Отворите мне врата правды, войду в них, прославлю Господа!»
Псалом 117:19
Издревле ворота были не только важной частью любого древнего города, но несли в себе определённый символизм. Так, язычники полагали, что ворота являются дверями Храма Мира, через которые солнце приходит утром и уходит вечером. В иудейских храмах входы в тайные помещения обозначались роскошными воротами и назывались Святыми вратами. Через них мог проходить только первосвященник. В книгах христианских Святых отцов врата подчас определяют входы в духовную жизнь. Часто древние короли вершили свой суд именно у городских ворот. Ключи от ворот города вручались победителям в качестве признания их власти. В этой связи совершенно неудивительно, что булгаковский сатана в «Евангелии от Воланда» остановил внимание читателя на воротах Ершалаима, но из всех почему-то выбрал Сузские, заключая в это особый, только ему известный смысл. Какой? В этом нам предстоит разобраться.
Во все времена ворота считались местом, обладающим особенной мистической силой. Традиционно их месторасположение определяет некий рубеж, переход от одного состояния к иному. Например, в случае с Иисусом Христом. Мы не знаем, сколько раз за свою жизнь входил или въезжал Иисус в Иерусалим и какие предпочитал ворота. Но нам точно известно, что ровно за пять дней до суда у Пилата Христос въехал в Иерусалим через Золотые ворота, затем были пленение, распятие, погребение и светлое Воскресенье. Вход Спасителя именно через Золотые ворота означал, что сбылось ветхозаветное пророчество о том, как, на чём и при каких обстоятельствах въедет в Иерусалим Мессия. С той поры в православных храмах царские врата обозначают вход в алтарь и символизируют собой вход в рай. Обычно они двустворчатые и, как правило, украшены изысканной резьбой и ликами четырёх евангелистов. Эти врата всегда сверкают золотом: такое описание даётся в подражание Золотым воротам Древнего Иерусалима.
Современные Золотые ворота Иерусалима построены на месте древних. По одной из версий, их возвели в 520 году н. э. [1]. В настоящее время они закрыты, да не просто, а намертво заложены, причём давным-давно. В первый раз их замуровали мусульмане в 810 году н. э. Сделали это нарочно, чтобы иудейский мессия не смог войти в город. Почти через 300 лет, в 1102 году, крестоносцы размуровали ворота, но открывали их только дважды в год и не для всех. Через Золотые ворота проходили христианские торжественные процессии. Один раз — в праздник Входа Господа в Иерусалим, а второй — в день памяти Возвращения Животворящего Креста Господня. Но в XII веке мусульманский лидер Саладин овладел Иерусалимом и вновь замуровал Золотые ворота [2]. В начале XVI века османский султан Сулейман Великолепный восстановил ворота вместе с городскими стенами, но ненадолго. В 1541 году он приказал заложить их вновь. К сожалению, Золотые ворота остаются в том состоянии до сего дня. Более того, прямо перед ними устроено мусульманское кладбище. Это сделано неспроста, на случай явления иудейского мессии. По мысли мусульман, он не сможет подойти к воротам, чтобы не оскверниться, так как кладбище достаточно тесное, каменные памятники находятся слишком близко друг от друга. Возможно, древние камни сдвинулись из-за подводных течений или иных обстоятельств, но так или иначе теперь иудейскому мессии уж точно не пройти через Золотые ворота.
Христиане очень чтут воспоминания о въезде Иисуса через Золотые ворота, но то, что те замурованы, их не беспокоит, так как верующие убеждены, что ветхозаветное пророчество давно сбылось и Мессия уже проехал через них (Ис. 62:10-11; Зах. 9:9). В честь этого христиане отмечают праздник Входа Господень в Иерусалим, посвящая его торжественному въезду в город Иисуса Христа. Этот въезд описан во всех четырёх Евангелиях. Если кто запамятовал, то, коротко говоря, дело было так: В 33 году н. э. Иисус Христос с учениками направлялся в Иерусалим, чтобы отпраздновать иудейскую Пасху. Двигался он из Вифании, где воскресил Лазаря. Подходя к Иерусалиму, он увидел привязанного молодого ослика и попросил учеников привести того к нему. Когда Иисус въезжал на осле в город через Золотые ворота, народ, накануне узнавший о чуде воскресения Лазаря, восторженно приветствовал: «осанна Сыну Давидову!» (Мф. 21:9). С арамейского «осанна» переводится как «спаси же» или «спасение». Вероятно, с тех пор его прозвали Спаситель.
