«Я тебе верю». Глава 51.
Начало Глава 1.
Жених с гулко ухающим сердцем поднялся в квартиру Лизы. Она стояла на фоне окна, залитая летним солнце и будто сияя изнутри. Около девушки стояли мать, отец, нетерпеливый Ванечка, которого Светлана Владимировна пыталось удержать на месте.
- Здравствуйте, - сказал жених, запнувшись. - Здравствуй, Лиза, - он протянул девушке прекрасный розовый букет.
Из-за его спины вынырнул Алёшка.
- Здравствуйте, мама невесты. Здравствуйте, папа невесты. Я - Алексей, друг Эдика. - он тряс протянутые руки. - Очень приятно. Чудесный день! - он не давал никому сказать ни слова. - А это Аля, моя невеста, - он за руку вывел из-за спины жениха девушку в коротком белом платье.
- Мы так и поняли, - усмехнулась Светлана Владимировна, испытывая жгучее желание приложить все усилия, чтобы помочь подружке невесты покинуть помещение.
- У вас товар, у нас купец, - начал было Лёша, но замолчал, одёрнутый нежной, но сильной, Алиной рукой. - В общем...
Эдик будто очнулся ото сна.
- Светлана Владимировна, Николай Степанович, очень рад, что вы согласились выдать дочь за меня замуж. Вы никогда не пожалеете о принятом решении, и, надеюсь, Лиза тоже. - Он едва коснулся её губ, прошептав что-то на ухо. - Мы немного покатаемся по городу, а потом заедем за вами, хорошо? Чтобы на регистрацию вместе поехать.
Светлана Владимировна могла только кивать головой, горло сжалось, не выпуская слова. Как-то не так она представляла свадьбу своей дочери. Зато отца, казалось, ничего не смущало. Он с радостью пожал руку жениха, затем Алексея, и, кивнув ему головой, сказал:
- Ты - свидетель, правильно понимаю? Айда со мной на минуту, заберёшь кое-что.
На кухне стояла большая картонная коробка, в которую были сложены алко голь, мясные, овощные и фруктовые нарезки, накрытые пищевой плёнкой.
- Дело молодое, накатаетесь, аппетит разбудите, - отец невесты вручил предупреждающе звякнувшую коробку Алёшке.
- Спасибо, отец, - почему-то парню очень захотелось назвать этого серьёзного заботливого мужчину в возрасте именно так.
- Давай, Алексей, присматривай там за молодыми, - Николай Степанович похлопал его по плечу.
Молодые спускались по ступенькам, по которым их ноги проходили сотню сотен раз. Только сегодня всё было особенным. Перед выходом из подъезда Эдик поднял невесту на руки, крепко прижав её к себе. Знакомые духи, смешанные с тревожной неизведанной радостью невесты, разбудили в нём целый ураган чувств. Он нёс Лизу, и казалось, не чувствовал её тяжести.
На улице толпа радостно загудела, заулюлюкала, захлопала в ладоши.
- Кто кататься поедет, садись по машинам! - Алёшка проходил мимо толпы, не смешиваясь с нею, примечая нерешительных молодых девчонок, и за руки настойчиво тянул их из толпы.
- Девчата, не тушуемся, садимся, садимся, а то нам, парням, скучно будет без вас! - его глаза, между тем, не выпускали из виду Алю, стоявшую со скучающим видом. Загнав, как бывалый браконьер, золотых рыбок в сети, он крикнул водителю свадебной «Волги»:
- Погнали, - а ку ривших в кучке ребят всполошил покрикиваниями: - Мужики, стройся! Курить собрались или за невестой приехали!
Наконец, все расселись, и свадебный кортеж, просигналив на прощание, тронулся. В машины набилось по шесть, а то и по семь человек. Ребята и девчонки начали знакомиться прямо «на колёсах», женский пол - краснея от смущения, парни - от удовольствия вынужденного столь близкого соседства.
Из окна второй машины торчала, как орудие, камера беззастенчивого оператора с длинной чёлкой. Автомобили то и дело дружно сигналили, проезжая по широким чистым улицам, и встречные машины сигналили в ответ, поддерживая радостную весть о создании новой семьи.
Жених и невеста ехали, переплетя руки, и касаясь друг друга плечами. Казалось, время остановилось для них, и мир перестал существовать. Машина с оператором настойчиво поморгала фарами, и авто молодых припарковалась у обочины. Последующие автомобили последовали за ними.
Алёшка подбежал к водительскому окошку.
- Куда поедем, братишка?
Водитель привычным жестом показал вперёд:
- Сначала три моста, жених несёт невесту через них на руках, чтобы жизнь счастливая была. Потом в сквер, возложить букет Неизвестному Солдату. Потом на площадку за городом, где развилка. Оттуда вид хороший, фотографии отличные получаются.
