Битва при Адрианополе является одной из наиболее известных сражений в истории позднеантичного мира. Она произошла 9 августа 378 года у современного турецкого города Эдирне, между римской армией, возглавляемой императором Валентом, и войсками готов, возглавляемыми вождём Фритигерном. Результатом битвы стала потеря большей части восточноримской армии и гибели самого императора Валента. В настоящей статье мы будем частично анализировать описание этой битвы, которое дал Аммиан Марцеллин, римский историк. Мы коротко рассмотрим его видение событий и попытаемся понять, каким образом он раскрывает суть этого важного сражения и его последствия.
Личность Марцеллина (лат. Ammianus Marcellinus; около 330, Антиохия — после 395, вероятно, Рим.) однозначно требует отдельного внимания, если коротко, то он мало того что служил протектором-доместиком (считай преторианец позднеримской армии), так он был участником похода императора Юлиана за Евфрат в 363 году, вплоть до Ктесифона, столицы царства Сасанидов. Одним словом у него в руках было уйма инсайдов для объективного описания событий эпохи, а то как он их применил уже другой и спорный вопрос. Но вернемся к событиям 378 года, Аммиан описал битву при Адрианополе, хотя в этой битве он уже не участвовал и не был даже очевидцем. Он отправился в Рим только через два года после битвы и начал писать, чтобы разобраться с заблуждениями и предрассудками, а также дабы противостоять общественному пессимизму, царящему после страшного поражения. Он приводил примеры из римской истории, когда великие военные катастрофы были преодолены, и уверял своих современников, что римское оружие в конце концов победит.
Предыстория битвы
Рассмотрим быстро предысторию битвы. По причине "Великого переселения народов", в течение нескольких десятилетий Римская империя сталкивалась с нашествиями варварских племен, которые мигрировали на запад под ударом гуннов с востока. В числе таковых были готы. В 376 году готы отправили посольство к Валенту с просьбой принять их в Римскую империю и выделить им землю во Фракии.
Император восточной империи Валент, не имея сил для борьбы с иммиграцией, но намереваясь использовать живую силу готов в своей армии, согласился открыть границу на Дунае для переселенцев, но при условии их полного разоружения.
Открыты были запоры на нашей границе и варвары выбрасывали на нас толпы вооружённых людей, как Этна извергает свой пылающий пепел - Марцеллин.
Однако Валент не предпринял достаточных мер для обеспечения лояльности своих новых подданных. Вместо этого, многие готы были вынуждены выживать на новых землях, в том числе обменивать своих детей на провизию. Это естественно стало выливаться в восстания. В 377 году, по исходу нескольких неудачных сражений, римлянам пришлось оставить на произвол готам провинции Скифия и Мезия на северо-востоке от Фракии, которые в свою очередь те чудесно грабили.
Себастиан, магистр восточноримской пехоты, согласно Аммиану, проявил высокую эффективность в ведении военных действий против готов в 378 году. Весной и летом того года, пока императоры Валент и его племянник, император Западной империи, Грациан, собирали силы, Себастиан активно вел боевые действия против мелких групп готов, освобождая территорию вокруг Адрианополя. Он был настолько дерзок, что организовывал атаки на отряды готов глубокой ночью, пользуясь эффектом неожиданности.
Фритигерн, вождь готов, был не глуп и понимал, что рассеянные по территории Фракии готские формирования являются легкой добычей для римской армии. Он принял решение собрать всех своих воинов и отступить к городу Кабиле, опасаясь объединения римских императоров. Но при этом отсиживаться он не планировал, его целью было первым атаковать и разбить Валента, пока тот не объединился с Грацианом. Валент же в свою очередь также собрав войска и оставив всю казну и гражданских сановников в Адрианополе, двинулся навстречу готам, в уверенности из-за своего численного превосходства.
Ход битвы
Все начинается с того, что поступает письмо от Августа Грациана (императора Западной империи), адресованное Валенту, дабы он не начинал битвы без него. Это письмо знаменует собой решение Валента созвать военный совет, чтобы определить, следует ли немедленно атаковать готов или все же подождать Грациана. Себастиан, который в это время был magister peditum (командир пехоты Восточной империи), советовал сразу вступить в бой. Против сражения выступил magister equitum praesentalis (командир кавалерии Восточной империи) Виктор.
Виктор был чрезвычайно способным командиром. Он принимал участие в многочисленных кампаниях императора Юлиана, столь прославленных Аммианом, и отличился там.
В итоге было решено не ждать западноримскую армию и дать бой готам. В качестве причин данного решения Аммиан приводит зависть Валента к Грациану и явное стремление отличиться самому.
Затем Аммиан рассказывает о посольстве, которое послал Фритигерн к Валенту. Послы просили уступить Фракию готам в обмен на мир. Эта дипмиссия была отправлена естественно восвояси, а 9 августа римская армия выступила в поход. После восьми часов марша в поле зрения римлян появились готы.
Затем Аммиан упоминает, что увидев римлян готы подняли дикий и глухой вой.
