По своему обыкновению Тихон открыл глаза ровно в 6 часов утра, тут же проснувшись, словно он не засыпал на всю ночь, а просто закрывал глаза на несколько секунд, чтобы те отдохнули.
Пение петуха явно не хватало для полной картины деревенского утра, поэтому он подумал с самого утра, что пора бы начать обзаводиться живностью, потому что в деревне как-то тоскливо без животинки, которая не только пользу призвана приносить, но и радовать своим общением.
Поставив ноги на пол, по которому уже тянуло холодом, так как всю ночь они не подкидывали дрова в печь, он стал нащупывать свои тёплые носки, связанные заботливыми руками матери из козьей шерсти.
И кошки тоже не хватает, которая бы сейчас прошла мимо, тёрлась бы о ноги, да мурлыкала, приветствуя хозяина ранним утром. Тихон отправился к печи, чтобы оживить огонь, да протопить немного до того момента, пока Муза станет будить Архипа.
Тихон продолжал всё прислушиваться к своим утренним ощущениям, вникая в то, что ему ещё не хватает для пущего комфорта в этом доме. Нужна ему отдельная комната, чтобы служила кабинетом, поскольку людей принимать в своей большой комнате, где у него семья ему не хотелось.
Он уже присмотрел себе кладовую за стеной в сенях, но та требовала утепления, поэтому в ближайшее время будет Тихону чем заняться. Стол рабочий у него уже имеется, туда он принесёт свою лампу из дома родителей.
Вечерами Тихон любил читать, поглощая одну книгу за другой, словно дикий голод знаний заставлял его утолять эту жажду чего-то нового и неизведанного. Поэтому мечтал он поставить кресло у окна, чтобы мог там отдыхать с очередной книгой в руках.
Каждый раз погружаясь в мир, описанный писателем, он словно ребёнок с нетерпением ждал продолжения рассказа до самого вечера, перебирая в голове, чем же может закончится рассказ.
В школьные годы такой любви к литературе за Тихоном не было замечено, да и вовсе учиться ему не нравилось, поскольку приходилось сидеть за партой долгое время, что давалось с трудом.
Пока Муза жарила яичницу для завтрака, то тоже подумала о том, а не плохо было бы кур взять, там вроде и стайка маленькая имеется, можно приспособить под курятник, если немного подремонтировать, да утеплить строение.
Погода баловала тёплыми деньками, да красивыми расписными снежинками, которые валили с неба. Ребятишки, бредя с тяжёлыми портфелями по дороге, ловили эти белые кристаллы языком, радуясь такой красоте.
Тихон шёл в почтовое отделение. Размашистый шаг его был всё более уверенным, показывая насколько парень, превратившийся в мужчину, стал счастливее и взрослее.
За ним быстрым шагом семенил Анатолий, местный скотник, у которого недавно родился сын. Он шёл также, как и Тихон на свою работу, решив задать по дороге интересующий его вопрос.
‒ Здорово, друг, слушай, а мне нужно о личном спросить, ты же всем и всё рассказываешь, – он кивнул головой, стараясь установить дружеский контакт с Тихоном.
‒ А я тебя поздравить должен, ребёнок у тебя родился, – Тихон протянул ему свою ладонь, чтобы отметить собственную радость по поводу рождения малыша, ‒ как назвали то?
– Степаном, да я вот и хочу спросить тебя, ‒ Анатолий не улыбнулся на эту приятную тему, а продолжал быть серьёзным, Тихон остановился, внимательно посмотрел на молодого человека, – слушай, не верю я, что это мой сын, сердце мне подсказывает, что нагуляла Оксанка ребёнка-то. Может я приду вечером к тебе, а ты раскинешь там свои камешки, да скажешь мне.
‒ Послушай, – Тихон начинал негодовать от такой просьбы, ‒ во-первых, твоя жена хорошая женщина, зря ты такие мысли в голову пускаешь, а во-вторых, ничего я про ребёнка смотреть не стану, дети все общие у нас в стране. Может ты воспитывать не хочешь мальца, да причину ищешь?