Водитель катал свадьбы не первый год. Улыбающихся и счастливых людей он, словно хороший детектор, представлял уже в определённой стадии. Мог бы заключать выгодные пари на предмет кто сколько вы пьет, и кто с кем подерётся. С оператором он тоже был давно знаком, и знал, какие пейзажи подходят лучше для фото и видео съёмки.
- Ну что, молодые, как настрой? - Алёшка шутливо взъерошил коротенькую чёлку Эдика. - Не передумала ещё? - подмигнул он Лизе.
Девушка шутливо погрозила ему кулачком, и радостно посмотрела на жениха: разве можно отказаться от такого-то счастья по доброй воле?
Веселье шло своим чередом. Эдик носил невесту на руках через длиннющие мосты под радостное гиканье молодёжи, пил с ней на брудершафт, чо кался хлипкими пластиковыми стаканчиками со знакомыми и незнакомыми людьми. Лиза, поначалу радостно улыбавшаяся, через пару часов начала уставать от взбалмошного веселья.
Тем более, молодой фотограф явно знал своё дело. Он беззастенчиво командовал молодыми:
- Жених, обними невесту. Отлично! Смотрим на меня. Теперь друг на друга. Теперь, - голова профессионала крутилась по сторонам в поисках ориентира, - теперь на тот столб. Прекрасно.
Не успели молодые снова нырнуть в реку веселья, как появился настырный фотограф, как чё рт из табакерки, и приказал:
- Невеста, положи голову на плечо жениха. Хорошо. Не на меня смотри, вот, на толпу за мной, - он помахал рукой, указывая направление.
Лиза посмотрела на толпу, увидела знакомый позвоночник, и почувствовала, что Эдик тоже очень пристально рассматривает его. Она кашлянула, и через мгновение жених уже улыбался ей.
- Прекрасный кадр, - фотограф и в самом деле был опытным.
Аля то и дело появлялась около Эдика . Её стаканчик был первый, когда начинали разливать очередную порцию, она подавала ему и Алёшке, разумеется, что-то из нарезки закусить. Среди парней появились первые «перебравшие», спотыкавшиеся на ровном месте. Среди девчонок - первые слишком громко смеющиеся, и норовившие откровенно закадрить какого - либо стеснительного паренька.
Лиза посматривала то на жениха, то на свидетеля. Алёшка, оборвав очередную двусмысленную шутку, посмотрел на часы.
- Эдик, мне кажется, нам пора. - Аля что-то начала нашёптывать ему на ухо, повернувшись к окружающим голой спиной и будто дразня невесту.
Жених посмотрел на часы, затем на Лизу:
- Нам и правда пора, через сорок минут регистрация.
- Надо ещё за родителями надо съездить, - напомнила Лиза. - А твоих надо забирать?
- Нет, мои сами в ресторан приедут. Лёха, - тронул он за рукав свидетеля, увлечённого Алей в белом коротком платье, - ехать пора.
- Товаищи, - указывая ладонью правой руки в светлое будущее, картаво произнёс Алёшка, - едемьте, товаищи! По машинам! Давай, давай, грузи, не тормози! - парень быстро распределял по автомобилям молодёжь, находившуюся под лёгким хмельком от спирт ного и от свежего воздуха.
Лиза сидела, устало откинувшись на сиденье, и пытаясь сложить складки белоснежного платья, чтобы оно подобающе выглядело на регистрации.
- Не знаю, что бы я без Лёхи делал, - глядя в боковое зеркало, сказал Эдик.
- Ну да, согласилась Лиза. - Не свидетель, а клад.
- Чего не скажешь о свидетельнице, - ухмыльнулся жених.
- А что не так со свидетельницей? - Лиза сделала вид, будто не понимает, о чём идёт речь.
- Да она бы лучше голая пришла, чем в таком платье. Лёху жалко, это же позорище!
Девушка повернулась, сосредоточенно глядя в проплывающий неподалёку синевато-зелёный хвойный лес. Ей было неприятно, что жених рассуждает о наряде её подружки. Хотя, с другой стороны, он явно осуждает Алю.
Около ЗАГСА собрались разные люди. Кто-то отпросился с работы, чтобы поглазеть на регистрацию молодых. Кто-то даже взял отгул. Лизины знакомые, студенты, учителя - коллеги Светланы Владимировны и Николая Степановича. Перед глазами у Лизы всё плыло, сливаясь в палитру смешанных чувств и красок. Эдик покрепче взял её за локоть и приобнял за талию, будто почувствовав её слабость.
- Всё хорошо? - спросил он у девушки.
Она благодарно кивнула, подумав, что пора снова возвращать улыбку на лицо. В торжественном зале, несмотря на наличие большого числа людей, стояла напряжённая тишина. Красная дорожка вела к столу, на котором лежала раскрытая папка. За столом стояла женщина с дежурно - важным лицом, с причёской, больше походившей на парик, и в платье, похожем на реквизит театральной труппы.
