1932—1934 годах проходил службу в Красной Армии. Перед войной вернулся домой и работал электриком на железнодорожной станции Готня. Когда началась война, то, как работник НКПС имел бронь от мобилизации. По настоянию отца не эвакуировался. После прихода немцев помогал по хозяйству, а также возил отца и старшего брата на бричке по религиозным и административным делам. Отцу Александра немцы разрешили вести религиозную деятельность, он возглавил религиозную общину, сотрудничал с оккупантами не только в вопросах духовных, но и деятельности гражданской оккупационной администрации.
В начале февраля 1943 года стало ясно, что оккупации приходит конец. Немцы стремительно отступали. Писклов старший и старший брат ушли с ними. Александр остался, а с приходом Красной армии 19 февраля был вновь призван на военную службу. С 17 марта 1943 года Александр Семёнович Писклов наводчик орудия 254 отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона 336 стрелковой дивизии.
О боевом пути Александра Семёновича до августа 1944 года известно мало. Далее его умения и навыки, мужество, успехи в боевой деятельности можно проследить по наградным листам. В августе 1944 года он отличился в боях за польский город Дембица. Находясь в боевых порядках наступавшей пехоты и ведя огонь с открытой огневой позиции прямой наводкой, он меткими выстрелами подавил 2 пулеметные точки, уничтожил противотанковое орудие, наблюдательный пункт и до двух взводов солдат и офицеров противника, чем помог стрелковым подразделениям продвинуться вперед и овладеть городом. За проявленную смелость и боевое мастерство в этих боях сержант Писклов А. С. приказом по дивизии от 3 сентября 1944 года был награжден орденом Славы 3-й степени. Также в этот период он был повышен в должности, был назначен командиром орудия.
В период боев на Сандомирском плацдарме в ночь с 7 на 8 октября 1944 года немцы предприняли сильную контратаку на участке, где находилась огневая позиция артиллерийского расчета сержанта. Писклов А. С. со своим расчетом, несмотря на сложные ночные условия, встретил контратакующую вражескую пехоту метким огнем. Уничтожив до 40 гитлеровцев, артиллеристы помогли своей пехоте отбросить противника на исходный рубеж. За хорошо организованную оборону своего участка и меткое ведение огня в ночных условиях, позволившее отразить атаку вражеской пехоты, сержант Писклов А. С. приказом по войскам 60-й армии от 30 ноября 1944 года был удостоен ордена Славы 2-й степени.
В наградном листе за этот подвиг особо отмечалось, что командир орудия сержант Писклов проявил себя с наилучшей стороны при обустройстве быта и службы бойцов своего расчёта. Огневая позиция по оборудованию являлась лучшей во всём дивизионе. Землянки для личного состава оборудованы в 4 наката, имеют окна, пол, нары и столики, вокруг огневой позиции и землянок прокопаны канавы, по которым дождевая вода уходит и не попадает в землянки, в ходах сообщения оборудованы настилы и везде сухо.
Следующий подвиг, уже старший сержант и кандидат в члены ВКП(б) Александр Семёнович Писклов совершил 20 февраля 1945 года на западном берегу реки Одер, где подразделения дивизии вели бои по расширению захваченного плацдарма. Умело управляя огнем своего орудия, занимавшего огневую позицию недалеко от населенного пункта Схендорфф-Мюль, артиллерийскому расчёту Писклова удалось отбить 11 атак пехоты и танков противника, при этом уничтожить тяжелый танк, самоходную артиллерийскую установку, 4 огневых точки и до взвода солдат и офицеров противника. За проявленную стойкость в этом бою командир орудия 254-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона старший сержант Писклов Александр Семенович Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года был награжден орденом Славы 1-й степени.
День Победы Александр Семенович встретил в Чехословакии. Был удостоен чести участвовать в параде Победы 24 июня 1945 года в составе сводного полка Первого Украинского фронта. Необходимо подчеркнуть, что на момент подготовки и проведения парада Александр Семёнович ещё не был полным кавалером ордена Славы, как указывается в некоторых публикациях. Указ о награждении был подписан через пять дней после парада.
Александр Семёнович демобилизовался в ноябре 1945 года, вернулся домой, вновь устроился на работу по специальности на электростанцию железнодорожной станции Готня. Принимал активное участие в общественной жизни, в деятельности партийной организации. Несколько раз избирался секретарем парткома электростанции.
О дальнейшей судьбе отца и старшего брата Александр Семёнович никаких сведений не имел. Но… весной 1954 года на одном из первых заседаний бюро Белгородского обкома КПСС был исключён из партии. Причиной исключения стало то, что на фронте при вступлении кандидатом в члены партии ничего не указал ни об отце, ни о том, чем занимался в период оккупации. По тем временам это было страшное партийное правонарушение и никто не посмотрел на то, что наказали полного кавалера ордена Славы. Только в результате обращения в Центральный Комитет КПСС и проведённой проверки в 1957 году доброе имя Александру Семёновичу было возвращено. Он был восстановлен в партии.
