«Я тебе верю». Глава 59.
Начало Глава 1.
В воскресенье Лиза с Эдиком были приглашены на обед к родителям девушки.
- Эдик, обязательно нужно сходить. Мы почти месяц у родителей не были, - уговаривала мужа Лиза.
- Неудобно идти с пустыми руками, - слабо сопротивлялся тот. - Что мы за гости такие, даже торт купить не можем.
- Не расстраивайся, пожалуйста, нас ведь не для этого зовут, чтобы мы угощение с собой принесли. Купим кефир, испечём бисквит. Эдик, я по маме соскучилась, по Ванечке тоже.
- Вот видишь, Лиза, и брату твоему мы подарок тоже не принесём. А он ведь спросит...
- Ваня не спросит, он воспитанный мальчик. Ну что ты накручиваешь себя раньше времени! И потом, ты знаешь, что мама иногда репетиторством занимается. Вкусный чай и конфеты в квартире всегда найдутся!
На работе Алёшка сразу обратил внимание на хмурое лицо друга. До обеда он подождал, надеясь, что Эдик поделится причиной хандры, но не тут-то было. Вот ребята уже и очередь в столовой отстояли, и расписались в толстой тетради напротив своих фамилий, чтобы стоимость обеда вычли из мифической зарплаты. Эдик только сердито смотрел в тарелку и быстро работал «веслом».
- Не знал... - Алёшка выдержал трагическую паузу. - Ох, не знал...
- Что ты не знал? - Эдик вернулся из облака своих тяжёлых мыслей за привычный столик у окна в большой и светлой комбинатовской столовой.
- Что ты мне больше не доверяешь. Может, мы с тобой больше не друзья? Просто ты предупредить забыл?
- Лёха, хватит туману нагонять. Да что случилось-то? - Эдик поставил одну пустую тарелку в другую на коричневом подносе.
- Ходишь с утра сам не свой, фиг ню про меня всякую думаешь, - Алёшка заразительно улыбнулся, увидев вопрос на лице друга.
- Вообще не про тебя я думаю, Лёха, - парень отвернулся к окну. - Когда уже деньги дадут? Я устал от этого, Лиза устала. Ещё её родители в гости позвали. Носки дыра на дыре, уже штопать нечего, - Эдик вздохнул, выговорившись. - А на тебя смотрю, у тебя как обычно, всё прекрасно. Довольный и счастливый. Будто мы с тобой на разных заводах работаем.
- Тяжко тебе без денег приходится, дружище? - Алёшка сочувствующе покачал головой.
- Так говоришь, будто не знаешь, что такое без денег жить! - Эдика начала разбирать злоба.
- Выйдем, поговорим, - серьёзно закончил Алёшка, поднимаясь со стула, и рывком сдёрнув со стола поднос.
Эдик спускался со ступеней, держа руки в карманах. Лицо было сосредоточено, брови нахмурены.
- Ну?
- Ты бы остыл, дружище, - примирительно сказал Алёшка. - Есть тема одна. Не уверен, что ты готов к такому. Хотя, вроде, созрел уже.
- Не тяни уже, Лёха. Давай, рассказывай! - Эдик внимательно вглядывался в лицо друга.
- Правильно ты сказал, я без денег не живу. И ты так сможешь, если решишься, - парень оглядывался по сторонам, будто опасаясь лишнего внимания.
В голове Эдика ясно возникла одна навязчивая мысль. В последнее время участились случаи увольнения рабочих и не только, за кражи по статье.
- Не может быть, Лёха! Ты же не такой! - теперь и Эдик испуганно озирался по сторонам.
- Был не такой. Ещё недавно. Да я бы лучше руку себе отгрыз, чем с производства тырить! А как в глаза жене смотреть, когда с работы приходишь? Когда она денег на шампунь просит, а у меня нет? Кто я после этого, какой мужчина? - Алёшка с возмущением не то оправдывался, не то доказывал свою правоту. - Я бы не стал, честное слово. Если бы все одинаково страдали. Если бы нам всем, - он показал на огромные цеха и пятиэтажное здание руководства, жрать нечего было.
Эдик растерянно опустил голову. Он чувствовал правду в словах друга, но от этого становилось не легче.