Неподалёку от стола находились четыре стула, на которых сидели родители жениха и невесты. Лиза взглянула на своих, чтобы увидеть ободряющие взгляды, и увидела родителей Эдика. Их лица будто впечатались в её память навсегда. Мелькнула мысль, что если брак обещает вот это, то ей не нужен такой союз. Мать сидела с угрюмым мрачным лицом, с опущенными плечами, будто свадьба сына состарила её лет на двадцать. Лицо отца было откровенно скучающим. Его расплывшаяся фигура не вмещалась в блестящую фиолетовую рубашку, пытаясь прорваться наружу между маленьких пуговиц. Брюки были коротковаты и являли миру волосатые ноги в пространстве между ними и носками. Павел Сергеевич и Наталья Анатольевна сидели, старательно избегая нечаянных касаний. Будто они сидели не на свадьбе сына, а присутствовали при разминировании взрывчатки, ожидая появления огня, обломком, и новых жертв.
Лиза и Эдик замерли у начала красной дорожки, прежде чем ступить на неё. И, конечно, чтобы фотограф мог выполнить часть своей работы. Раздалась торжественная музыка, и пара двинулась к столу. Дальше всё было в соответствии с протоколом. Слишком напыщенные речи, слишком долгие паузы между словами.
Молодые подошли к столу и расписались в журнале регистрации, потом поцеловались, обменялись кольцами, не забывая улыбаться камере фотографа.
- Уважаемые... родители..., - произнесла с резиновой улыбкой на лице регистраторша, - поздравьте молодых!
Четверо родителей подошли к жениху и невесте, обменялись поцелуями в щёки и объятиями.
- Сын, поздравляю. - сухо сказал Павел Сергеевич, не найдя других слов.
Наталья Анатольевна нервно всхлипнула, и промокнула ненакрашенные глаза большим белым платком. Она упала на грудь Эдика, будто намереваясь разделить с ним здесь и сейчас разочарование от своей неудавшейся семейной жизни.
Алексей был тут как тук. Подхватил крепкими руками женщину, и повёл её, будто в танце, подальше от молодожёнов. Мать невесты, Светлана Владимировна, произнесла коротенькую напутственную речь.
Притворно - радостное лицо регистраторши произнесло:
- А сейчас... объявляю... первый... танец... молодых. Похлопаем, друзья, похлопаем!
Эдик с Лизой закружились в танце, их искренние улыбки сияли почти так же ярко, как новенькие кольца на безымянных пальцах.
Алексей, прекрасно справлявшийся с ролью свидетеля, разливал шампанское, пролив из нарочно взболтанной бутылки добрую половину на светло-коричневый паркетный пол. Он был похож на фокусника, достающего кролика из шляпы, даривший заразительные улыбки и искренний радостный смех.
После церемонии фотограф построил присутствующих на крыльце, как в детском саду, по росту, на ступеньках здания. Полчаса командовал своим менторским тоном и за это время нащёлкал множество кадров. Жених и невеста вдвоём на фоне Дворца Бракосочетания, жених и невеста со свидетелями, жених и невеста с друзьями, жених и невеста с пожилыми родственниками. Лизе начало казаться, что она подхватила, как вирус, заразную резиновую улыбку регистраторши.
Затем «генерал» Алексей снова скомандовал «По машинам», радостно добавив «Ура! Застолье!», как будто обильное угощение было тем поводом, ради чего все сегодня собрались.
Было весело, вкусно, пья но. Немного женской фривольности, вылившееся в драку за объект обожания в уборной, с клоком выдранных волос и сломанным каблуком. Немного откровенной брутальности, за которую один поплатился утратой клыка из молодой челюсти, а второй - разбитым не в первый раз носом. Ведущие были супружеской парой, играющей на баяне и электропианино, а также дружно поющие как популярные песни, так и незабываемые хиты.
Они без лишней наглости собрали подарки с гостей, и продали за немалые деньги первый кусок свадебного торта, который, бахвалясь финансовыми возможностями, легко приобрёл отец жениха, Павел Сергеевич.
Под конец вечера Лиза мечтала снять, наконец-то тесные туфли. Уставшая спина давала о себе знать, тихо мстя за множество танцев и участие в конкурсах. Чего нельзя было сказать о подружке невесты. Аля цвела, напитываясь восхищением окружающих. В основном, мужчин. Она кружилась вокруг себя, выделывая поднятыми руками плавные движения, раскачивая бёдрами, маня непознанными тайнами. Её Алёша смотрел на девушку с восторгом и обожанием, испытывая гордость. Ведь за него она скоро выйдет замуж, его любимая Алька.