Но Булгаков отправляет Иешуа не через всемирно известные Золотые ворота. На вопрос Пилата тот отвечает, что «пришёл в Ершалаим через Сузские ворота» [3]. Эти ворота не придуманы автором. В древних еврейских источниках они назывались «Шушан», что в переводе означало «Сузские» [4]. Своё название ворота получили в память о столице Персии, так как над входом было вырезано изображение персидского города Сузы. Сузские ворота располагались недалеко от Золотых, но выглядели намного скромнее, чем последние. А если конкретнее, то Золотые находятся на восточной стороне опорной стены Храмовой горы, а Сузские были воротами Храмовой ограды. От них сейчас не найти даже камешка, и это понятно, так как раскопки в древней части Иерусалима не ведутся, а Сузские ворота, если от них осталось хоть что-то, находятся глубоко под землёй. Однако точно известно, что они были небольшого размера и вели во двор язычников. Двор был довольно широкий и назывался так потому, что в эту часть Храмового участка был открыт доступ людям всех вероисповеданий, включая язычников.
Есть ещё интересный факт, связанный с Сузскими воротами: я бы сказала, для нашего расследования он главный. В Судный день через эти ворота древние иудеи отпускали в пустыню козла отпущения грехов, который иначе назывался Азазель. Этот специальный козёл до ритуала отпущения находился во дворе язычников. Затем на него символическим образом возлагали грехи всего народа. Делалось это так: первосвященник возлагает на голову козла обе руки и «исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых, и все преступления их, и все грехи, и возложит их на голову козла, и отошлёт с нарочным человеком в пустыню: и понесёт козёл на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню». Этот ритуал описан в ветхозаветной книге Левит (16:21-22).
Одним словом, все нечистые дела, совершаемые людьми за год, «выносились» за пределы городских стен посредством Азазеля строго через Сузские ворота. Возможно, поэтому некоторые исследователи древних книг связывают образ козла отпущения с дьяволом, которому поклонялись некоторые группы язычников. Иногда козла ассоциировали с прикованным в пустыне демоном Азазелем. Словом, Сузские ворота коренным образом отличались от Золотых уже хотя бы потому, что несли в своей истории ярко выраженные нечистые мотивы. Но главным отличием одних от других было то, что посредством Золотых ворот христиане обрели Спасителя, а ортодоксальные иудеи надеются в будущем обрести своего мессию. Сузские ворота были лишены подобных надежд, напротив, они несут в себе откровенную воландову символику.
Добавлю, Иешуа не лукавил, говоря, когда входил в Ершалаим, что «никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме не знал». Да, не знали и знать не могли. А Христа знали. Весть о Лазаре, который целых четыре дня (!) был мёртв, а потом неожиданно для всех воскрешён Иисусом, разнеслась по всему Иерусалиму. Для народа невероятное воскрешение Лазаря стало надеждой на будущее воскресение всех людей. Народ радовался этому неслыханному событию и, конечно, торжественно приветствовал того, кто смог это свершить.
Кстати сказать, Га-Ноцри накануне пленения тоже был в Вифании, где жил Лазарь, но, судя по тексту романа, Лазаря не видел, а значит, никого не воскрешал. Следовательно, никакой надежды на будущее спасение никому не дал. Хитрый Воланд в своём сочинении специально оговаривает, что Иешуа вошёл в Ершалаим в полном одиночестве. Ему важно в корне исказить ситуацию, то есть если никакого народа у ворот не было, то некому свидетельствовать о торжественной встрече, а значит, не о чем разговаривать. Словом, никто никаких чудес не видел и не слышал. Иными словами, в тот день в Ершалаиме ничего экстраординарного не случилось. А что касается Лазаря, то, судя по рассказу мастера, его вообще на свете не было, а был простой сельский человек, которому Иешуа помог в работе на огороде, только и всего. Таким образом, становится понятно, зачем понадобилось Воланду менять Золотые ворота на Сузские…
Остаётся вопрос: почему Иешуа категорически отрицает присутствие осла во время хода в Ершалаим [5]? «Арестант недоумённо поглядел на прокуратора» и сказал: «У меня и осла-то никакого нет». Полагаю, это связано с тем, что на Востоке ослик считался животным чистым и настолько благородным, что даже был одним из ветхозаветных мессианских символов [6]. Когда Иисус перед въездом в Иерусалим сел на осла, это было его намеренное притязание на мессианство, так как ещё ветхозаветный пророк Захария предсказал: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима; се Царь твой грядёт к тебе, праведный и спасающий на ослице…» (Зах. 9:9). Поскольку, как мы выяснили, писатель умышленно отбирал для Га-Ноцри детали, имеющие отношение к сатане, то понятно, почему рядом с Иешуа не было ослика.
