«Все мы родом из детства» – фраза, которую тысячу раз использовали психологи и писатели в своих исследованиях и произведениях. Но от этого она не перестала быть правильной и точно объясняющей те или иные проявления жизни, в которых я решил разобраться. Итак, я держу в руках свой CD «Альбом», и невольно вспоминаю длинный, порой забавный, путь, что пришлось пройти нам – создателям этой работы, прежде чем приятная на ощупь и радующая глаз пластинка попала в мои руки. А почему это я вспомнил про детство? Да вспомнилось, каких трудов и выдумки стоили мои первые опыты звукозаписи, когда полуподпольно-контрабандно-криминально записывались мои первые песни на магнитофонную плёнку... При этом кто-то стоял на шухере, чтобы предупредить о нежданно решившем проведать свои угодья Кобзоне или Гранове, в которых и промышляли начинающие «композиторы» малежики, сарухановы и подгородецкие... И выходили мы, как бы сейчас назвали, с контрафактными песнями, которые моментально разлетались по стране.
Так про детство-то что? А про детство... Глядя на свои фотографии того времени и на редкое видео, я считаю, что это и было моё детство, тем более что более ранних видеозаписей нет, и могу только представить себя желторотым певцом с гитарой. И пусть мне уже было под сорок, и я был взрослым дядей, который мог на собственноручно заработанные деньги купить себе автомобиль и кооперативную квартиру, детство это было, хоть ты тресни. И мои партнёры-музыканты были детьми, и Андрей Синяев, несмотря на всю его серьёзность, был бесшабашным пацаном, тем более что он был моложе меня. И наши мечты сыграть и записаться на ABBEY ROAD были детскими снами, которые потом в нашем пути по жизни грели нашу душу.
И вот... Мы выросли, многие состоялись как личности... Мы разъезжаем на дорогих авто, играем на тех гитарах, которые видели раньше только на фотографиях. Кто-то собрал студию, и ему не надо идти на поклон к ответственным «дядям», чтобы получить добро на запись новой песни.
В какой-то момент (повторюсь), в конце восьмидесятых, мы с Андреем потеряли друг друга из вида. И вот, а это был 2016-й год, мы встретились, и... Что «и»? Да очень приятно было, как будто не было долгой разлуки и куда-то слетели с плеч постылые годы. Да почему, собственно, постылые? И у меня, и у него была интересная жизнь, и было чем похвастаться. А собственные успехи позволяли откровенно радоваться достижениям товарища. И был прекрасный вечер и, как когда-то, были мечты. И Андрей предложил записать супер-диск, за который будет не стыдно нам самим, да и нашим детям-внукам.
Мы нырнули в поток нового приключения, даже не раздеваясь. И что вы думаете? Мы не только выплыли, но и доплыли. Было много омутов и перекатов, водопадов и отмелей. Но была идея, дружба и взаимовыручка. Мы долго не могли причалить и сообщить всем, что наш Труд окончен. Честно? Нам не хотелось расставаться. Придумаем ли мы ещё что-то, что по масштабу сравнится с нашим АЛЬБОМОМ?
Может, и не придумаем. А время, которое мы провели, мастеря нашу пластинку, было прекрасным временем путешествия в детство, откуда произрастают все наши будущие черты – положительные, да и отрицательные.
Спасибо, Андрей, спасибо всем, всем, кто был рядом с нами в эти быстротечные месяцы удивительного вдохновения и разделил наше простое человеческое счастье!
Теперь пройдемся по каждой песне...