Машина не спеша везла молодых в съёмную квартиру. Подарки помог выгрузить задремавший в машине водитель. Он, казалось, больше всех был рад окончанию торжества. Не пострадали ни обшивка автомобиля, запачканная слабыми желудками гостей, не были разбиты зеркала разбушевавшимися молодчиками.
Тёмная квартира освещалась молчаливыми уличными фонарями, что хранили череду тайн. На столе были свечи в старом подсвечнике и пара хрустальных фужеров. Эдик принёс шампанское, дожидавшееся своей очереди в ведре с водой в ванной комнате, и достал принесённые с собой нарезки и половину торта. Для молодожёнов наступила ночь, которая стала ещё одной тайной, известной лишь немым желтоглазым фонарям.
§§§
Зина, крепко прижимая ребёнка к себе, подняла упавшую бумагу.
- Договор купли-продажи, - прочитала она вслух. Подняла жалкие бумажки, не веря своим глазам.
Она начала тарабанить в дверь свободной рукой, пинать твёрдым ботинком. Женя, испугавшись, заревел громче. Дверь снова открылась. От невозмутимого лица мужчины Зине стало не по себе.
- Уходите, иначе мне придётся милицию вызвать, - ровно сказал он.
Но женщина не собиралась отступать.
- Я не знаю, как это вы с Жанной провернули, но я ничего не продавала. Вам это с рук не сойдёт, выкрикнула она, брызгая слюной.
- Посмотрите на договор, - сказал мужчина невозмутимо, будто разговаривал с дворовой кошкой, которая не заслуживает внимания. - Там Ваша подпись. А квартира теперь наша.
Пахнущая свежей краской дверь равнодушно закрылась. Зина села на узел. Ребёнка захотелось положить на пол, так болели руки и голова от тяжести и плача. Она тяжело вздохнула, и принялась методично размеренно стучать в дверь. Скоро раздался вой милицейской сирены, и женщину с ребёнком погрузили в машину. В отделении пожилой милиционер во всеуслышание распекал молодого коллегу:
- Ты на кой чё рт мне бабу с ребёнком приволок? Что прикажешь с ней делать?
- Так жильцы жаловались, надо было как-нибудь отреагировать... - фуражка ездила по голове с затылка на лоб, не решаясь остановиться.
- Как-нибудь отреагировал? Как-нибудь... Тьфу на тебя, сердобольный. Ничему тебя жизнь не учит! Куда её, я тебя спрашиваю?
- Давайте в изолятор пока, - молодой опустил глаза.
- С дитём? Ты в уме вообще?
Зина, набрав воздуха в лёгкие, начала кричать:
- Помогите! Помогите!
Пожилой милиционер показал рукой в сторону коридора, из которого раздавались Зинины крики, прерываемые рёвом Жени.
- Иди, помогай. Фильмов насмотрятся с участием Высоцкого, а мне потом расхлёбывать.
Молодой милиционер вышел к Зине и сел на стул рядом с ней.
- Что у Вас случилось? - он смотрел на женщину, в глазах которой застыл дикий, почти животный страх.
- Вот, - сказала она, и развернула газету, показывая договор. - Меня обманули. Я не подписывала... А тут моя подпись стоит. И денег я никаких не получала, - она вытащила из правого кармана скомканные купюры. - Это всё, что мне дали сегодня.
Она с надеждой смотрела на молодого мужчину.
- Как Вас из квартиры выгнали? Ну, как Вы в подъезде оказались, с ребёнком ещё? - фуражка остановилась на затылке, обнажив длинные светлые залысины.
- Соседка отвезла меня к знакомой, сказала, покрасит батареи и двери, - Зина запихивала деньги обратно в карман трикотажной кофты.
- Где знакомая живёт? Адрес помните? - молодой милиционер потеребил кончик носа.
Зина посмотрела в тёмное окно, будто призывая память на помощь. Тотчас же сплыла табличка с надписью.
- Достоевского! - радостно сказала женщина, улица Достоевского.
В коридоре появился пожилой милиционер. Он стоял, засунув руки в карманы и с жалостью глядя на женщину с ребёнком.
- Понятно? - спросил он молодого коллегу. - До- сто- ев- ско- го, - по слогам произнёс он, подчёркивая только им двоим понятный смысл сказанного.
Забегая вперёд скажу, что Зина с ребёнком получили квартиру из жилищного фонда городской администрации, предназначенного для малообеспеченной категории граждан. На улице ей жить не пришлось. Новые соседи, сочувствуя горю незнакомой женщины, насобирали всем миром детских вещей и кое-какую одежду для неё. Первое время ей даже приносили еду. Ведь она так искренне благодарила сердобольных людей, которые рады были почувствовать себя чуточку лучше, помогая обездоленным и нуждающимся.
Продолжение Глава 52.
Путеводитель здесь.