– Нет, что ты, ‒ Толя, пристыжённый Тихоном, вдруг стал извиняться, да оправдываться, рассказывая, что любит сына, что просто так узнал.
– Ты вот что, пить бросай, какой пример подаёшь своему сыну, а там и мысли такие уйдут из головы. Ребёнок – это благословение, это радость, а у тебя всякое зло в голове присутствует.
Тихон отвернулся на этих словах, не собираясь больше говорить с этим человеком, запутался парень, да ещё и ребёнка в свои непутёвые дела впутывает, Тихона такие люди коробили. Он отправился на свою работу, там ждали газеты, письма, да приятный аромат сургуча, который быстро заставил забыть это раздражение от вопроса Анатолия.
Раскладывая в сложенные вчетверо газеты письма, тем кому пришли они, он взял в руки одно, адресованное Прасковье. Каким приятным теплом повеяло от него, точно что-то радостное написано в нём, что-то такое, что принесёт радостные эмоции женщине, которой давненько не было никаких известий.
У Прасковьи есть одна дочь, которая не стала оставаться в селе, решив перебраться в город, потому что там у неё было, как она считала, множество возможностей. Замуж девушка не торопилась, увлечённая карьерой и своей жизнью.
Вот уж и тридцать женщине стукнуло, а дальше и тридцать пять она справила, но о детях всё не хотела задумываться. Приезжая в село всегда она от матери слышала, что важно всё делать вовремя, что потом может так получиться, что и не сможет родить малыша. Слушая мать, Оксана всё твердила, что успеется, а та совсем уж поникла, не надеясь понянчить внуков.
Тихон держал письмо, он понимал, что тут дочь пишет, свершилось чудо, которое Прасковья с мужем так ждали, теперь и на её улице праздник произошёл, ох и обрадуется она известию.
Вечером, когда он возвращался домой после того как выполнил всё, что должен, Тихон встретил Прасковью, которая неслась с письмом от одной соседки к другой, рассказывая всем и каждому, что дочка родила здорового мальчика. Радости у женщины настолько много, что она просто заряжала своими эмоциями остальных жителей села.
Подходя уже к дому, Тихон заметил мужчину, который сидел на скамейке у завалинки, рядом с его домом. Мужчина явно ждал его, был не знаком, видно приехал из другого района.
Подойдя поближе он увидел перед собой мужчину лет 45, среднего роста, с коротко обстриженными волосами, да в сиреневой куртке и туфлях. Видно было, что человек вовсе не деревенский, скорее всего живёт в городе.
Тихон опять подумал, что хорошо бы иметь отдельную комнату, чтобы не заводить человека в дом и не отвлекать свою семью от домашних дел, а пока такой возможности не было, он пригласил человека внутрь.
Супруга хлопотала уже по приготовлению ужина. На столе был в миске накрученный фарш, лежали рядом яйца и замачивался хлеб в молоке, сама же Муза сидела у печи, разжигая огонь.
День выдался довольно светлым, солнышко беспрепятственно заходило в окна их дома, освещая его приятным теплом и светом. Муза сдвинула все свои миски в сторону, предлагая присесть мужчине за стол.
Тот уселся, уложив руки на стол, скрепляя пальцы между собой в замок, осматриваясь по сторонам, чтобы понять, куда он попал. Тихон расположился напротив мужчины, предлагая рассказать то, с чем человек пожаловал в его дом. Мужчина посмотрел на Музу, занятую своим делом, а после начал рассказывать.
– Меня зовут Сергеем, а к вам поехать убедила меня моя маменька, зацикленная на проклятье, которое якобы было на меня сделано в младенчестве.
Родила он меня поздно, ей уж за 40 было, когда я наконец-то появился на свет. В больнице она не бывала, так как деревенская женщина моя мать, а принимала роды женщина-повитуха.