- Я сначала соду кальцинированную в кармане робы несколько раз выносил. По столовой ложке, не больше. Стыдно как было, не рассказать. - он смущённо пожал плечами. - Посуду мыть нечем дома. Горчицу из маминых припасов уже прикончили. Мыло хозяйственное оставили самим в душе мыться. А как машину новую директорскую увидел, у меня всё перевернулось. Выхожу за проходную, а там жена главного инженера встречает. Тоже на новой тачке. Машина полированная, блестящая, диски, «кенгурятник» (прим. - защита передней части автомобиля), ослепнуть можно! И я, «белый порошок» через проходную несу, - он смачно плюнул, пытаясь выразить глубину своего презрения.
- Понятно, - Эдик протёр глаза ладонями. - Пошли, на работу пора, - он взглянул на циферблат кварцевых часов, чтобы удостовериться.
- Так что думаешь? Презираешь меня? А моя Алька чуть с ума от счастья не сошла, когда я в первый раз за столько времени продукты домой принёс.
- Нет, осуждать я тебя не могу, - Эдик смотрел мимо друга, будто избегая коснуться его взглядом.
- Так ты со мной или нет? Кто десять минут назад плакался на судьбу, на безденежье, а теперь думаешь, пожимать ли мне руку при следующей встрече?
- Ничего такого и в мыслях не было, - Эдик отрицательно покачал головой. Не, Лёха, я так не смогу. Спасибо, что доверился. Будем считать, что ты мне ничего не говорил, а я ничего не слышал.
Алёшка развернулся и пошёл в цех, подпинывая ботинками серый камень-кругляш, похожий на яйцо кукушки. Эдик постоял несколько секунд и пошёл вслед за другом, старательно избегая смотреть на его спину в выцветшей робе. Не было в этот рабочий день больше ни весёлых шуточек, ни дружеских подколов. Алёшкино лицо будто постарело. Будто цеховая пыль насквозь пропитала его смуглую от пышущей печи кожу, прогнав белозубую улыбку.
Эдик нехотя поглядывал на огромный железный контейнер, в котором находилась медь. Куски притягивали его взгляд, как проснувшуюся весеннюю пчелу пыльца первого одуванчика. Обида колола его сердце. Обида за себя, за свою молодую жену, которой он не мог купить ни продуктов, ни цветов. Грудь сжималась, не давая дышать. Парень чувствовал затылком сердитый взгляд друга. Он хотел повернуться к нему, чтобы крикнуть в лицо: «Да, ты прав, ты во всём прав! Только я всё равно не смогу!»
Друзья вышли из разных проходных. Эдик на своей обычной «вертушке» получил записку, в которой было написано «Кореневой Е.Н. явится в понедельник, дата, в отдел кадров для трудоустройства».
Если бы ему вчера сказали, что Лиза получит работу, да ещё и на одном предприятии вместе с ним, его радости бы не было предела. Но сегодня чувства молодого человека были зыбкими и нечёткими, как рябь на неспокойной воде. Ну, и утроится жена на работу. Так ведь тоже деньги будет получать неизвестно когда! Эдик шёл, не глядя под ноги, мстительно давя робкий хрустящий ледок. Он не был уверен, что поступил правильно, отказавшись от предложения Алёшки. Сегодня он потерял возможность заработка и поставил под удар дружбу человека, который доверился ему.
Во дворе он присел на деревянную скамейку, вытянул гудевшие ноги. Поднял плечи, почувствовав, как расслабляется спина, целый день находившаяся в движении. Парень знал, что не должен рассказывать жене о предложении своего друга. Ещё он не знал, где достать радостную улыбку при таком мерзком настроении. По двору гуляла пожилая женщина с коккер-спаниелем, его шерсть мягко рыжела в отсветах оконных бликов. Собака радовалась вечерней прогулке и семенила рядом с хозяйкой, высоко поднимая лохматые породистые лапы.
«Вот кому не нужен повод для хорошего настроения. Свежий воздух и родной двор,» - наконец-то улыбнулся Эдик.
- Лиза! Я пришёл! - как обычно, во всех комнатах квартиры горел свет. - Опять привидений ловишь? - объяснять мнительной жене, что плата за электричество тоже очень важна для семейного бюджета, не было смысла.
