Мини-рассказы, ч. 3

Начало этой истории уходит уже в далёкие годы, когда несколько людей собрались вместе и один из них предложил каждому написать по маленькой истории, основанной на шести случайных словах. Дальше идея понеслась как ветер, и за одной партией рассказов пошла вторая, третья, четвёртая... Менялись рассказы, менялись участники, лишь правила оставались неизменными: выбираем шесть случайных существительных – пишем историю, в которой главное – это не размер и стиль, а связность мысли.

Погнали!

Случайные слова

• Комедия
• Прах
• Здание
• Бастард
• Сигара
• Нимб

Работа

Долговязый мужчина вытащил из кармана плаща сигару и зажигалку, закурил. Поправил шляпу на голове, осмотрелся. Обычный двор, обычные панельные многоэтажки – плохо покрашенные стены, разные окна – дерево и пластик вперемешку, серые металлические двери подъездов. На углу ближайшего дома табличка с названием улицы: «Железнодорожная, 14».

– Вечно торопишься, – сказал кто-то за спиной мужчины. – Он ещё может передумать.

Мужчина стряхнул пепел, посмотрел на самый верх, на одно из окон девятого этажа, и ответил:

– Нет. Не передумает.

– Шанс – двенадцать процентов, я считала.

За стеклом мелькнула чья-то рука, и окно приоткрыли. Мужчина усмехнулся, тихонько сказал: «Как по часам», повернулся к собеседнику. Перед ним стояла женщина. Её ярко-белые одежды закрывали тело от шеи до пят и словно светились. Казалось, с них только что отскоблили всю грязь, хорошенько прополоскали и натёрли. Ни пятнышка.

– У тебя нездоровая страсть к бастардам, Ирис. Стоит моему подопечному оказаться внебрачным ребёнком, и ты тут же заводишь старый разговор, – сказал мужчина.

– Я просто люблю людей, – ответила Ирис. – И ничего не могу поделать против судьбы и совпадений.

– Перестань ломать комедию, – сказал мужчина. – Ты прекрасно знаешь, чем всё закончится.

Ирис приблизилась к мужчине, положила левую руку ему на плечо, и, не отнимая ладони, обошла кругом. Остановилась, посмотрела на то самое окно, за которым пока ничего не происходило, опустила глаза.

– Мы должны надеяться, Гирро, – сказала Ирис.

– Мы должны делать свою работу, – в тон ответил Гирро. – В здании за моей спиной находится убийца, и он уйдёт со мной.

– Прах и пепел! – воскликнула Ирис. – Двенадцать процентов! Немного, но достаточно, чтобы попробовать!

Раздался шум. Он исходил из квартиры на девятом этаже. Там что-то упало – табурет, судя по глухому деревянному стуку, кто-то крикнул, затем грохнул выстрел – и стекло заляпало красным. Но на этом шум не прекратился. Ругань, звуки ударов, тяжёлое дыхание – похоже, в квартире завязалась потасовка. Ещё один выстрел, а за ним звон разбитого стекла, треск рамы – и из окна выпали два человека. Они летели вниз, и каждый держал другого так крепко, словно встретил давнего друга после долгой разлуки и боялся его потерять.

– Ноль, – сказал Гирро, когда оба человека рухнули на чахлую траву.

Его тело растянулось, и он в момент оказался рядом с упавшими людьми. Схватил одного, точнее, полупрозрачную копию, тень, которая появилась рядом с телом, и вместе с ней провалился под землю.

Над головой Ирис засветился нимб, за спиной расправились крылья. Она подлетела ко второй тени, подхватила её и взмыла в небеса.

Случайные слова

• Восторг
• Надфиль
• Алгоритм
• Соломинка
• Обморок
• Бампер

Мастерская

Солнечный день. Просторная светлая комната. Вдоль одной из стен, на всю её длину, тянется рабочий стол. На нём лежат чертежи, инструменты и заготовки; а за ним сидит человек, мужчина с черными волосами и лихо закрученными пышными усами. Он напевает песенку о доброй девушке, что согревает теплом путников, – песню старую и не очень приличную, но весёлую. В такт постукивает по полу ступней и двигает руками, в которых сжимает надфиль. Шершавое полотно с тихим скрежетом и скрипом идёт по стальной болванке – туда-сюда, туда-сюда. При каждом движении на стол падает блестящая стружка. Совсем скоро болванка превратится в новенький бампер для маленькой игрушечной машины. Ручная работа, где каждая деталь сделана в масштабе один к семидесяти двум, если сравнивать с реальным автомобилем.

