Предыдущая, вторая глава *** Начало, первая глава
Сначала всё складывалось неплохо. Уже, будучи студенткой, девушка встретила молодого человека. Глаза засияли, свободного времени не стало совсем.
— Всё она у него была,— рассказывала Клавдия Степановна, вытирая слёзы, — Я уж ей говорила, мол, ты Лиза, на совестную жизнь без штампа в паспорте не соглашайся. Это все для удобства мужиков выдумано. Пожили они с новой девочкой, сняли сливки – и ушли восвояси. А ты себя чувствуешь как коврик, о который ноги вытерли. Да только Лиза смеялась, говорила, что я рассуждаю даже не как в прошлом, а как в позапрошлом веке. Убеждала меня, что они с другом скоро поженятся. Да только какая разница – какой век на дворе. Осталась Лиза беременная, а дружок её бросил. Сказал, чтобы со своими проблемами сама разбиралась. Плакала тогда дочка, плакала… Я уж её утешала, убеждала, что вместе ребёнка как-нибудь вырастим, не такая уж это беда.
Родила, значит, моя Лиза сыночка. А потом подружка её позвала – поехали заграницу учиться. Там можно тоже образование получить, причём бесплатно. По гранту какому-то. И жить там можно остаться. И Лиза поехала. Просила меня слёзно за Ромиком смотреть. Обещала, что диплом получит, и заберёт нас к себе. Звонила первое время часто.
Радовалась я, что у дочки всё складывается. Подрабатывала она как репетитор русского языка. И вот встретила моя Лиза там мужчину. Хорошего, порядочного, обеспеченного. И замуж за него вышла. А на Ромочку отказ прислала. Мама, говорит, чужой ребёнок моему мужу не нужен. Он не возражает, чтобы я деньгами вам помогала, а только к себе вас взять не могу.
Я плакала, а Ромик и не огорчился. Он уж и забыл про мать совсем. Так я его и растила. А что теперь будет? Отберут у меня мальчишку. Здоровье подвело, не разрешат мальца оставить…
Алефтина старалась найти слова, чтобы успокоить старушку:
— Отыщем вашего внука, не беспокойтесь.. И напрасно вы так переживаете, никто его у вас не заберет. До сих пор мальчику разрешали жить с вами, и теперь разрешат.
Врач немедленно занялась выяснением этого вопроса. Оказалось, что социальные службы настояли на том, чтобы Рому поместили в реабилитационный центр. Это место совсем не похоже на детский дом. Там ребята проводят только какое-то время, а потом чаще всего возвращаются в родные семьи, и лишь изредка их передают в казённые учреждения. Центр создали, чтобы приютить детишек, семьи которых попали в трудную ситуацию. Например, родители разводятся или мать лечится от алкоголизма. Ребёнку нежелательно видеть всё это, он возвращается домой, когда всё налаживается.
Алефтина набрала гостинцев и поехала. Небольшое двухэтажное здание даже снаружи выглядело приветливым и уютным. Стоило открыть входную дверь, как начинали доноситься аппетитные запахи. Вахтерша записала фамилию Алефтины и разрешила ей пройти наверх — к детям и воспитателям. Здесь всё было устроено как в детском саду. Спальни соединены с комнатами для игр. Но что насторожило Алефтину – в одну группу объединяли малышей, едва научившихся ходить (их было большинство) и подростков лет четырнадцати. В результате старшие скучали и пытались смотреть телевизор, пока воспитатели развлекали маленьких.
Ромочка оказался симпатичным темноволосым мальчиком – спокойным и рассудительным. Алефтине разрешили увести мальчика в спальню, чтобы поговорить спокойно.
— Меня попросила приехать бабушка Клава,— сказала женщина, — И вот, посмотри, что она тебе передала…
Алефтина доставала из сумки мягкие игрушки, виноград, конфеты, булочки. Но скоро заметила, что лицо Ромы выражает не радость, а, скорее, тревогу.
— Тебе не нравится? — спросила она, подавая мальчику красивого серого слона в клетчатой жилетке.