- Эдик! - молодая женщина вышла в коридор, чтобы обнять холодную куртку и вдохнуть родной запах мужа, смешанный с привкусом поздней морозной осени.
- Тебя взяли, поздравляю! - он держал Лизу крепко, будто боясь, что она пристально посмотрит в его глаза.
- Как здорово, Эдик! Как я рада, ты не представляешь! - она крепко зажмурилась, почувствовав, что жизнь налаживается, и скоро их ждёт прекрасное будущее.
После ужина воодушевлённая Лиза пекла бисквит. Она перемешала муку с манной крупой, добавила пару яиц, немного сахара, щепотку соли и соду, гашёную уксусом. Для такой выпечки очень пригодилась бы цедра лимона, но этот фрукт пока был недопустимой роскошью. Поэтому Лиза посыпала куркумы и корицы, чтобы придать цвет и пряный аромат.
Молодая женщина чувствовала себя наполненной новыми надеждами. О том, как сложно ей придётся на огромном производстве, работа которого идёт, как по рельсам, многие десятки лет. О том, что ей придётся ломать систему, во главе которой стоят амбициозные и значимые люди. Лиза не думала обо всём этом и, возможно, была права.
Город ждал первого снега, как маленький ребёнок ждёт ласковой руки матери, что укроет его пушистым одеялом и пригладит растрепавшиеся волосы. Беспомощный и жалкий, он гнулся под порывами ветра сучковатыми ветвями редких деревьев, стонал в переулках забытым эхом.
Родители были рады видеть молодую пару. Все перездоровались и переобнимались. Ванечка поднял глаза на Светлану Владимировну, будто спрашивая разрешения на вопрос. Мать чуть заметно отрицательно покачала головой, и мальчик опустил глаза в пол.
- Здравствуй, братик, как ты вырос! - Лиза присела на корточки, чтобы быть с Ваней примерно одинакового роста.
Он ласково обнял её за шею. Так доверчиво, как умеют обниматься только маленькие дети.
- Ребята, давайте руки мыть и за стол! - Николай Степанович принял верхнюю одежду гостей и повесил её в шкаф.
Застолье было скромным и не очень затяжным. Жареная рыба с рассыпчатой гречневой кашей были дополнены поджаркой из моркови и лука. Чай пили с принесённым жёлто-коричневым бисквитом и шоколадными конфетами ассорти, прячущимися в нарядной коробке.
- Как они всё-таки пахнут, - сказала Лиза, закрыв глаза и втянув воздух носом. - Как в детстве!
Светлана Владимировна улыбнулась, вспомнив маленькую серьёзную Лизу, сидевшую не так давно на этом же месте, на этом же стуле. Ребята переглянулись. Но их тайный знак был перехвачен бдительной матерью Лизы.
- Что? Говорите уже! Весь вечер за вами смотрю, ведёте себя как Штирлиц на конспиративной квартире...
- Меня на работу взяли! - отчеканила гордая Лиза.
- Опять? - выдохнула Светлана Владимировна. - Только не говори, что это опять магазин? Я твой прошлый раз еле пережила, думала, мужа твоего растерзаю! Это ж надо было так вляпаться! - она осуждающе посмотрела на зятя.
- Это не магазин, мама. Это наш металлургический комбинат.
Светлана Владимировна снова взглянула на Эдика, подняв высоко брови. Парень поднял ладони, будто сдавался на милость победителя:
- Я тут ни при чём, если что. Только сказал, что эколог нужен. А потом уже решили вместе, что нужно идти на собеседование.
Мать смотрела на сияющее лицо дочери, озарённое безоблачными надеждами, и снова видела свою беззащитную малышку.
- Ну что же, не боги горшки обжигали. Доченька, я верю, что у тебя всё получится.
- Конечно, у неё получится. Такой решимости даже я от Лизы не ожидал.
И Эдик «в лицах» пересказал, как собиралась отчаянная жена на собеседование. Светлана Владимировна сделала свои очевидные выводы. И когда мужчины яростно обсуждали футбол в зале, она положила на кухонный стол перед дочерью почтовый конверт.
- Знаешь, Лиза, у нас есть небольшие накопления. Тебе нужно купить что-то из одежды.