Кто-то может подумать, что отсутствие ослика — это столь незначительный нюанс, на который и внимания обращать не стоит. Какая разница, чистое животное или нечистое, его же всё равно не было рядом с Иешуа… Я с этим согласиться не могу, так как во время разговора с Пилатом Иешуа упомянул о животном, причём животном нечистым, он говорил о собаке. Он объяснил Пилату, что Левий Матвей «первоначально отнёсся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово…» Отсюда можно предположить, что тема чистого или нечистого животного в романе присутствует и она не так просто решается, как кажется на первый взгляд.
Объяснение начну издалека. Из древних источников известно, что по Моисееву закону иудеи считали собак животными нечистыми, как, впрочем, и мусульмане. Есть мнение, что христиане унаследовали негативное отношение к собаке от язычников. От них же нам достался и негативный пласт бранной лексики: «сукин сын», «мерзкий пёс», «не твоё собачье дело» и т. д. Здесь я остановлюсь и обращу ваше внимание, что на протяжении жизни писателя в его доме частенько жили животные, и в частности собаки. В рукописях Булгакова есть милые рисунки, посвящённые собачкам, которых он любил. Например, подобранный на улице щенок Бутон. Кстати, в быту Михаил Афанасьевич никогда не делил животных на чистых или нечистых. Упоминание о собаке в «Мастере и Маргарите» связано с образной литературной традицией.
В мифах разных народов собака являлась посредницей между земным и потусторонним миром. Вспомним хотя бы Цербера из древнегреческого мифа, который охранял вход в подземный мир. Мифического дьявола в процессе его охоты на человеческие души сопровождала целая свора собак. По европейской традиции, чёрная собака служила магам, чернокнижникам, ведьмам и колдунам. Дьявол и сам мог предстать в образе чёрной собаки. Например, Мефистофель появился перед Фаустом в виде чёрного пуделя, а на набалдашнике трости Воланда тоже была голова пуделя. Из выше сказанного становится понятным, почему Иешуа не обиделся, когда Левий при первой встрече обозвал его собакой.
----------------------------------
[1] Современные Золотые ворота построены поверх более древних ворот времён Второго Храма. Именно в этот период жил Иисус Христос. Проход в них разделён на две равные части и украшен двумя арками, под которыми было два входа. Каждый вход носил своё название: южный назывался «Ворота Милосердия», а северный — «Ворота Покаяния». Ортодоксальные иудеи по сей день ожидают, что именно через эти ворота войдёт в город долгожданный мессия.
[2] Битва при Хаттине — сражение, происшедшее 4 июля 1187 года между Иерусалимским королевством крестоносцев и силами династии Айюбидов. Крестоносцы были разгромлены мусульманскими армянами под началом Саладина.
[3] О Сузских воротах упоминает Эрнест Ренан в 22-й главе сочинения «Иисус Христос» (эту книгу Булгаков изучал).
[4] Сузы — один из древнейших городов мира. Они образованы ещё в III тысячелетии до н. э. Город являлся религиозным, торговым, политическим центром Древнего Элама, а позднее — Персидской империи и всего Древнего Востока.
[5] Здесь стоит уточнить: налицо небольшая неточность писателя. Видимо, это недоработка в редактировании. В разговоре с Пилатом Иешуа сообщает, что, когда он входил в Ершалаим, его сопровождал Левий Матвей, но в главе «Казнь» Левий вспоминает, что он неожиданно заболел, и Иешуа ушёл в Ершалаим в полном одиночестве. Матвей очень сожалеет об этом, так как полагает, если бы он был с Га-Ноцри, то Иешуа не попал бы в ловушку Иуды. Поскольку захват и последующее пленение Иешуа имеют решающее значение для дальнейшего развития сюжета, я остановилась на полном одиночестве Иешуа во время входа в Ершалаим.
[6] В этой связи интересно, что у судьи Израиля Иаира было тридцать сыновей, «ездивших на тридцати молодых ослах» (Суд. 10:4).
Редактор Катерина Гребенщикова
Читайте предыдущую часть «Булгаковских шарад».
Другая современная литература: chtivo.spb.ru