— Откуда бабушка на всё это деньги взяла? — встревожено спросил мальчик.
— Ну, она же пенсию получает, — растерялась Алефтина.
— Так пенсия маленькая! В тот день, когда её приносили, мы с бабушкой шли в кафе. Бабушка мороженое покупала, мне что-то сладкое, мы там мультики смотрели по телевизору. Вечером бабушка говорила: «А теперь, Ромка, экономить будем».
Алефтина даже растерялась, но потом сказала, что тут гостинцы не только от старушки, но и от неё самой.
С тех пор Алефтина ещё не раз навещала мальчугана. Привозила ему игрушки, вещички, какую-то вкусную домашнюю еду. Разговаривала с Ромочкой, расспрашивала его о прошлой жизни. Выяснилось, что свою маму мальчик совсем не помнит. Но вот о бабушке Клаве малыш беспокоился, и надеялся, что она скоро придёт за ним.
Подружившись с ребёнком, Алефтина стала ещё больше тосковать и жалеть, что у неё нет. Дома всё заботливо убрано, каждая вещь на своём месте. Вот только молодая еще женщина в полной мере ощущала «одиночество вдвоём». Муж целыми днями просиживал, впившись взглядом в монитор, и не всегда даже замечал, когда жена появлялась рядом.
Алефтина напоминала Семёну, что близится юбилей свадьбы, спрашивала, как они будут его отмечать? Но супруг только что-то неопределённо мычал в ответ.
— А что ты скажешь, дорогой, если я от тебя уйду? — неожиданно спросила Алефтина.
Семён опять что-то пробормотал.
— Понимаешь, мне надоело жить, будто я — прислуга. Пришла домой, уставшая, с работы, и вижу, что холодильник пуст. Значит, я беру сумки и иду в магазин. Думаю, что приготовить. Потом встаю к плите и ставлю перед тобой тарелку с ужином. А ты не хочешь её за собой даже вымыть. Семка, ты знаешь, что я как-то раз проводила даже эксперимент – целый день не мыла посуду. Я тогда себя плохо чувствовала, у меня сильно болела голова. Раковина была просто завалена — кастрюли, сковородки, тарелки, чашки… Я так ждала, что ты хоть долю домашних дел возьмёшь на себя. Как же! Ты и не заметил беспорядка. А когда захотел есть — просто умял кусок хлеба с колбасой. И поздним вечером, выпив таблетки, я сама взялась за уборку. И тогда я поняла, что рассчитывать на жалость, сочувствие, поддержку с твоей стороны – просто бесполезно. Так ведь?
— Угу,— пробормотал Семён, увлеченно занятый своим делом.
Алефтина подумала о Константине. Вот кто никогда не был к ней равнодушен. Он всегда отмечал, если она делала новую причёску или приходила в новом платье, хотя она тут же меняла его на медицинский костюм. Именно Константин подмечал момент, когда усталость казалась Алефтине уже смертельной. Тогда он или находил возможность дать женщине передышку, или приносил ей чашку крепкого кофе, или хотя бы шуткой старался поднять настроение.
Константин был обеспеченным человеком — основу богатства заложила его семья. Большой дом на Кавказе, какой-то там бизнес (Алефтина не вдавалась в подробности), великолепные продукты — в магазинах таких не найдёшь. Константин любил жить «со вкусом». Носить дорогие вещи, ездить на хорошие курорты. У него была новая иномарка, и он не раз приглашал Алефтину домой – в квартиру, расположенную в самом центре, но она всегда мягко отказывалась.
Порой Алефтина недоумевала – что вынуждает Константина работать в больнице, где в конце дежурства уже едва на ногах стоишь от изнеможенья, а зарплата оставляет желать лучшего? Может, мужчине следовало вернуться к себе в Грузию, поселиться в доме, напоминающем дворец, быть семейным врачом, устраивать шумные застолья? Как-то она спросила об этом коллегу, но Константин только отшутился.
И вот теперь, глубоко обиженная на собственного мужа, Алефтина согласилась пойти с Костей в ресторан...