Я думаю, было бы неправильно завершить воспоминания о «Весёлых ребятах» описанием моих коллег по ансамблю, с которыми я выходил на сцену, не попытавшись — пусть по памяти — воссоздать образ нашего шефа, бессменного худрука «Весёлых» Павла Яковлевича Слободкина. Описать, не делая обобщений, а просто создавая мозаику из своих воспоминаний. Постараюсь сохранить в этих заметках доброжелательность и не злиться, вспоминая какие-то моменты нашей творческой, да и бытовой жизни, когда наш шеф был жестким и даже неприятным.
Рассказывая кому-то о «ВР», я говорил, что это было «во времена Бергера» или «во времена Лермана, Пузырёва, Сахарова»… Слободкин был всегда. Да он был разным, зачастую мимикрируя в зависимости от того, кем он в то время «руководил». Паша, а так мы все его звали, менялся, преобразуя атмосферу в коллективе, да и почерк этого самого коллектива.
Паша… Он был менее чем на два года старше меня, но я (при первом знакомстве он представился Павлом Яковлевичем) никогда к нему не обращался на «ты» и звал всегда по имени-отчеству. Я понимал, что шеф не хочет допустить панибратства: отчество позволяло ему держать дистанцию с участниками ансамбля. Правда, мне было достаточно услышать, как он играет на рояле, узнать, где и как он учился и кем руководил в Москонцерте, чтобы худрук стал для меня человеком, с которым я мог внутренне не соглашаться, но который во мне вызывал уважение.
Мы, музыканты, были практически ровесниками, и лишь от Петерсона, да, может быть, от Лермана я однажды слышал обращение «Паша» — когда они разговаривали с Пал Якличем. Дистанцию, которую он отмерил между собой и своей командой, он не нарушал. Он ни разу мною не был замечен за совместной выпивкой с ребятами, а спиртное в те времена текло полноводной рекой во время гастролей. Не было и совместных «набегов» на стройные ряды девчачьих укреплений. Более того, когда я пришёл в ансамбль в марте 73-го, считалось, что «Весёлые» — исключительно мужской коллектив. Чем насолили Паше Нина Бродская и Света Резанова, работавшие в нашем «джазике» до меня, я не знаю.
У Бродской был роман с джазовым тромбонистом Владимиром Богдановым, а у Светы — отношения с барабанщиком Юрой Генбачёвым. Оба эти романа закончились браками и не способствовали развитию беспорядочных отношений. И вот поди же ты… Пал Яклич сражался с девчонками. При мне Паша проповедовал, что певица в ВИА — это путь к моральному разложению музыкантов и, как следствие, развалу популярного коллектива. Это продолжалось до появления сначала на горизонте, а потом и в ансамбле Аллы Пугачёвой.
Никаких романов у Аллы с парнями не было, но вернувшись из первой гастрольной поездки в Москву, сразу несколько парней написали заявление об уходе. Ревнуху дали жёны ребят, стремясь не столько уволить своих супругов из «ВР», сколько удалить их от Аллы. Ну, чем не стратег господин Слободкин? Но вовремя передумав, ребята отозвали заявления. Таких доходов, какие они имели в коллективе, в другом месте им никто бы не предложил. В итоге в тот раз из ансамбля уволился только я, не подбивавший никаких клиньев к нашей суперпевице. Я ушёл, и как уж там дальше били горшки — я не знаю.
Хотя Павел Яковлевич был практически нашим сверстником, но его бэкграунд был впечатляющ. Он родился в музыкальной семье, и его отец был практически вторым после Ростроповича виолончелистом в стране. Паша, вспоминая совместные посиделки с Мстиславом Леопольдовичем, называл его, этак панибратски, Слава.
Это было забавно, и мы подшучивали над манерой нашего шефа вешать нам лапшу на уши, рассказывая о своей близости к Маккартни и Рою Орбисону, Агнете из «Аббы» и Мирей Матье... Барон Мюнхгаузен уверенно проживал в душе нашего шефа и с годами накрепко слился с сущностью нашего худрука. Правда, забавные байки от нашего шефа были безобидны и не имели никаких последствий. А иногда фантазии, а может быть, сознательная ложь вдруг приносили положительный эффект. Так однажды Паша заявил нам, что ему в министерстве культуры предложили тур по странам социалистической Европы и необходимо подготовить за месяц новую программу. Мы отчаянно репетировали и сделали новый концерт. Потом прослушивание переносилось по независящим от Пал Яклича причинам, а новая программа уже звучала в наших многочисленных концертах.
