Когда композитор ставит последнюю ноту в большом произведении, над которым он трудился недели, месяцы, а иногда и годы, ему, наверняка, хочется как-то запечатлеть значительность этого момента. Условно говоря, разбить бутылку шампанского о борт построенного корабля, который теперь отправляется в свободное, отдельное от автора, плавание. Или поставить на нём какой-нибудь финальный знак, что-то вроде личной печати.
Тут все поступают по-разному.
Чаще всего композитор просто ставит свой автограф и фиксирует для истории, где и когда было написано это сочинение.
написал свои "Картинки с выставки" в едином порыве и был очень доволен тем, что получилось. Он переписал нотный текст начисто, в конце поставил свой парадный, с кудрявым росчерком, автограф и сделал такую приписку: "22 июня 1874 г. в Петрограде" (из соображений патриотизма он никогда не называл свой город по-немецки - Санкт-Петербург).
Увы, публикации Мусоргский так и не дождался: никто, даже ближайшие друзья, не оценил при его жизни этот шедевр.
в нотном тексте своего Трио для кларнета, альта и клавира (KV498) кроме подписи и даты счёл необходимым уточнить конкретные обстоятельства сочинения: "Написано во время игры в кегли".
Но были и другие способы отметить событие завершения композиторского труда, а именно, возблагодарить того, кто дал композитору силы и вдохновение для творчества.
все свои церковные сочинения подписывал красиво выведенной аббревиатурой "S.D.G.", что означало латинское "Soli Deo Gloria" (Слава одному Богу). Свой композиторский долг он воспринимал как служение Господу и "хвалил Его на струнах и органе", следуя завету Давида-псалмотворца.
Между прочим, Бах был не просто глубоко верующим человеком, но и большим знатоком богословия. На книжных полках его квартиры в Лейпциге стояли восемьдесят томов (точнее, 81) богословской литературы, включая полное собрание сочинений Мартина Лютера (Бах был протестантом).
использовал точно такую же аббревиатуру в качестве заключительного штриха в нотном тексте. Её можно увидеть, например, на последней странице самой знаменитой его оратории "Мессия"
Здесь стоит вспомнить один исторический анекдот о Бетховене (он выглядит вполне достоверно) .
Увидев в конце рукописи одного своего молодого коллеги подпись "Окончил с божьей помощью", Бетховен приписал ниже: " Смертный, надейся на самого себя!"
закончив свой последний балет "Щелкунчик", сделал в конце такую приписку: "Конец и Богу Слава!"
Конечно, трудно предположить, что он решил восславить Господа балетом. Тут читается явное ликование от того, что закончен, наконец-то, этот тяжкий труд, который с самого начала сопровождался ужасным цейтнотом (на этот заказ наложилось путешествие в Америку по поводу открытия нового концертного зала) и переговорами с Мариинским театром о переносе сроков премьеры. А также, возможно, гордость по поводу хорошо сделанной работы.
который был известным шутником и балагуром, за последней тактовой чертой своей "Маленькой торжественной мессы" (на самом деле очень большой) написал Господу Богу такое неформальное послание:
«Господи, вот и закончена эта бедная маленькая месса. Что же я только что написал - музыку священную или кощунственную? Ты ведь знаешь, что я был рожден для комической оперы! Немного мастерства, немного сердца - вот и всё. Так будь же благословен и даруй мне рай.
Дж. Россини. Пасси, 1863».
И действительно, даже в Kyrie eleison (Господи помилуй) - самом начале Мессы - он не удержался от того, чтобы включить в музыку фирменный - "россиниевский", запоминающийся с первого раза мотивчик.
оказавшись в эмиграции, уверенно завоевал себе огромным трудом и талантом место первого пианиста мира. Но с композиторской музой отношения у него складывались довольно трудно. Только шесть сочинений написал Рахманинов за 25 лет жизни в Европе и США. Сложный гастрольный график, "воздух чужбины", а также постоянные сомнения в том, что творческий дар не покинул его окончательно, мешали ему писать так же много, как в России.
Но свою лебединую песню - "Симфонические танцы" - он создал легко, в едином порыве вдохновения. В них он сказал своё последнее слово о себе и мире. Поставив заключительную тактовую черту в партитуре, он написал:
«29 октября 1940. New York. Благодарю тебя, Господи!»
ставил перед своей музыкой грандиозные задачи: он хотел, чтобы его музыкальные драмы изменили сознание человечества, объяснили ему, что мир, основанный на жажде власти и денег приведёт к его неминуемой гибели.
Для этого он задумал беспрецедентный оперный проект - тетралогию, то есть оперный цикл, состоящий из четырёх произведений под общим названием "Кольцо нибелунга". Этот проект он считал делом всей свой жизни и даже построил специально для постановки "Кольца" свой собственный театр.
Около двадцати лет своей жизни отдал Вагнер, чтобы осуществить этот замысел. В самом конце партитуры последней оперы тетралогии "Гибель богов" он написал:
«Завершено в Ванфриде. Больше ничего не скажу!! R.W.»
Правда, тут он ошибся. После "Кольца нибелунга" он написал ещё одну, последнюю музыкальную драму - "Парсифаль".
______________________________________________________________
О шедеврах музыкальной классики в моей книге с QR-кодами: 👉50 музыкальных шедевров. Популярная история музыки. Издательство АСТ.