Она была совсем уж старенькой, еле передвигалась, так мать рассказывала. А когда меня в руки взяла, то посмотрев сказала, что быть мне бобылём всю жизнь, ни ребёнка, ни жены мне век не видать.
Мать мне все уши прожужжала про это словно проклятье, я же никогда не верил в эти сказки, говоря ей, что мало ли что бабка престарелая могла наговорить, да и проклятье это разве, так может быть у женщины маразм был.
Молодой был вообще не принимал слова матери близко к сердцу, лет до 30-ти и не хотел жениться вовсе, всё занимался карьерой, вот на своём заводе стал недавно главным инженером. Работа мне моя нравится, но вот к сорока стал задумываться, и то, что раньше радовало, сейчас огорчает.
Приходил раньше с работы и радовался, что один живу, что нет криков и гама, что никто не бегает и не тревожит меня вечером, поскольку на работе очень уставал, выкладывался по полной, но вот с годами эта радость в тоску превращается.
Сейчас мне уже 45 и мать живая, ей 86 в этом году исполнилась, а она хмурая ходит, всё переживает, что помрёт и не увидит внуков. Да сам я стал задумываться, ведь род то наш и закончится на мне. Что делать?
Женщины на заводе есть, но сейчас уж все путёвые заняты, при месте, а молоденькую вовсе не хочется брать, да и не смотрят они на меня, видно не красавчик я, сами видите.
За всю жизнь несколько раз пытался встречаться с дамами, но так и не срослось между нами ничего хорошего. Вот, как сказала та повитуха, так бобылём и прохожу всю жизнь. Вы посмотрите, пожалуйста, может и права та бабка, ничего мне в жизни не светит? Или это и правда проклятье?
Мужчина окончил своё повествование, и Тихон встал, да камни свои достал, уложил на стол ткань, в которую был завёрнут ларь, а на неё высыпал содержимое шкатулки. Дальше попросил Сергея выбрать один из камней, а после его взял, да рассматривать стал, словно прислушиваясь к тому, что тот сказать хочет.
‒ Никакого проклятия я не вижу, ничего плохого эта женщина вам сделать не могла, а вот по поводу вас с матерью могу сказать. Вас и проклинать не нужно, вы просто люди по природе своей одиночки. То, что вы на свет появились с характером вашей матушки, так это чудо просто.
Она женщина нелюдимая, любит покой, ведь одна она так и прожила всю жизнь, никто ей был не нужен. Бывают такие люди, которые своим нутром просто не любят общество, им проще одиночество.
Вы ведь тоже вижу любите в кабинете один находиться, обедаете в одиночестве, ни с кем не дружите на заводе, вам просто никто не нужен. Вечерами любите телевизор смотреть, да читать. Это не плохо и не хорошо, просто вы такой человек.
– Хорошо, а как же детей, так и не будет у меня? Да и не совсем мне уж хорошо, тоскливо вечерами, все со своими семьями, с детьми, у кого-то уже и внуки появляются, а я всё один.
‒ Сложностей нет и в этом. Вижу есть одна женщина, живёт неподалёку от вас, сейчас она замужем, но семья у них разваливается. Она вскоре вам будет жалобиться на своего супруга. Вот вам и судьба, вы ей нравитесь, у вас характер совсем другой, не такой, как у её супруга, поэтому будет у вас шанс построить своё счастье.
Тихон не стал больше ничего говорить этому человеку, но видел, что женщин рядом с ним всегда было достаточно, но вот желания строить семью мало. С этой дамой, что он видел его, тоже можно построить семью, только, если Сергей сможет преодолеть себя, сможет постараться ужиться с женщиной, что будет для него непросто.
Мужчина ушёл, а Тихон всё смотрел на то, как кружат большие, снежные хлопья с неба и думал, как люди любят находить причины в своей жизни не в себе, а выдумывая наговоры и проклятья.