Степан воспрял духом. В городе он был одним из многих: постоянная борьба за лидерство, дух соперничества порой его сильно изматывал. А здесь – прямо целое королевство в личном подчинении. Пацаны буквально в рот ему смотрели. По пятам ходили. Для них он был крутым. Правда, про Джиу-джитсу он со страху тогда придумал. Высмотрел в каком-то кино красивые боевые приемы и запомнил. И вот, при случае применил. Но получилось эффектно, нечего сказать.
Степа понимал: победу он одержал благодаря решительному характеру. Первая встреча – фундамент будущих отношений, места в деревенской иерархии. Но потом – что? Модные шмотки, лихие фразы, тайные знания… Местную гопоту он «добил» новым мотиком. Ребята чуть-ли не бегом поскакали следом за резвой «макакой», крутились вокруг «Минска», стараясь прикоснуться к технике, словно к святому… Вот наивные…
Ведь и Степа завидовал парням. Васька, например, лихо управлял отцовским грузовиком. Частенько он подменял выпившего батьку, когда начиналась страда. И никто не хватался за голову и не ахал:
- Что за безобразие! Это же ребенок!
Петька и Серега запросто запрыгивали на необъезженных жеребцов, без седла, держась за гривы, не боясь расколотить бедовые головы, крепко сидели на широченных лошадиных спинах, пока те прыгали, вихляясь задами, задирая хвосты, пытаясь скинуть легких, как перышко, ездоков. Вот где была крутизна!
Или еще случай: уже глубокой осенью, в ноябре, пацаны пригласили Степана на рыбалку. Лодка тихо скользила по глади черной реки, освещенной лишь фонариками ребят. И вдруг один из пацанов ловко ткнул отточенным самодельным гарпуном в смоляную, дышащую первой изморозью поверхность и вытащил из речного недра здоровенную щуку. Степка тогда не знал, что и делать: последовать примеру парней или не позориться вовсе…
На осенних каникулах батя любезно разрешил Степану пожить недельку в городе у бабки. Степа ехал в город и светился весь изнутри (хоть и надо было трястись в автобусе, на мотоцикл садиться отец категорически не позволил). Наконец-то, увидится с друзьями!
Встретили его нормально. Игорь, приятель, бренчал на гитаре в подъезде, Серега и Данька покуривали.
- О! Кого мы видим! СтЯпан! – нарочито нажимая на «Я», воскликнул Данька, - оторвался от колхозных нив! Решил глотнуть воздуха свободы и цивилизации! Похвально, похвально!
Они все пожали Степке руку и продолжили:
- Ну как там, догоняем и перегоняем? Рожь взошла, свекла заколосилась? Сколько тонн посевного материала удалось припрятать в закромах Родины? – и так далее, и по списку обычных дурацких шуток про деревню, про геологов, про чукчей с лыжами…
Вечером отправились в гараж Сереги. Точнее, владельцем-то был Серегин батя, но тот отсутствовал давно.
- Ушел от матушки к новой б…., - сплюнув сквозь зубы один раз сообщил Серега. Больше к этому вопросу никто не возвращался. И теперь все тусили в этом гараже. Играли на гитаре, попивали пивко, что-то иногда мастерили, ковырялись в «Иже», доставшемся в наследство Сереге от блудного папаши.
Пошли разговоры-разговорчики… Заявились девчонки. Даже Ирка пришла (давняя симпатия Степана). Вроде, все нормально. Но Степан вдруг с удивлением осознал: а ведь ему скучно с бывшими друзьями. Тухлые базары какие-то: кто куда ездил летом отдыхать, где раздобыть джинсы «Монтана», как отомстить классухе за то, что всем ребятам первого сентября приказала остричь волосы, хотя такие классные «хайеры» за лето отросли… А на деле – пустота, ничего особенного. Или Степану просто так показалось?