Мужчина прервался, взял соломинку и через неё дунул на болванку. Металлическая пыль слетела, обнажила царапины и потертости. Позже они будут обработаны наждачной бумагой, затерты пастой, и поверхность засияет. Её бы ещё хромом покрыть – будет восторг!

Из стоящего на полочке радио тихо бубнил женский голос – рассказывал о том, как оказывать помощь при обмороке. До этого были новости, их мужчина слушал вполуха; а медицинские алгоритмы, вроде «усадить в тень – дать воды – вызвать врача» хоть и казались полезными, но звучали так скучно и нудно, что он не стал дожидаться окончания эфира. Поднялся, покрутил колёсико в поисках чего-то более увлекательного. Нашёл беседу двух человек о космосе и звёздах. Сел, согнутым указательным пальцем привычно подправил усы, взял в руки надфиль и, продолжая напевать о девичьей доброте, продолжил работу.

Случайные слова

• Дезертир
• Накладка
• Опилки
• Взлом
• Реликвия
• Лось

Облава

Овчарка рвалась с поводка, несмотря на выучку и тренировки. Её глаза горели азартом – она взяла след и хотела скорее добраться до его владельца. Рядом стоял человек в форме, крепко держал поводок, ждал команды. Он внимательно поглядывал по сторонам и был напряжён, словно пружина в часах. Когда по рации пришло подтверждение от командира, человек сказал: «Взять!» – и вместе с овчаркой помчался через лес. Они были не одни: метрах в тридцати справа и слева бежали такие же пары, а сзади, совсем недалеко, растянулась цепь солдат.

Все эти люди искали единственного человека – дезертира, который покинул военную часть с автоматом в руках и успел оставить пять трупов за спиной. Трое были его сослуживцами, двое – гражданскими лицами. В городке рядом с частью построил дом некий районный бизнесмен, большой любитель антиквариата и реликвий. К нему дезертир и направился в первую очередь. Вероятно, думал запастись деньгами, но случилась накладка: ценные вещи хранились в сейфе, а время поджимало. Беглец не стал тратить силы на взлом, убил бизнесмена и его жену и попытался затаиться. Чем он думал, зарываясь в опилки в соседнем дворе, – неизвестно, однако нашли его почти сразу. Вот только удержать не смогли – и погоня продолжилась.

Раздались выстрелы. Человек в форме пригнулся и осадил пса. Доложил по рации, в ответ услышал: «Смотри в оба, Михалыч, не геройствуй» – и не спеша, от дерева к дереву, пошёл вперёд. Минуты через две наткнулся на лося. Животное лежало земле, на его голове и теле кровоточили оставленные пулями раны. «Нервничает», – подумал Михалыч и, включив рацию, рассказал об увиденном. Теперь следует проявлять особую осторожность. Патроны у дезертира ещё есть, нервов уже нет – непростая ситуация.

– Ну, брат, нам не впервой, – сказал Михалыч овчарке. – Справимся.

Случайные слова

• Комиссия
• Серебро
• Диск
• Тост
• Бубенчик
• Умысел

Подарок

Юбилей Аполлинарий Сергеевич отмечал с размахом. Стол ломился от множества разных блюд, а часть посуды – ложки, вилки, ножи и чашки – служила своеобразным украшением – была сделана на заказ из серебра и сверкала вензелем «АС». Были приглашены все члены комиссии по запрету видеоигр, а также коллеги из соседних отделов и близкие друзья. Родственников Аполлинарий Сергеевич звать не стал, поскольку с их участием планировался ещё один праздник – тихие семейные посиделки.

– Прошу минутку внимания, – сказал Иван Дмитриевич, первый заместитель. – Тост! Господа, сегодня замечательный день. Нашему любимому Аполлинарию Сергеевичу, председателю, профессору, орденоносцу и просто хорошему человеку, исполнилось шестьдесят лет. Последние четыре года он мужественно борется с этой азартной чумой. И, хочу сказать, побеждает! Вот здесь, – Иван Дмитриевич вытащил из внутреннего кармана пиджака диск, – находятся копии тех игр, которые были закрыты под руководством Аполлинария Сергеевича. И сейчас, в эту знаменательную дату, я хочу сделать не просто подарок, а преподнести символ торжества нашей правды над злом.

