Это, может быть, неожиданный вопрос. Однако, он возник в комментариях к статье о происхождении русских полководцев. Где упоминалось, что роду Багратион был царского. Но даже данный вопрос не так интересен как другой: как Михаила Богдановича Барклая-де-Толли (внука бургомистра Риги), при наличии «де» в фамилии отца и «фон» в фамилии матери, угораздило родиться вообще не дворянином? И если уж на то пошло, почему его фамилия пишется так странно. Логичнее было бы «де Толли».
...Ну, начать можно с того, что и Багратион, и Барклай-де-Толли имели происхождение иностранное. И статус их определялся процессами связанными с интеграцией в русскую сословную систему других сословных систем. Причём, в случае с Багратионом всё оказалось относительно просто. Дед его, действительно был грузинским царевичем. В русской терминологии XVIII начала XX веков это соответствует титулу «великого князя», означающий не правящего члена королевской семьи — принца. Однако… когда в 1759 году Александр Ессеевич из Грузии бежал и принял российское подданство, «великого» ему, всё-таки, не дали, переведя «батонишвили», именно как «царевича». Это, скорее, был политический момент, так как бежал Багратиони от грузинского царя, и было бы политически близоруко титуловать врага Теймураза II слишком громко.
То есть, в России титул Багратиони был — не совсем, — но признан. Однако, далее Грузия вошла в состав империи сначала (в 1783 году), как вассал, а затем и как провинция. В 1801 году грузинское (Карли-Кахетинское) царство было упразднено. Титул Александр I забрал себе. Но ему-то Багратионы родственниками не приходились. Так Иван Багратион, а затем и его сын Пётр Иванович, стали просто князьями.
...Но настоящими князьями. Представителями высшей титулованной аристократии Российской Империи, равными русским князьям. Данный аспект необходимо подчеркнуть, так как Багратион был родом с Кавказа, а бесчисленные кавказские (преимущественно, северокавказские) князья в XIX столетии стали притчей и героями анекдотов. «Два барана имеет — князь!»
Интеграция чужих сословных систем в русскую местами шла странно и приводила к неожиданным эффектам. Проблема заключалась в малом разнообразии традиционных титулов. Если в Европе между королём и военной аристократией располагалась лестница из герцогов, маркизов, графов, баронов (иногда ещё баронетов), то на Руси имелся только «князь» на все случаи жизни... «Боярин», кстати, это из другой сказки. О боярах — разговор нужно вести отдельный… Но князь — это очень высоко. На европейские языки титул переводился, как «принц» или «герцог».
Как правило, иностранные титулы в Российской Империи признавались. В натуральном виде, — граф оставался графом, барон — бароном. Но это касалось европейских титулов. На Кавказе же и в Азии всё решала политика. Покорение Северного Кавказа далось с большим трудом, и одной из уступок, на которые Империя пошла, желая прекратить кровопролитие, стало признание местных вождей «князьями». Менее известны сибирские князья, хотя были и такие, — союзники, получившие титул ещё в доимперский период… Всерьёз, – как князей, – оборванцев с двумя баранами на балансе, конечно, никто не рассматривал.
...Свои нюансы имелись и на западном направлении интеграции. Ибо российская аристократия имела и ещё одну национальную особенность — малочисленность. По меркам некоторых европейских стран можно даже говорить о малочисленности крайней. В почти целиком поглощённой Речи Посполитой дворянство — шляхта — составляло 10% населения. Соответственно, присоединяя земли в Прибалтике и на востоке Европы Империя зачисляла новых подданных в дворянское сословие лишь в порядке исключения. Таковое делалось для представителей действительно древних и славных родов или для помещиков… Но даже в России — при 1% аристократов — лишь каждая четвёртая из дворянских семей владела землёй.
...Данный принцип, кстати, и привёл к огромным проблемам с интеграцией Польши. Если православные шляхтичи, продолжая величать себя «лыцарями», смирились со статусом казаков, то католические — нет. Ибо социальный лифт в России XVIII столетия работал через право (и возможность; Ломоносов проверил) для каждого дворянство выслужить. Однако, помимо службы, было и ещё одно условие: принятие православия.
Кстати о Ломоносове. Его заклятый коллега Фёдор Миллер тоже был русским дворянином. Но остальные академики чаще нет. Не все немцы считали целесообразным менять веру ради права носить шпагу.
В случае же отца Барклая-де-Толли дворянское достоинство признано не было, ввиду отсутствия титула и поместья. Вейнгольд Готтард Барклай де Толли пытался дело поправить, поступив на службу, приняв православие и став Богданом Вильгельмовичем Барклаем-де-Толли. Именно в этот момент в его фамилии появились дефисы, так как никакого «де» ему не полагалось ещё по статусу. И это ещё повезло. «Фон» при русификации присоединяли к фамилии без всякого дефиса.
Получилось же осуществить задуманное у Богдана лишь отчасти, — дворянство он смог выслужить только личное. Не переходящее на потомков. Михаилу пришлось начинать сначала, но и тут стоит отметить, что низкое происхождение не было забыто, несмотря на заслуги и подвиги. Выслужив потомственное дворянство, он получил соответствующий должности и орденам титул — княжеский, - очень поздно. В 1815 году. Служилому дворянину так сразу и титул… не полагалось. Если ты не Меншиков.
Блог нуждается в поддержке. Кошелёк ЮMoney 4100 1168 3178 5907