Аммиан очень путано описывает боевой порядок римлян. Он говорит о том, что на левой части римского построения стояла кавалерия перед пехотой в первой линии. Однако сама структура и глубина войск неясны. Когда он говорит о левой части кавалерии, то непонятно, толи это левая часть на правом фланге, толи вообще кавалерия на левом фланге. Тем не менее, мы узнаем, что часть кавалерии устремилась вперед, дабы остальные войска строились в боевые порядки под прикрытием.
Аммиан указывает, что два германских полководца, Алатей и Сафракс, были еще относительно далеко от поля боя, и Фритигерн отправил новое посольство к Валенту. Однако Валент не обратил на это никакого внимания, потому что послы были слишком низкого ранга и потребовал более знатных представителей. Вероятнее всего, Фритигерн отправил посольство только для того, чтобы выиграть время до прибытия Алатея и Сафракса. Следует отметить, что и Валент особо не спешил с боем, увидев готов на отличных боевых позициях на холме, да и с учетом визуального численного паритета, император пыл свой несколько поубавил.
Тем временем готы подожгли засушливую местность, чтобы усугубить жажду римских солдат, которые уже мучились от нее. Аммиан упоминает о том, что вдобавок к жажде и голод мучил как людей, так и зверей.
Фритигерн тянул время как мог, он снова запросил переговоры, на этот раз уже со своим личным участием, однако потребовал знатного римского пленника как залог, им стал domesticorum (позднеримская воинская должность, командир императорской охраны и телохранитель императора) Рихомер, который отправился на линии готов.
Однако, пока Рихомер был в пути, сагитарии и скутарии (застрельщики) под командованием Бакурия и Кассиона, без приказа свыше выдвинулись вперед и начали обстрел неприятеля, в итоге не сумели в порядке отступить и оказались затянуты в бой. Не ясны до конца мотивы данной инициативы офицеров на местах. Возможно, Кассион и Бакурий хотели "саботировать" мирные переговоры. В любом случае этим поспешным наступлением и после своим, по словам Аммиана, трусливым отступлением, они спровоцировали катастрофу, с учетом того что основная армия еще перестраивалась.
Рихомер снова попытался пробиться к готам для переговоров, но было уже поздно. В это время прибыли всадники Сафракса и Алатея вместе с аланами, которые немедленно атаковали римлян. Однако, неясно, напали ли они на скутариев и сагитариев, которые все еще сражались на открытой позиции перед остальными римскими войсками, или они немедленно атаковали римскую кавалерию на флангах. Поскольку Аммиан не упоминает о кавалерийском сражении, то можно предположить, что столкновение произошло между застрельщиками и готско-аланской конницей.
Однако здесь же он упоминает, что римляне наступают, и левое крыло кавалерии доходит аж до готских обозов. Поскольку Аммиан конкретно говорит здесь о наступлении левого фланга, то можно предположить, что описание отступления и окружения относится к правому флангу.
Параллельно с кавалерийскими баталиями на флангах, главные пешие силы Фритигерна атаковали римскую пехоту, и бой шел с переменным успехом. Когда готы и аланы разбили конницу левого крыла римлян, левый фланг линии римской пехоты оказался обнаженным. Готская конница немедленно атаковала пехотинцев, тесня их со всех сторон. Римские войска не могли организованно обороняться и теснились все ближе друг к другу. Аммиан дает чрезвычайно живое описание борьбы, упоминая все детали, которые относятся к битве, такие как крики раненых, кровопролитие, резня, лязг мечей и т.д.
Всё кругом покрылось чёрной кровью, и куда бы ни обратился взор, повсюду громоздились кучи убитых, и ноги нещадно топтали повсюду мёртвые тела. Высоко поднявшееся солнце ... палило римлян, истощённых голодом и жаждой, обременённых тяжестью оружия. Наконец под напором силы варваров наша боевая линия совершенно расстроилась, и люди обратились к последнему средству в безвыходных положениях: беспорядочно побежали, кто куда мог. - Аммиан.
Однако два элитных подразделения ланциариев и маттиариев продолжали сражаться. К ним бежал сам император Валент, оставленный почти всеми своими телохранителями и потерявший лошадь. Увидев его, один из его командующих Траян предложил ввести в бой резерв батавов, но те понимая исход сражения, уже давно оставили поле боя. Вечером Валент был ранен стрелой и, возможно, вскоре после этого умер.
В результате семичасового сражения на поле боя навсегда остались командующие Траян, Себастиан, 35 трибунов и около двух третей всего римского войска, порядка 20 тысяч человек. Аммиан сравнивает эту битву с Каннами, называя ее самым серьезным поражением со времен Ганнибала. Поражение Рима перед готами произвело сильное впечатление на народы, проживающие за Рейном и Дунаем, все увидели слабость римской армии и возможность ее побеждать, да и в целом римский колосс оказался на глиняных ногах. Конечно, судьба империи уже была предрешена к тому моменту и врядли одно сражение решило ее судьбу, однако вероятно, не победи готы под Адрианополем, врядли бы предводитель готов Аларих уже в 410 году разграбил бы Рим, а как вы думаете?