- Нет, мама, я не могу, - девушка скромно улыбнулась.
- Давай сейчас без «не могу». Работа новая, коллектив незнакомый. Встречают по одёжке, сама знаешь. Предлагаю купить юбку, брюки, и пару блузок. Здесь хватит. Ты специалист новый, молодой. Долго придётся бороться за место под солнцем.
- Может, мама, всё будет не так? - Лиза невзначай прислушивалась к голосу мужа, пытаясь угадать, из-за чего в нём мелькнули высокие тревожные нотки?
- Хорошо, если получится по-твоему. Но, скажу тебе по своему опыту, чем призрачнее твои надежды, тем легче они разбиваются.
Молодая женщина сложила конверт, и положила его в сумочку, застегнув внутреннюю молнию.
- Спасибо тебе, мамочка, я обязательно верну! - на самом деле она почувствовала огромное облегчение, неразрешимый вопрос оказался решённым с помощью родителей.
§§§
Обратно ребята шли не спеша. Дома их никто не ждал, и они больше ни в ком не нуждались.
- Лиза, я хочу домой позвонить, - серьёзно сказал муж.
- Конечно, нужно позвонить. Прости, я совсем забыла, что у тебя мама одна там...
- Да и я сам хорош. Сын, называется!
Без лишних слов они свернули на бетонную дорожку, ведущую к двухэтажному зданию Почты.
Длинные лампы внутри сердито гудели, некоторые перемигивались, осуждая поздних посетителей.
Металлический щелчок, и удивлённый голос матери в трубке.
- Алло?
- Мама, привет!
- Ох, Эдик, сыночек! Я так рада! - голос был молодой. Неожиданно и слишком молодой. - Как вы, сынок? Как Лиза?
- Мы хорошо. Лиза в понедельник на работу пойдёт устраиваться. Будем теперь вместе работать. - Эдику вдруг очень захотелось увидеть родного человека, посидеть с ней рядом, обнявшись. Он расстегнул тёплую куртку, так его опалила тоской по матери.
- Я рада за вас, вы молодцы! Живите, не ссорьтесь. Эдик, извини, мне бежать пора. Ты звони, сынок...
- Куда бежать пора? - удивился парень.
- У нас с подружками литературные чтения сегодня в библиотеке. Называется «Литературная беседка». Очень интересно, Эдик. Оказывается, я столько раньше не знала о поэзии.
- О чём? - не веря собственным ушам, спросил он.
- О поэзии. О поэтах Серебряного века. Это просто чудо, Эдик. Когда приедете, я вам столько всего расскажу! А потом мы на чай ходим друг к другу по очереди. Такие трагические судьбы живут рядом с нами! - женщина строчила, как из хорошо смазанного пулемёта.
- Хорошо, мама, хорошо. Значит, ты в порядке? - парень, сам не зная почему, хотел сейчас услышать, как сильно мать скучает по нему. Как жалеет, что он живёт вдали от неё.
- У меня всё просто чудесно, Эдик! Я такой счастливой никогда в жизни не была! Всё, сынок, я побежала, Лизочке привет. Пока!
Резкие гудки в холодной трубке прошли, как трассирующие пули, по сердцу сына.
- Ты слышала, Лиза? - он посмотрел на серую трубку, будто она не оправдала его надежд.
Жена смотрела на него с удивлением:
- Мне кажется, что твоя мама по-настоящему счастлива! Такой голос... Не удивлюсь, если она причёску поменяла, - выйдя из скрипучих стеклянных дверей, Лиза взяла под руку мужа.
- Может, она нездорова? Это так странно. Библиотека, чаепития.. Может, она наврала нам всё, и плачет сейчас в подушку, одинокая и грустная. - Эдик остановился. - Давай ещё раз позвоним, проверим!
- Эдик, ты чего? Да твоя мама сейчас живёт, как хочет. Разве женщина не может быть счастливой и жить для себя?
- А разве может одинокая женщина быть счастливой? - искренне удивился муж.
- Думаю, что может. Если дети взрослые, муж сам ушёл, оставив её. Выбор не велик. Или быть несчастной, или быть счастливой. Третьего не дано, - и Лиза посмотрела на мужа странными незнакомыми глазами.
Продолжение Глава 60.
Путеводитель здесь.