В прошлом эссе отмечалось, что попаданцы как правило в новой реальности оказываются «Мэри Сью», то есть им заведомо сопутствует удача, а их враги обречены на поражение. Однако допустим, что писатель (сценарист) честен и не подыгрывает своему любимому персонажу. Оставим в стороне случаи, когда попаданцу заведомо ничего не светит — о таком попаданчестве просто неинтересно как писать, так и читать. Также не будем брать случаи, когда попаданец изначально является избранным, носителем сверхъестественных скиллов и так далее, это слишком тривиально. Допустим, попаданец оказался в ином мире, в теле местного аристократа, но не наследника престола или давно обещанного предсказаниями великого героя. Какие у него будут преимущества перед местными?
Для пущего уравнения шансов примем, что знания из прошлой жизни в новой реальности особых преимуществ нашему главному герою не дают. Он не был в прошлой жизни великим бизнесменом, майоров ВДВ, крутым реконструктором или хотя бы спортсменом. Но и совсем уж ОЯШ, лишённым всякой инициативы и ума, он тоже не является. Пусть будет обычным офисным планктоном без всяких талантов — тем более, что большинство современных попаданцев, особенно в исекае, как раз такие. Единственное, что его отличает от местных, кроме личной памяти — сам факт попаданчества.
Даёт ли иномировое происхождение, если оно не сулит магических и прочих бонусов, какие-то преимущества? Да, причём весьма существенные. И особенно важные как раз в аристократической среде. Самый главный из этих бонусов — отстранённость и хладнокровие. Вселившись в тушку местного аристократа, герой может унаследовать его память, а может не унаследовать, это в принципе не так уж существенно, в любом случае члены семьи, слуги и друзья помогут пострадавшему от амнезии. Аристократ, если он не совсем нищий и одинокий, является членом семейного, а то и родового клана. У него есть не просто подчинённые, а полностью зависящая от него прислуга. Он является фигурой (даже если эта фигура — пешка) на шахматной доске местных аристократических интриг. В общем, в его благополучии многие будут заинтересованы. В неблагополучии, а то и безвременной кончине, разумеется, тоже заинтересованные найдутся.
Попаданец изначально не имеет личных привязанностей и предубеждений по отношению ко всем аборигенам, включая членов своей семьи. Кроме того, у него нет предрассудков и предпочтений по отношению к местным религиям, гильдиям, кланам, родам и так далее. Он может смотреть на всё это отстранённо, в отличие от любого местного аристократа. В реальной истории подобные качества были присущи выдающимся интриганам и великим политическим деятелям, умевшим силой воли отстраняться от личных симпатий и антипатий, проводя свои политические комбинации абсолютно безжалостно и только лишь ради политической выгоды, что им весьма помогало. У попаданца сила воли может быть какой угодно, но бонус беспристрастного, отстранённого взгляда на местные расклады у него в любом случае есть изначально.
То же самое относится к его семье. Местный аристократ вырос среди этих людей и более того, ему с раннего детства внушали определённые стереотипы, относящиеся как к обществу, так и его «родовой чести» и прочим кодексам поведения. Для попаданца всё это — звук пустой. Он может следовать подобного рода кодексам, но это будет его личный выбор, продиктованный, например, социальной маскировкой. Проще говоря, чтобы не выделяться. Но если понадобится, попаданец с лёгкостью пренебрежёт любыми местными правилами, причём в столь циничной форме, которую местные аристократы даже представить не смогут. Уже одно это делает попаданца в некотором роде джокером среди валетов, дам и королей.
Если аристократ чего-то стоит, то он может оказаться на важной позиции во дворце (не обязательно королевском, дворы герцогов тоже могут быть весьма влиятельными). И тем самым неизбежно привлечёт к себе внимание местных политиков, которые будут стремиться разными способами взять его под контроль. Например, надавив на него через родню, которая пострадает, если герой не сделает то-то и то-то. Вот только попаданцу на родню в общем-то наплевать, они для него чужие люди. Для вида он может поужасаться и согласиться, но лишь для вида.
Конечно, со временем у попаданца появятся собственные близкие лично для него люди. А также свои пристрастия, симпатии, ненависть к кому-то из местных и так далее. Но если у него есть в голове хоть какие-то мозги, он будет тщательно скрывать всё это от других аристократов. Просто чтобы не выдавать свои потенциальные слабости. Попаданцу вести себя таким образом несравнимо проще, чем любому местному, поскольку он вырос в другом обществе и его базовые психологические реакции иные. К тому же он находится в чужом теле и ему держать «покерфейс» вследствие этого должно быть совсем несложно. Таким образом, при должном желании и приложенных усилиях, попаданец имеет все шансы стать кем-то вроде Талейрана в иной реальности.