Как-то Слободкин сообщил, что наша пластинка с песней «Люди встречаются» заняла второе место после песни «Down on the corner» в американском хит-параде и нас ждут с туром США и Канада… Мы не бросились покорять вершины рок-н-ролла, хотя второе место в пресловутом хит-параде никого не удивило. В СССР было более двухсот миллионов жителей, и весьма похоже, что наша песня была раскуплена серьезным тиражом.
В «ВР» мы пели легкомысленные песенки, и Паша даже не пытался сказать нам, что ему нравятся простенькие хиты — далёкие от джазовых стандартов, которые он по-настоящему любил. В первые годы профессиональной работы в Москонцерте Паша играл музыку, которая была ему близка. А первые «легкомысленные песенки» «Веселых ребят», я думаю, мастерили аранжировщики под его присмотром.
Уже во времена, когда я был артистом «Веселых», шеф сделал мощный рывок в освоении поп-музыки, прослушав массу хитовой музыки, которую мы по его просьбе поставляли ему. И он вырос в очень квалифицированного музыканта, делающим нашу поп-музыку. С той поры Паша не только выбирал песни для наших концертов, прослушивая массу материала, который предлагали ему молодые и известные композиторы, но и начал пробовать писать сам. Самый большой его успех как автора — песня «Когда молчим вдвоём».
Был ли он ревнив, слушая и чаще всего отвергая песни, которые придумывали мы, участники ансамбля? Думаю, что да. Мне, к примеру, он говорил, что против того, чтобы я где-то показывал свои песни!
— Не надо этого делать, — говорил он мне, — ты будешь усиливать наших конкурентов.
И я не отваживался пойти к кому-то, чтобы поторговать своими песнями.
Я уже рассказывал, что наш худрук успешно вёл, как говорят спортивные функционеры, селекционную работу, и в «Веселых» постоянно играли и пели лучшие музыканты. Конкуренция не давала нам возможности расслабляться, а ежедневные распевки оставляли Паше возможность не только понять, кто перед концертом злоупотребил алкоголем, но и точно знать, кто в какой вокальной форме находится. Более того, он признавался, что продолжает отслеживать нашу форму даже после ухода из ансамбля.
— А вдруг ты мне пригодишься в какой-то момент нашей такой непонятной жизни.
Так однажды уже во время моей работы в ВИА «Пламя» – после московского концерта – ко мне подошёл Павел Яклич. Это было время триумфального шествия нашего «Лилипутика» по стране.
— А ты понял, — спросил он, — что манеру петь «по-лилипучьи» (именно так он выразился) заложил в тебе именно я?
Я согласился. Действительно, я многому научился за два года, прожитых в «Веселых ребятах».
А последнее общение с бывшим шефом у меня произошло незадолго до его ухода из нашей грешной жизни. Мы, выпускники «ВР», записали альбом, который хотели назвать либо «Невесёлые ребята», либо «Не, Весёлые ребята». Но мне ясно дали понять: словосочетание «Веселые ребята» может произносить только он, и никакой Гатауллин или Алешин не имеют права даже близко подходить к этим словам… Мы свой альбом назвали «Люди встречаются».
В последние годы своей жизни Павел Яковлевич смастерил альбом «Любовь - огромная страна» (одноимённый тому, что выходил ещё в СССР), который собрал из лучших, на его взгляд, отремастированных песен «Весёлых». Некоторые из них я и не слышал. И вот какая мысль у меня возникла… Известна идея, что женщины-красавицы, как правило, имеют меньше кавалеров, чем хорошенькие. И «Весёлые ребята», может, я и ошибаюсь, были той красавицей, в которую влюбиться было страшно, а спеть и сыграть на профессиональной сцене — и того страшнее. Ну где найти таких певцов, как Лерман, Алёшин, Барыкин, Пузырёв? Где отыщется равный Буйнову клавишник, где возьмётся пианист, равный Шопену (читай — Слободкину)? И где найдётся такой авторитет, как Павел Яковлевич, сумевший всю эту команду возглавить? Вот такие мысли блуждали в моей голове, когда крутился этот диск. Да здравствует П. Я. Слободкин!
Он ушёл, и мы так и не успели обняться, хотя взаимное желание было. Жаль! Павел Слободкин был человеком незаурядным и сделал немало, чтобы наша жизнь стала нарядней.
Данный текст охраняется законом РФ о защите авторских прав. Любое частичное или полное копирование и воспроизведение без разрешения автора запрещено.