ВЧЕРАШНИЕ ДЕТИ
После всесоюзного успеха песни «200 лет» меня завалили телефонными звонками не только певцы, которые хотели спеть песню или посмотреть что-нибудь «специально для них», но и маститые поэты-песенники, готовые предложить свои услуги в деле написания новых шлягеров. Михаил Рябинин и Игорь Шаферан, Михаил Пляцковский и Игорь Кохановский, Анатолий Поперечный и Леонид Дербенёв. Хотя нет – Дербенёв мне сказал, что, поскольку я пишу песни с Таничем, он не может (по понятиям, я думаю) сотрудничать со мной. Правда, потом он всё же предложил мне текст для очень пафосной, что-то про освоение космоса, песни, и у нас ничего не получилось. А получились две очень приличные песни с Михаилом Рябининым. В то время гремела его песня «На теплоходе музыка играет». Мы потирали руки, понимая, что написали шлягеры. Но тут я узнаю, что Михаил до меня предлагал эти тексты уже кому-то. Более того, песни даже пелись с эстрады. И тогда уже я взбрыкнул, и сказал, что надеялся на целомудренность текстов. Короче, свадьба была расторгнута, и больше с Рябининым я не сотрудничал.
Вот такой я был дурак... Лариса Рубальская долго ходила вокруг меня, но так ничего и не предложила. Хотя показывала мне текст «Странной женщины», отдала его Муромову. И слава Богу – у них получилась отменная песня. Лариса до этого сотрудничала с моим худруком С. Березиным и считала, что не вправе за его спиной... Вот такие были дела.
А с Игорем Шафераном мы нашли общий язык, и написали три, на мой взгляд, приличные песни. Одну из них я сегодня и представляю – «Вчерашние дети».
Я задумывал её как такую ливерпульскую штучку с многоголосым пением, с губной гармошкой, как у Джона. Но Валера Шаповалов, обещавший сыграть на гармошке, не смог приехать в студию, и Пете Подгородецкому пришлось закрывать игрой на клавишах дыры в инструментале. Хотя зияющие пустоты между куплетами остались (речь о первой записи, для магнитоальбома «Меню кафе ,,Саквояж,,» (1986 г.), в 1987 г. изданной на пластинке).
И вот через много лет моя идея с губной гармошкой обрела жизнь.
Послушайте песню такой, какой она звучала в моём воображении в 1985 году.
ЭХО ЛЮБВИ
Написав приличное количество песен по формуле «запев–припев», среди которых было несколько номеров, которые даже зацепили слушателей, я очень хотел разломать эту привычную схему, и придумать что-то, к чему можно будет применить слово «композиция». И, наконец, эта песня получилась! «Эхо любви», вошедшая в альбом «Любимые песни нашей компании» (1995), как мне казалось, соответствовала понятию – фирменная. Короче, если спеть мелодию на псевдоанглийском языке, то можно ввести в заблуждение общественность.
И когда мы с «Саквояжем» репетировали песни, готовясь к записи нового CD, я продумал практически все партии «Эха», и она прозвучала так, как я хотел. В первой части я спел наложением двухголосье, а во второй части со мной спели замечательные музыканты: Валентин Дьяконов, Юрий Лоза, Виктор Шаповалов. Валя прилично сыграл на соло-гитаре.
Песня не имела широкого успеха среди слушателей, но музыканты и редакторы, как правило, её отмечали. И то, что Андрей Синяев (продюсер альбома) выбрал «Эхо любви» для записи, меня не удивило.
И мы вошли в студию спеть и сыграть её заново. Барабанщик Андрей Шатуновский, басист Олег Завьялов и гитарист Николай Девлет-Кильдеев. И меня убедили, да, собственно, не надо было и убеждать, попробовать сделать этакую рокерскую штучку. И Коля сыграл так, что я понял, каким образом делались стильными песни Сергея Мазаева, с которым Кильдей сотрудничает. В коде Шатуновский сыграл так, что невольно вспомнился барабанщик группы «The Who» Кит Мун. Мой вклад в новый продукт был таким. Я предложил сыграть на виолончели Виктору Козодову и спеть Маше Зайцевой. На микшировании Андрей Синяев уволил моё двухголосье, оставив один голос и разукрасив вокальную партию вакодером.
Продюсер альбома попросил меня чуть-чуть «подработать» текст песни в местах, где слова было непросто разобрать на слух. Это коснулось нескольких песен, в том числе этой.
Не буду прогнозировать успех или неуспех «Эха» у широкой публики, но что она получилась любопытно – под этим я подписываюсь!
Продолжение следует...