До 12 марта в выставочных залах Российской академии художеств на Пречистенке можно увидеть выставку живописи Анны Бирштейн «Все цвета черного». В экспозиции — более 100 произведений разных лет. Мы прошли с художницей по девяти залам и в каждом попросили ее рассказать об одной знаковой картине.
«Автопортрет написан уже много лет назад, но он на все времена. Мое творчество, взгляд на жизнь — все в нем.
Он получился очень быстро, а те картины, которые у меня получаются быстро, наиболее удачные. Я в этот день хотела покрасить волосы, не очень удалось. Заколола их, посмотрела на себя в зеркало в мастерской. Сначала ужаснулась, потом пригляделась внимательнее, думаю: «Нет, это надо нарисовать». В тот день я была в творческом подъеме.
Когда художник пишет автопортрет, он всегда стоит перед зеркалом, поэтому очень часто на них герой с кисточкой. А здесь у меня просто поднято плечо. Веки зеленые, потому что я часто крашу зеленым глаза. Что касается остального — я себя сильно не приукрасила, выражение лица очень мое».
«Выставка готовилась очень быстро: предложение выставиться в РАХ в 9 залах мне было сделано в декабре. Работ у меня очень много, но я подумала, что нужна большая новая картина — 2 на 2 метра.
Почему весы? Даже не потому, что я Весы по гороскопу. Весы много определяют, взвешивают. Твое состояние, состояние мира, состояние души. А главное, что они у меня были — такие красивые. Мне их подарили мои друзья Владимир и Марина Фоменко.
Я эти весы рисовала много раз — но в меньшем размере, часто с драгоценностями в чашках (я их действительно там храню). А на этот раз весы пустые, каждый сам может думать, чем их наполнить. Я попробовала и на белом фоне, но они не звучали. И не было этого полета наверху — то ли это облака, то ли размышления, то ли вихри».
«Это Святой Штефан. Каждый раз, когда я приезжала в Вену, я его рисовала. У меня очень много пастелей, я всегда рисую в путешествиях. И этот собор у меня есть в самых разных видах. Но маслом я написала его всего один раз».
«Белый всегда был самым любимым моим цветом. Мой творческий путь начался именно с белого. В 37 лет у меня была выставка в Манеже, которая называлась «Выход из молодежного возраста». И на ней у меня были огромные белые натюрморты.
Эта картина — одна из самых ранних работ. Чем меня прельстила эта ваза на пяти ножках? Она очень интересная. Моя бабушка была из богатой еврейской семьи врачей. Она могла себе позволить красивые вещи. Эта вазочка очень сыграла на мою славу и деньги, потому что в то время все западали на белые натюрморты. Иностранцы приходили и говорили: «Анна, покажите, пожалуйста, вашу серию «white on white». От натюрмортов много пошло — пейзажи, воздушные картины, небо».
«Моя жизнь всегда была связана с друзьями, встречами, компаниями, пирами. И я очень ценю прекрасных собеседников. Один из них — Виктор Голышев, человек удивительного таланта, деликатности, трогательности, скромности, при том что он вообще-то великий переводчик.
Хотя наши семьи много лет подряд проводили лето в Тарусе, мы начали общаться не сразу. Мика, как зовут его близкие, был знаком с моим братом Владимиром Надеждиным-Бирштейном, он по возрасту был ему ближе. Но постепенно возрасты наши сблизились, и знакомство переросло в дружбу, и Мика приходил уже ко мне на терраску, и мы болтали, и он дарил свои книги с подписями, а я рисовала портреты.
Этот сделан с натуры, но я изменила фон. У меня есть зеркало, на которое я наклеила разноцветные стекла. И мне показалось, что этот портрет интереснее не на фоне деревьев и листвы, а на фоне чего-то близкого к конструктивизму. Как и его переводы, всегда необыкновенные, интересные, острые, как эти стекла».
«Собаки у меня и у моих родителей были всю жизнь. Но они были не очень породистые, разным образом попавшие к нам в дом. Через несколько лет после смерти моего любимого песика моя подруга Маша Слоним решила, что я готова к новой собаке. И посадила мне на колени игрушечного щенка афганской борзой. Порода редкой красоты.
С этой собакой мы провели 14 счастливых лет. Ава была безумно красивая. Это была леди с белыми волосами, волшебным длинным лицом и своеобразным характером. Иногда ее было не дозваться, она являлась , когда ей было надо. А как она носилась кругами по тарусским полям... Это картина единственная в зале написана по памяти. Но не когда ее не стало, просто впечатление от этой собаки».
«Эту карусель я увидела на Воробьевых горах около смотровой площадки. Мы как раз готовили выставку в Новом манеже «Движение — жизнь», и я решила ее нарисовать. Карусель очень подходила под этот замысел. Куда она несется? Неизвестно. Может быть, всадники потом выскочат и умчатся куда-нибудь».
«Я довольно часто рисую картины на эту тему. Это может быть воздух, покой — скорее, чем тревога. Явно, что есть здесь приведение в порядок мыслей. Впечатление от света. Может быть свет как надежда, или как успокоение, или, наоборот, стремление».
«Люди и в торжественные, радостные дни пируют, и в печальные. Эта картина написана в день памяти моих родителей и вообще ушедших близких людей. С левого края сидит Торники, хозяин прекрасного ресторана «Пиросмани», где висят произведения моих родителей, мои, Наташи Нестеровой, Тани Назаренко. И где мы очень любим бывать».
Текст: Полина Сурнина