Иван Дмитриевич разломил диск на две части, положил половинки перед шефом и начал хлопать в ладоши. К нему присоединились остальные, и просторный зал наполнили аплодисменты. Они перекатывались от закрытых портьерами окон до украшенных горшочками с бубенчиками стен и затихли лишь спустя пять минут. Аполлинарий Сергеевич растрогался и вытирал выступившие на глазах слёзы клетчатым носовым платком.

Двустворчатая дверь распахнулась в тот момент, когда наступила тишина, как будто с той стороны ждали подходящего момента. В зал вошли три человека. Все взоры сидящих за столом людей обратились на незваных гостей. Они же шли по покрытому лаком паркету и отбивали шаг, словно ничего иное их не заботило. Троица остановилась в полуметре от стола, и стоящий в центре человек спросил, обращаясь к председателю:

– Аполлинарий Сергеевич Ершов?

– Да, это я, – ответил председатель. – С кем имею честь?

– Пётр Петрович Железин, – ответил человек. – Председатель комиссии по прекращению деятельности комиссий. Вот мои документы. – В его руке появилась бордовая книжечка. – А вот ваши.

С этими словами он протянул несколько листов гербовой бумаги, исписанных, с печатями и подписями. Аполлинарий Сергеевич взял их, пробежал по тексту глазами и пробормотал:

– Бред какой-то...

– Вовсе нет, – тут же отреагировал Пётр Петрович. – Видите ли, в нашем государстве развелось слишком много комиссий, которые проедают бюджетные деньги и ничего не приносят взамен. Так что с сегодняшнего дня комиссия по запрету видеоигр прекращает свою деятельность. Не ищите в моих словах злой умысел – ваша работа просто не нужна. – Пётр Петрович помолчал секунды три и добавил: – С юбилеем.

Затем он развернулся и вместе с молчаливыми помощниками ушёл, не потрудившись закрыть дверь и оставив бывших членов комиссии по запрету видеоигр пожимать плечами и растерянно переглядываться.

Случайные слова

• Домысел
• Обморожение
• Стая
• Пересчёт
• Выброска
• Экскаватор

Миссия «Стройка»

Стая диких кирпичей готовилась к выброске. Все они получили обморожение в детстве, у каждого за плечами было минимум по пять ходок в казённый дом и столько же бегств через сломанные стены, а ещё были переломы, трещины, отбитые тела и головы, – в общем, те ещё мо́лодцы, как на подбор. Ехали молча: экскаватор потряхивало на небольших пяточка́х дорог, которыми славятся наши кочки и выбоины, и говорить, когда тебя дёргает словно игральную кость в стакане, не было никакой возможности.

Когда тональность скрипа и скрежета гусениц изменилась, главный устроил пересчёт, убедился, что бойцы на месте, готовы выполнять команды, а не строить козни и домыслы, и отдал приказ о первой готовности.

Случайные слова

• Заслонка
• Перепалка
• Умница
• Авторучка
• Досада
• Кондитер

Один рабочий день

Молодая круглощёкая девица делала кремовые розочки и напевала:

– Пум-пурум-пу-пу-пу-рум.

Она работала кондитером уже пятый год, набралась опыта, обвыклась и достигла того уровня, когда голова и руки могут жить отдельно друг от друга. Маленькие кисти рук с полными ровными пальцами и белой кожей держали шприц и делали розочки – одну к одной; а голова тем временем думала вовсе не о работе, а о молодых девичьих радостях. А что, кондитеры тоже люди: например, сегодня старшая смены устроила перепалку с поставщиком сахара и потом ещё час ходила и повторяла: «Вот досада!», иногда заменяя слова «вот» и «досада» другими, непечатными; а стажёр оказалась большой умницей: сделала торт в виде авторучки, да так натурально, что если б не размеры, то от настоящей было бы и не отличить. Наша же девица думала о предстоящем свидании. Её руки открыли печную заслонку, вытащили готовый корж, начали мазать его сгущённым молоком, а пухлые розовые губки улыбались, и мысли в голове крутились вокруг двух платьев – светло-зелёного и бирюзового. Они оба её нравились, и девица никак не могла решить, какое лучше надеть. Светло-зелёное подходило под цвет глаз, у бирюзового был красивый вырез на груди, хорошей такой формы, изящный. Важная деталь, ведь правильное декольте – это, считай, половина дела! «Эх! Вот было бы светло-зелёное и с вырезом!» – подумала девица, отставила готовый торт и взялась за следующий. До конца рабочего дня оставалось ещё два часа...