Много лет подряд его имя заносилось в Книгу Почета Харьковского энергоучастка. После выхода на пенсию Александр Семёнович продолжал вести активную общественную жизнь, участвовал в военно-патриотической работе, постоянно встречался со школьниками и рассказывал о суровых годах войны и своём боевом пути.
Скончался Александр Семёнович 29 июня 1980 года.
На Аллее Героев поселка Ракитное и в парке поселка Пролетарский установлены бюсты Александра Семёновича Писклова работы скульптора А.И. Борисенко.
Не менее трагична и противоречива судьба семьи Солманиды Николаевны Роганиной из села Устинка Шебекинского района. В первые дни войны были призваны в Красную Армию оба сына Яков и Павел. Муж же Павел Роганин, ярый противник советской власти в годы Гражданской войны, раскулаченный в начале 1930-х и отбывший срок с 1935 по 1940 годы за контрреволюционную деятельность, с приходом немцев активно сотрудничал с оккупационной администрацией. Согласно справки сельсовета, выдавал партизан и всячески притеснял семьи советских и колхозных активистов, но с немцами при приближении Красной Армии не ушёл. Когда наши части освободили село, был арестован органами НКВД.
Необходимо отметить, что после освобождения многие и командиры Красной Армии, и партийно-советские работники рассуждали так, что все, кто оставался на территории, временно оккупированной немцами, так или иначе помогали врагу, и поэтому к ним надо относиться с недоверием.
Примером такого отношения является выступление на районном совещании председателей колхозов, бригадиров, звеньевых (всего около 500 человек) первого секретаря Уразовского райкома партии Гаврилова, где он бросил упрек, заявив, что здесь много предателей и всякой сволочи, работавшей на немцев. Присутствовавшие поняли, что упрек относится к ним, так как в большинстве они оставались на оккупированной территории, настроение сразу упало, и никто не хотел выступать в прениях.
В результате первому секретарю Курского обкома ВКП (б) П.И. Доронину на Х пленуме обкома в апреле 1943 года пришлось особо обратить внимание на отношение руководящих работников к тем, кто был в оккупации. «Подавляющее большинство населения, – сказал в своём выступлении П.И. Доронин, – это наши советские люди.… Поэтому такое отношение к населению, как к людям второго сорта – не наше, не партийное. С кем же мы будем восстанавливать хозяйство, если подавляющее число людей запишем в категорию сволочей?».
В том же случае, если люди или члены их семей действительно сотрудничали с оккупантами, то со стороны местных органов советской власти устанавливались различные ограничения, а иногда осуществлялся и откровенный произвол. Не обошли стороной и Солманииду Николаевну Роганину. У неё отобрали огород, ограничили в оплате продуктами трудодней. С Роганиной перестали общаться. По селу быстро распространился слух, что сыновья, как и отец тоже служат у немцев. Не может яблоко от яблони далеко упасть…
Каково же было удивление сельчан, когда в начале сентября 1943 года в Устинку приехал уполномоченный из райкома партии. На собрании он рассказал, в райкоме получили письмо от Якова Роганина, старшего сына, который является членом партии, служит в гвардейской части, офицер, был несколько раз ранен. Также уполномоченный рассказал, что младший брат пропал без вести ещё в июле 1941 года. Районным партийным работникам ещё в течении двух недель пришлось проводить разъяснительную работу, чтобы прекратить распространение слухов, порочащих семью Роганиной. Огород ей вернули. И все другие ограничения отменили.
К сожалению, оба сына Солманииды Николаевны домой так и не вернулись. Младший, Павел Павлович, был призван 24 июня и пропал без вести в июле 1941 года.
Старший сын Яков Павлович к 1941 году был женат, окончил 2 курса педагогического института. В первые дни войны был призван и направлен в Тамбовское артиллерийское оружейно-техническое училище, которое окончил в 1942 году. В дальнейшем проходил службу в 258 гвардейском миномётном дивизионе 42 гвардейского миномётного полка в должности артиллерийского техника, затем уже в 42 гвардейском миномётном полку в должности начальника артиллерийского снабжения. приказом по артиллерии 22 армии 2 Прибалтийского фронта 8 февраля 1944 года награждён орденом Красной Звезды. Погиб 27 сентября 1944 года и похоронен на территории Литовской ССР в городе Мариямполе.
Гвардейские миномётные полки имели на вооружении установки БМ-13, знаменитые «Катюши». 42 гвардейский миномётный полк с 1942 года участвовал в боевых действиях на Северо-Западном, затем 2 Прибалтийском фронтах. Был удостоен почётного наименования Холмский.
К сожалению, о дальнейшей судьбе С.Н. Роганиной и вдовы Я.П. Роганина мне ничего не известно.