Да еще Ирка, с особым шиком надув пузырь заграничной (все просто в осадок выпали) жевачки, равнодушно взглянув на Степана, ровным голосом (специально что ли репетировала) спросила:
- И что теперь, так в своем колхозе и останешься? Забавно. Не ожидала от тебя…
И это был удар. Ну какое дело Ирке до жизни Степана? Ну ведь могла и промолчать! Сидела бы и пузыри свои пускала, идиотка! Степан резко отбрил ее:
- А чем тебе мой колхоз мешает? Каким боком? Там таких, как ты, пацаны, как орехи щелкают и разрешения не спрашивают!
Ирка, надо отдать ей должное, ответочку приняла достойно, не дрогнув. И послала в сторону Степана убойный заряд:
- Ага. Конечно, - она повернулась к девчатам, составляющим ее свиту, - девочки, будьте осторожнее. К нам приехал сельский ловелас! Берегите свою девственность!
Конечно, все заржали. А Степану хотелось ударить Ирку. Зачем она так? Ведь танцевали с ней в апреле в клубе, и она приглашала его в гости к себе, где угощала бразильским кофе с пирожными. Степан тогда озирался по сторонам: квартира Иркиных родителей по величине напоминала стадион. Они слушали «Аббу», пленки этой группы днем с огнем… А у Ирки – были…
Дура, блин. Дура тупая. Но красивая. Папа с мамой балуют доченьку. Кинозвезда. За лето Ирка вытянулась, и ноги ее казались бесконечными. Модные сапожки облегали стройные голени, а кофточка ладно обтягивала… грудь. От этого зрелища кидало в жар. Ее волосы мягкими волнами ложились на плечи, а на губах горела красная помада. Ирка выглядела по-взрослому, и Степан нисколько бы не удивился, если бы узнал, что на нее смотрят не только парни-одноклассники, но и другие, постарше. От этой мысли Степану было нехорошо. Они ведь гуляли вместе весной, и даже держались за руки.
Степа не был слюнтяем или птенчиком. Он прекрасно знал, откуда появляются дети, и откуда растут эти длинные Иркины ноги. Разговоров «про это дело» среди пацанов – обычная тема. Многие даже хвастались, кто, да с кем, да сколько раз… Но, одно дело – болтать, а другое – за руки держаться и чувствовать запах духов той, которая идет с тобой рядом. Это, словно стать избранным, какую-то главную тайну познавшим. Короче, мужиком стать. И еще важно, кто будет в этот момент рядом. И ведь Ирка могла… И все бы у них случилось тогда, в апреле, если бы не папаша с маменькой и со своим колхозом…
А теперь Ирка – чужая. Степан почувствовал это всем своим нутром. И, скорее всего, рядом с ней не парни из гаража – другие: старше, умнее, злее, что ли… Зачем она пришла сюда? Похвастаться? Показать ему, Степке, какой он идиот? А может, наоборот, сказать, что любит. К чему было устраивать весь этот цирк с конями? Да и сам Степан хорош: в нашем кохозе таких, как вы… Одним словом – придурок!
Степан вернулся домой через три дня. В городе царствовала слякоть и грязь, а сюда пришла настоящая зима. Все бело вокруг, куда ни кинь взгляд, даже глазам больно. Пейзаж походил на гравюру: черные, четко прорисованные ветви деревьев, серые домики, вороны и сороки – ни одной лишней линии. Строгая монохромная красота, лишь ельник зеленел на другом берегу озера, да красные флаги, прикрепленные на углу сельсовета к празднику, пламенели весело и нарядно.
Навстречу выкатился Васька Акимов. Высоченный, в новом клетчатом пальто с меховым воротником, с сигаретой в зубах. Ударили по рукам.
- Здорово! – просто поздоровался Васька. Ни в голосе, ни в словах – никакой иронии или зубоскальства. Хороший и честный парень, - нагостился?
- Ага, нагостился, - ответил другу Степан. Ну как тут у вас дела? Танцы-то в клубе были?
- Были, - сказал Акимов, - а еще дядька Толька с Петькиным батей напились и на спор тракторами край свинарника обвалили нахрен весь, подчистую! Теперь посадят! Как пить дать!
- Да брось ты, обойдется! – заверил Акимова Степан.
Они шли по деревне, по-хозяйски меряя шагами белую улицу, как настоящие, бывалые мужчины.
Автор: Анна лебедева