Случайные слова

• Ряса
• Видео
• Крупозавод
• Урод
• Алхимик
• Эйфория

Ты – то, что ты ешь?

Сегодняшним утром наша съёмочная группа побывала на крупозаводе «Пшеничный рай», расположенном на улице Симиота, 23. Местные жители давно давали сигналы, по их словам на заводе грубейше нарушается техника безопасности. Мы решили выяснить, как же обстоят дела на самом деле, однако, по неизвестной нам причине, охрана в категоричной форме отказалась сотрудничать и проигнорировала и наши удостоверения, и разрешения на съёмку, и пропуска, выданные за час до этого. Более того, на любые наши слова следовал ответ: «Убери камеру, урод, видео запрещено» – именно так обращались к нашему оператору, что, безусловно, является недопустимым в отношении прессы. Ситуация разрешилась лишь после приезда участкового офицера и вызванного наряда полиции. В сопровождении стражей правопорядка мы попали внутрь завода. Первое, что бросилось в глаза – антисанитария: грязь, мусор, насекомые и грызуны. Второе – поведение работников, которые стояли по углам выложенной рисом пентаграммы и пели на незнакомом языке. Внутри пентаграммы стояли свечи, колбы с неизвестной жидкостью, бруски металла; люди были одеты в рясы, не обращали на нас внимания, а при ближайшем рассмотрении мы разглядели эйфорию на их лицах. Они не сопротивлялись, когда полицейские надевали на них наручники. Возможно, работники завода воображали себя алхимиками, создающими философский камень, – выяснять это будут в отделе полиции. Однако факт остаётся фактом: условия производства в «Пшеничном рае» даже на первый, беглый, взгляд вызывают столько вопросов, что пробовать крупы этой марки не возникает никакого желания.

Сергей Семёнов, Лиза Иванова, Олег Абрикосов, «Какие-то новости».

Случайные слова

• Пошивка
• Кашка
• Словораздел
• Болезнь
• Усадка
• Архетип

Последний

– Процесс.

Коля перебежал на другой конец стола, сел на табуретку, сделал вид, что задумался.

– Словораздел.

Ещё одна перебежка, но уже обратно.

– Лапидарность.

Пошла третья неделя безвылазного нахождения в пустой квартире. Компьютера здесь не было, книг и телевизора тоже, телефон Коля выбросил ещё раньше. В жилой комнате стоял диван, на кухне – холодильник, стол и пара табуреток, в небольшой кладовой хранились консервы и упаковки с сухарями. Окна закрыты плотными шторами. Вот и вся обстановка.

Первое время Коля лежал, отсыпался, но позже заскучал настолько, что начал играть в слова сам с собой. Еда, города, термины из подшивки журналов «Техника – молодёжи», фамилии физиков, названия стихотворений – в общем, в дело шло всё, что удавалось вспомнить.

– Кушай кашку, слушай Машку, – пробормотал Коля, вспомнив, что хотел поесть ещё минут тридцать назад. Часов в квартире тоже не было, так что время приходилось определять по солнцу: виден свет из-за штор – значит, день; не виден – соответственно, ночь. В окно Коля не смотрел. Знал, что ничего не изменится и болезнь не достанет его через стекло, но ничего не мог поделать – было страшно даже близко подходить. Минуты же определялись по ощущениям, так что полчаса могли оказаться и сотней секунд, и дюжиной минут, и несколькими часами.

– Ну и шут с ними, – сказал Коля в пространство. – Какая, в сущности, разница? Может, так и должно быть; может, у меня архетип такой – едок времён: хочу – ем когда-нибудь, не хочу – не ем никогда.

С этими словами он пошёл в кладовую за консервами, а когда вернулся на кухню, открыл первую банку и начал есть. Тушёнка – классика жанра. Неизменный вкус, куски жира и сантиметр пустого пространства. Производитель обвинял три «У» – утряску, усадку и усушку, но Коля не сомневался, что в банку банально не докладывают продукта.

