Я узнала, что моя дочь переехала в квартиру Игоря, её мужа, лет пять назад. Они купили её на условиях ипотеки, казалось, устроились сносно. Но с рождением двойняшек пространство стало ограниченным. Я-то думала, что они найдут вариант расшириться, а до тех пор я помогала чем могла: то денежкой, то присматривала за внучками, когда они приезжали в гости. Сама жила в своей двухкомнатной квартире – просторной, но одинокой после смерти мужа. Не жаловалась: сад, небольшая библиотека, соседи тихие.
Однако в один из вечеров дочь позвонила взволнованно: «Мама, нам бы с тобой поговорить, можно прийти?» – я ответила: «Да конечно, приезжайте!» На душе было тепло: «Может, хотят поделиться хорошей новостью.» Но утром, когда зять, Игорь, вместе с дочкой и детьми, постучали в мою дверь, я быстро поняла, что разговор будет не из приятных.
С порога дети весело обняли меня, протиснулись в гостиную. Дочь, Наташа, кивком поздоровалась, а Игорь выглядел напряжённым, поглядывал по сторонам, будто прикидывая что-то.
– Мама, – начала Наташа, сжимая пальцы, – мы хотели с тобой поговорить об условиях жилья. У нас с Игорем сейчас сложно, двое детей, ипотека душит, а места не хватает…
Я невольно напряглась: «Что они планируют?» Наблюдая за их взглядами, предположила, что хотят, возможно, занять денег. Я всегда была не против помочь, насколько могла.
Игорь сел напротив меня, медленно выдохнул и вдруг сказал прямо:
– На что тебе эта квартира? Ты ведь одна тут живёшь, у тебя столько свободных метров, а мы с детьми теснимся в своей небольшой двушке. Может, подумаешь о переезде?
Меня передёрнуло. «Переезде»? Куда? Я задала вопрос, чувствуя ком в горле:
– И куда мне податься, Игорь?
Он пожал плечами, бросил взгляд на Наташу, как будто спрашивая поддержки, и продолжил:
– Может, в маленькую однушку переберётесь. Или вообще к сестре своей… Вариантов много. А твою квартиру мы бы заняли: нам ведь надо расширяться. Детки растут, знаешь ли.
Мой пульс участился. Это звучало почти как ультиматум. Я хотела понять, не шучу ли он, глядела на дочь. Она смущённо опустила глаза:
– Мама, понимаешь, у нас тесно, девочки растут, им нужна своя комната. Мы думали… ну, ты ведь одна после папиной смерти. Тебе легче в меньшем жилище, правда же?
Я пыталась сохранять спокойствие:
– Дочка, я привыкла к этой квартире, она родная. Я много лет тут жила с отцом твоим. Почему я должна уезжать?
Игорь невозмутимо развёл руками:
– А почему нет? Тебе же не нужна большая площадь. А мы бы чувствовали себя свободнее. Заодно могли бы твой ремонт обновить – деньги найду…
– Но это мой дом… – прошептала я, чувствуя, как горло сжимает. – Мне тут всё дорого, у меня сад на балконе, помнишь, я выращиваю цветы? Я старею здесь с воспоминаниями, мне спокойно.
– Мам, – тихо добавила Наташа, – мы же все одна семья. Разве плохо, если мы будем жить ближе? Детей тебе удобней навещать… А ты можешь снимать что-то простенькое.
Я понимала, что она говорит осторожнее, чем Игорь, но всё равно их предложение звучит как требование. Зять даже не терпеливо ждёт, а настаивает:
– Смотри, мама (произнёс он это слово натужно), тебе сейчас легко, но поверь, детям нужен простор. Да и, если уж говорить откровенно, квартира ведь всё равно рано или поздно нам достанется. Зачем тянуть?
Вот тут я ощутила, как кровь хлынула в лицо. «Всё равно достанется» – мысль о том, что я как бы лишняя, а им нужен мой метраж. Сдерживая дрожь, я попросила:
– Игорь, не надо так. Я знаю, что вы большие, у вас двое детей, но у меня своя жизнь. Неужели нельзя жить в вашей ипотечной квартире, пока не найдёте вариант побольше?
Он нахмурился:
– А с какой стати тратить деньги на другие варианты, если есть твоя квартира? Нам с детьми нужнее.
– То есть ты хочешь меня фактически вытеснить из собственного дома? – спросила я, наконец озвучивая страшную догадку.
– Да почему «вытеснить»? – фыркнул он. – Мы предлагаем компромисс. Ты переезжаешь в меньшую квартиру, более удобную для одинокой пенсионерки. А мы уже создадим комфорт для детей здесь.
Я посмотрела на дочку, с надеждой, что она меня защитит. Но Наташа лишь пожала плечи: «Мама, пожалуйста, пойми…» В глазах у меня защемило, поняла, что она в этом участвует.
– Дочка, – проговорила я тихо, – этот дом ваш отец отремонтировал, тут всё пропитано воспоминаниями. Я не могу просто бросить это. Скажите, может, вам действительно лучше подумать о другой квартире…
Игорь потер лоб:
– Да сколько раз можно повторять? Денег на другую не хватает. А у тебя, выходит, и так всё равно. Сидишь, одна на огромных метрах. Логично, что мы хотим использовать это для семьи.
