«Золотой петушок» – последняя сказка в стихах А.С. Пушкина, написанная в 1834 году. По мнению ряда критиков и литературоведов, Александр Сергеевич заимствовал сюжетные линии из новеллы В. Ирвинга «Легенды об арабском звездочете», а также ориентировался на басни И.А. Крылова и произведения драматурга П.А. Катенина. Поэт ввел в сказку элементы фольклора и древнерусской действительности, которые переносили читателя в условно-старинные времена, покрытые дымкой загадочности. Сказка показалась цензорам неблагонадежной из-за ироничных замечаний в адрес главного героя – царя Дадона, поэтому при публикации из нее изъяли наиболее скользкие двустишия, в которых усмотрели насмешку над самодержавием.
Похожая судьба постигла и одноименную оперу Н.А. Римского-Корсакова, которую он написал в 1906-1907 годах. Композитор и его либреттист В.И. Бельский, взяв за основу пушкинский текст, внесли в него немало изменений. Так, под их пером царь, сменивший имя Дадон на Додон, получился более саркастическим, чем пушкинский герой. Александр Сергеевич добродушно и без всякой злобы подшучивал над своим персонажем, который стал жертвой чар коварной Шамаханской царицы. Композитор и либреттист сделали образ царя карикатурным. В начале 20 века среди интеллигенции были сильны антимонархические настроения, поэтому Римский-Корсаков и Бельский не пожалели красок, чтобы высмеять самодержавие в лице царя Додона.
Для этой цели Бельский придумал Полкана – правую руку царя. В сказке Пушкина вскользь упоминается воевода, который произносит пару реплик. В опере же этот герой – полноценное действующее лицо, которое является символом грубости, жестокости и ограниченности. В окружении царя находится и ключница Амелфа, которой тоже нет в сказке Пушкина. И Полкан, и Амелфа, как и два глупых и недалеких царевича оттеняют отрицательные качества царя Додона.
Центральным персонажем оперы является Шемаханская царица. В сказке Пушкина эта героиня губит царя и его сыновей своей роковой красотой. Эта печальная развязка – «добрым молодцам урок» в сказке Пушкина, который таким образом поучал молодых читателей не поддаваться на женские чары. Композитор усилил символическое значение царицы. Эта героиня с ее роковой, фантомной красотой стала символом уходящего декаданса в русской культуре.