Тушёнка закончилась – и банка полетела в мусорный угол, к другим таким же банкам, жестяным цилиндрикам в цветастой обёртке с изображением зелёного луга и упитанной коровы. Только на бумаге они и сохранились. Нет больше коров, нет ворующих мясо работников, нет продавцов в магазинах. В портняжной мастерской этажом ниже нет шума, там никто не занимается пошивкой одежды, потому что Маши тоже нет.

– Трицератопс, – сказал Коля и побежал на другой конец стола.

Случайные слова

• Простынь
• Испуг
• Циновка
• Ассамблея
• Довесок
• Канистра

Спор

В канистре побулькивал коньяк. Михаил был доволен собой – литров восемь урвал, не меньше! Говорят, людям вроде него не везёт – фиг там! Залезть в первую попавшуюся квартиру и обнаружить настоящее сокровище – что это, если не удача? Хозяева могли держать собаку, или не употреблять алкоголь, или внутри мог жить здоровенный мужик, или ещё хуже – здоровенный непьющий мужик. В любом из этих случаев Михаилу ничего хорошего не светило бы. Ну кто в здравом уме захочет подставлять единственную морду под удары? Вот и Михаил не горел подобным желанием, но пошёл на риск: спор есть спор, проиграл – выполняй.

В комнате квартиры, в которую он забрался, было довольно светло. Полная Луна превращала темноту ночи в приятный полумрак, и в нём Михаил хорошо разглядел убранство помещения. Изрисованные на восточный манер стены, с летящими птицами и цветущими деревьям, на полу – высокая пузатая ваза с цветами, циновка, простынь и... собственно, на этом мебель закончилась. Но объекты для наблюдения ещё оставались: на циновке спала обнажённая женщина. Она лежала на спине, подложив руки под голову. Её грудь мерно вздымалась, кожа белела в лунном свете, а соски, словно в противовес, казались темнее обычного. Со своей белой кожей, разметавшимися по простыне волосами, плоским животом и длинными ровными ногами она выглядела так прекрасно, что Михаил, последние пару лет – в силу возраста и алкогольно-бездомного образа жизни – переставший обращать на женщин внимание, едва не забыл, зачем он вообще пришёл. Смотрел – и не мог оторваться.

Видимо, его взгляд был слишком уж назойливым, потому что женщина проснулась. Увидев Михаила, она с испугом ойкнула и резко дёрнула простынь, пытаясь прикрыть наготу. Не сообразила, что лежит на ней, дёрнула ещё раз, вырывая её из-под себя, одновременно начала отползать – и, запутавшись, замерла. Она молча смотрела на ночного гостя и на вопрос: «Алкоголь в доме есть?» – ответила жестом: протянула руку, указав пальцем на дверь и чуть в сторону. От движения угол простыни соскользнул с тела, но Михаил не позволил чувствам снова взять верх. Он выбежал из комнаты, повернул налево, щёлкнул выключателем. Шкафы, полочки, стол, табуретки, кастрюли, занавески в горошек... У дальней стены стояла красная потёртая канистра, столь неуместная на кухне, что она-то и бросалась в глаза. Михаил подбежал к ней, открутил крышку и ощутил божественный аромат. Тара не удивила: в городе был коньячный завод, работники частенько подворовывали, вынося коньяк литрами; они толкали его на сторону – к дням рождениям, корпоративам, праздникам, а то и просто так. Чего же не продавать, если берут? О том, что собиралась отмечать хозяйка квартиры, Михаил раздумывать не стал – подхватил канистру, в довесок сграбастал со стола газету с фотографией каких-то людей с важными физиономиями и надписью крупными буквами «Генеральная ассамблея ООН постановила» на развороте и побежал обратно. В спальне остановился, сказал: «Мадемуазель, премного благодарен» – поклонился, насколько позволяла больная спина, и полез через окно на улицу. Первый этаж, высота полметра, но Михаил преодолел препятствие с трудом – канистра в руке жутко мешала, да и вообще отвык он от подобной активности.

Вот так-то! Михаил улыбнулся. Дельце вышло отличное, но в будущем надо завязывать спорить с Семёнычем. Вечно он что-то выдумывает, в истории втягивает. И, к слову, первым куда-то пропадает. Вот сейчас должен был ждать под окном – и где он? Ну, на нет и суда нет: сбежал – останется без коньяка. В конце концов, речь шла про то, чтобы достать, а о дележе слова не было! «И пусть только попробует сунуть свой сизый нос», – подумал Михаил и, засвистев весёлый мотивчик, свернул в сторону теплотрассы.

Случайные слова

• Министр
• Прокорм
• Брюнет
• Состыковка
• Археолог
• Двузубец

Равновесие

Высокий брюнет шагал по коридору родного министерства. Он знал здесь каждый уголок, наперечёт помнил кабинеты и расположение бюстов и портретов выдающихся коллег, работавших на благо народа до него. Устроился сюда сразу после окончания университета и немного гордился этим фактом: мало кому выпадает шанс попасть в министерство без опыта, родственных связей и даже без учебной практики.

Говорят, у него талант. Научный руководитель и комиссия были в восторге от его дипломной работы и завалили свежеиспечённого выпускника огромным количеством рекомендаций. «Влияние переосмысленных фактов на восприятие действительности» – так звучала тема, и один из преподавателей, ознакомившись с содержанием, сказал, что это – будущее и что его задача устроить всё таким образом, чтобы оно наступило как можно скорее.

Тихон Алексеевич Можайский, а именно так звали брюнета, с высказыванием был согласен. И не столько из-за того, что солидарность с преподавателем давала немало бонусов, сколько из личных убеждений. Он действительно считал новое хорошо забытым старым и был уверен в необходимости следовать циклу. Чтобы там не придумали сегодня, это уже существовало вчера. Нет нужды ломать голову, изобретать велосипеды, ведь гораздо проще и эффективнее отыскать старый способ и воспользоваться им, подстроив под реалии настоящего. Небольшая модернизация – обязательное условие. С ней эффективность возрастает на двадцать девять процентов – это доказал сам Тихон Алексеевич через уравнение Можайского.

Основательная подготовка и скрупулёзная проработка темы стали тем трамплином, который позволил в один момент перемахнуть пару пролётов карьерной лестницы. Вместо стандартного пути в духе «стажёр – младший помощник – личинка сотрудника» – отдельная задача по внедрению и обкатке дипломного проекта и опытный куратор, который и присмотрит, чтобы ничего не случилось, и в нужное русло направит, и ответственность при необходимости разделит.

Последнего, к счастью, не понадобилось. Работа шла как по маслу, и делились только лавры. Тихон Алексеевич быстро стал министром без портфеля – и заработал вдвое упорнее. Понял, что может повлиять на события, прочувствовал романтику одиночки, способного изменить ход если не всей истории, то значительного её куска. Он искал и адаптировал, иногда действуя как настоящий археолог – закапывался вглубь истории, находил факты, о которых давно забыли, и перевирал их так, чтобы другие смогли в них поверить.

Сходу вписавшись в основополагающую концепцию министерства о состыковке нестыкуемых фактов, он, к тому моменту ещё не до конца осознававший масштаба последствий, оказался ценнейшим кадром. Алмаз, которому суждено стать бриллиантом. И разве мог он тогда подумать, что заветный двузубец появится на лацкане его пиджака так скоро? От студента-выпускника до главы одного из влиятельнейших министерств за шестнадцать лет – потрясающий рост!

Официальная церемония состоялась вчера, и на плечи Можайского легла ответственность за руководство тем, что отдельные его коллеги пренебрежительно называли «кормить рыбок». Тихон Алексеевич категорически возражал против подобной формулировки, людей, употреблявших её, считал недальновидными и первым же делом собирался поднять данный вопрос на совещании. После научного обоснования того, что большое количество правды так же вредит законопослушному гражданину, как и большое количество лжи, и, как следствие, создания Министерства Лжи, сознательные работники боролись за повышение уровня доверия населения к новой структуре. И у них получалось! Ведь если министру не верят, то какой он после этого министр? Разговорчики об отдании новостей «на прокорм» могли просочиться за толстые стены и подорвать с трудом наработанный авторитет.

«Решительно исключить из лексикона!» – подумал Тихон Алексеевич. Нет больше монополии Министерства Правды, в государстве поддерживается равновесие, и никому не позволено нарушать установившийся порядок. Можайский открыл резную дверь и вошёл в кабинет. Ожидающие его появления люди встали. Они смотрели на руководителя, и на их лицах была написана готовность к выполнению указаний. Тихон Алексеевич сел в кресло во главе стола, дождался, пока рассядутся остальные. «Пока я здесь – никому», – подумал он и дал знак секретарю. Первое совещание началось...