Меня это «и так всё равно» покоробило. Я, прикусив губу, ответила:
– Вам нужно пространство – понимаю. Но я не обязана отказываться от своего дома.
– Значит, не хочешь помочь детям, – подытожил он недовольно. – Ну что ж, мы ожидали бóльшего от тебя…
– Игорь, – вымолвила я сквозь учащённое сердцебиение, – перестань упрекать. Я не против помочь, иногда деньги подбрасываю, с внуками сижу. Но отдавать своё жильё?
Он упрямо замолчал, а Наташа встряла:
– Мама, неужели тебе безразлично, как живут твои внучки? Им нужно бегать, играть, а ваша квартира просторная…
Меня трясло от смешанного чувства вины и возмущения. «Безразлично?! Да я обожаю внучек. Но зачем так со мной?» Вздохнула:
– Прекрасно, я всё поняла. Вы хотите, чтобы я уступила квартиру, а сама куда-то подалась. Но я не согласна.
Игорь стукнул кулаком по подлокотнику:
– Вот же упрямая! Сама сидишь, а детям негде…
Я поднялась:
– Прошу без грубостей. Раз так, давайте закончим разговор.
Он встал тоже, швырнул газетку на стол:
– Ладно, значит, по-хорошему не понимаешь, а мы думали, ты рада будешь жить ближе к людям, а не в своих воспоминаниях…
Наташа хмуро вздохнула, но промолчала. С ними были и внучки, которые бродили по комнате, не понимали сути. Я взглянула на малышек, улыбнулась им через слёзы: «Простите, родные, не моя вина», – хотелось сказать.
– Мы пойдём, – заявил зять, увёл Наташу и детей к выходу. Уже на пороге, оборачиваясь, он добавил:
– Помни, говорю прямо: «На что тебе квартира? Всё равно одна, а нам с детьми тесно!»
И ушёл, хлопнув дверью.
Я осталась стоять, ощущая подступающие слёзы. Слова «На что тебе квартира?» звучали в голове обидно. Я-то думала, что семья — это забота друг о друге, а не «отдай жильё, раз ты старше».
Спустя неделю Наташа звонила, спрашивала: «Мам, ты всё обдумала? Может, всё-таки согласишься? Надо же поддержать нас, мы твои родные…» Я нашла в себе твёрдость:
– Дочка, я не могу отдать квартиру. Это моё единственное жильё, я тут провела большую часть жизни. Если вам нужно, ищите свой выход. Я готова помогать, как могу, но не выселяться.
Она горько вздохнула:
– Понимаю… Но Игорь сказал, что его терпение на исходе. Он считает, что ты не дорожишь внучками.
Я сжала губы:
– Разве я не нянчусь, не покупаю им подарки? Это ли не забота?
– Он говорит, что это мелочи, – пробормотала она. – Самое важное – пространство для их развития.
Я ощутила, как сердце болит:
– Извини, но не могу. Пусть Игорь не давит, иначе мы испортим отношения окончательно.
Она замолчала, потом попрощалась. Я понимала: её муж подталкивает, а она не хочет идти против. Как жаль, что она не защищает меня.
Прошли месяцы. Зять редко показывался, с внуками виделась лишь при выездах, когда Наташа привозила их ко мне тайком или мы встречались в городе, чтобы не злить Игоря. Видно, он обижен, что я не выполнила «его желание», и не одобрял, чтобы дочки приходили ко мне часто. Я скучала по девочкам, но что поделать?
Моя квартира оставалась моим тихим гнездом. Никто не стучался с ультиматумами. Порой я рыдала вечерами, чувствуя себя, будто «предательницей» для дочки, а с другой стороны, понимала: я имею право не отдавать жильё.
Однажды Наташа сама сказала по телефону:
– Мама, извини, что мы тебя так давили. Игорь хотел лучшего для детей, но выбрал странный путь, пытаясь отжать твоё жильё. Мы, наверно, переборщили.
– Я не держу зла, – ответила я. – Но не могу переступить через себя.
Она покаянно вздохнула, как будто согласна. А вот про зятя говорить не стала. Поняла, что он упорствует в своей точке зрения.
В конце концов, жизнь встала на новые рельсы: мы с Наташей поддерживаем осторожное общение, я иногда вижусь с внучками в нейтральных местах. Игорь не пересекается со мной, видимо, обозлился окончательно. Ну и пусть. Не собираюсь разрушать покой в своём доме ради его удобств.
Порой думаю, неужели всё могло быть иначе, если бы он попросил мягче или предложил вариант размена? Но он пошёл напролом, крича: «На что тебе квартира? Всё равно одна, а нам с детьми тесно!» – и тем самым настроил меня против. Не хочу жить под диктовку.
Я храню свою квартиру вместе со всеми воспоминаниями о муже, о наших годах. И остаюсь готовой любить и поддерживать внучек — но, увы, их отец поставил ультиматум, нарушив семейную гармонию. Впрочем, надеюсь, что со временем он поймёт, что я — не препятствие, а бабушка, которая хотела лишь сохранить свой угол в жизни. И если он когда-нибудь смягчится, пусть знает: двери моего дома всегда открыты для внучек, даже если я «одна» и квартира мне «не нужна» по его мнению. Потому что в сердечных делах нет места таким расчётам.
Самые обсуждаемые рассказы: