- «Я тебе верю». Глава 52.
Неделя после свадьбы Эдика и Лизы пронеслась, как один короткий миг. Молодые перевезли свои вещи, со смехом осваивая опустевшие шкафы, то и дело отвлекаясь на нежности и поцелуи. Молодая жена готовила каши на молоке, разбавленные на половину водой. Варила суп из кильки, реже - из консервы на масле. Жили, как все в это время, подпитываясь любовью и становясь единым неразрывным целым долгими бессонными ночами. Лиза ждала мужа вечерами у окна, встречала в прихожей, немного смущённая и таинственная.
На свадьбу подружки она ходила наряжать комбинатовскую столовую, которую во время своей свадьбы толком не успела разглядеть. Ребята с женихом во главе вешали на стены те же плакаты, что и неделю назад.
Лиза, увидев Алёшку в столовой, быстро подошла к невесте.
- Аля, ты видела, там Лёша пришёл?
Подруга лишь отмахнулась и беспечно ответила:
- Конечно, пришёл. Мы, в отличие от некоторых, давненько вместе живём. Знаем всё друг про друга. И изображать невинность или неведение нам не нужно, в отличие от некоторых, - она изобразила смущённую улыбку, которая её вовсе не красила.
- Это ты о чём? - спросила удивлённая Лиза.
- Не обращай внимание, предсвадебный мандраж, - с нарочито серьёзным видом, вдруг переменившись, ответила Аля. - Ещё выкуп этот, волнуюсь, как всё пройдёт.
- Какой выкуп? Ты же говорила, что это старая никому не нужная традиция? - девушка пристально рассматривала подругу.
- Да нет же, это ты говорила, что ни тебе, ни Эдику, который считает, что это издевательство над женихом, это не нужно. А я только лишь поддержала тебя. - Аля бережно подправила чёлку, чтобы не смазать тщательно подведённые брови. - Лиза, ну ты будешь помогать или нет? Вообще-то я на тебя очень рассчитывала!
- Да, конечно, уже иду, - Лизе показалось, что она пропустила что-то очень важное.
Свадьба Алёшки и Али не очень отличалась от предыдущей. Платье Али было то же самое, что и неделю назад, только сверху дополнено многослойной расклёшенной юбкой из фатина. Сияющий Алексей в пиджаке и наглаженных брюках выглядел, как мужчина с обложки модного журнала.
Был та же свадебная «Волга» с колечками на крыше, тот же фотограф, от бесконечных распоряжений которого Аля скоро начала поглаживать скулы. Зато жениху было не привыкать улыбаться, и он с удовольствием позировал, то обнимая кучку парней, то, застав врасплох секретничающих девчонок.
Лиза будто смотрела на свою свадьбу со стороны, улыбаясь недавним воспоминаниям. Эдик почти весь день был рядом с ней, отвлекаясь только на выкуп, проходивший в тесном подъезде, да на свадебные конкурсы, когда без участия свидетеля было не обойтись. Алёшка не очень нуждался в помощи при проведении торжества, шутил и смеялся без умолку. Аля старалась позировать изо всех сил.
- Если бы фотограф сказал, она бы на голову бедному жениху залезла, - улыбнулся Эдик, глядя на очередной финт невесты. Лиза смотрела на лицо мужа, которое стало ещё ближе и роднее, и сердце медленно таяло, наполняя радостью всё её существо. В ЗАГСе было три стула, поздравляли молодых со стороны невесты Фаина Николаевна и Владимир Петрович, а со стороны жениха торжественно -мрачная Антонина Фёдоровна.
Женщина -регистратор знала свои слова наизусть, как состарившаяся на детских утренниках Снегурочка.
- Эдька, Эдька, шампусик где? - нетерпеливо потирал руки жених, надевший золотое кольцо невесте и себе заодно, опередив оторопевшую Алю.
- Давай я сам открою, ещё забрызгаешься! - свидетель аккуратно, как бомбу, достал из пакета пузатую бу тылку.
- Да плевать на костюм, мы ведь расписались уже! Алька! Алька, жена моя! - он чмокнул её в накрашенные перед регистрацией губы, размазав вишнёвую помаду по левой щеке.
Эдик с Лизой раздавали белые пластиковые стаканчики, жених раз ливал, приговаривая «Спасибо, спасибо...» в ответ на сыпавшиеся градом со всех сторон поздравления.
- Эдька, там конфеты должны быть, Алькины любимые. - Вот, жена, помню, не забыл!
Теперь уже Аля, не сдержавшись, бросилась на него, почти запрыгнув верхом. Спустя время оказалось, что эти фотографии были самые красивые и живые, настоящие, среди множества постановочных.
После регистрации было время фотографа: фото на крыльце; повторное фото пары, выходящей из высоких деревянных дверей ЗАГСа, фото со всеми гостями, фото с родителями. Потом сигналящие машины рассказали городу о создании новой семьи, прокатившись по широким улицам, засаженными вдоль тротуаров высокими зелёными деревьями.
Супружеская пара с десятилетним стажем прекрасно вела вечер, успевая петь под аккомпанемент электропианино и баяна, проводить конкурсы и веселить новобрачных и гостей.
Фаина Николаевна, мама невесты, с головой окунувшаяся во вторую молодость в компании Владимира Петровича, танцевала от души, искренне смеясь и веселясь. Её муж был прекрасной парой, пытаясь соответствовать заданному танцевальному темпу. Мать жениха смотрела на происходящее, как ясновидящая на хрустальный шар, показывающий ей одной скрытое от чужих глаз будущее. Сжатые губы раскрывались, чтобы отпить шампанского и снова погрузиться в серое неприглядное «завтра». Под давлением ведущих она встала, гордо расправила плечи, обвела взглядом всех присутствующих, и произнесла прекрасную лаконичную речь о важности семьи. Закончила она своё выступление старинной пословицей:
- Муж задурит - половина двора горит, а жена задурит - весь двор сгорит. Так давайте вы пьем за то, чтобы пожары никогда не случались в этой молодой семье!
Аля сидела, опустив глаза, и нервно постукивая вилкой по столу.
Гости радостно чо кались, а сноха и свекровь молча встретились глазами. То ли речь Антонины Фёдоровны произвела неизгладимое впечатление, то ли у Али с самого начала был такой план, но события для Алексея стали развиваться неожиданно.
Когда парень вышел по курить с ребятами и вдохнуть свежий вечерний воздух с запахом остывающей летней листвы, Аля пошла вдоль стола, оповещая гостей:
- Сейчас сюрприз для жениха будет, не говорите ему ничего! - и, схватив молодого паренька из числа гостей, повела его за собой в коридор служебных помещений, быстро цокая звонкими каблуками.
Вернувшийся жених сначала не придал значения отсутствию невесты. Он вы пил рюмочку с Владимиром Петровичем, добавил исходящего соком салата из свежих овощей, и принялся за говяжий язык. Вдруг он взглянул в толпу танцующих в надежде увидеть Алю и не нашёл её. Забеспокоившись, Алёшка стал обходить столы, опрашивая гостей. Не видели ли они невесту. Но люди так странно улыбались, что Алёшка снял ослабленный галстук и сунул его в карман брюк, оставив треугольник языка беспомощно болтаться. Он вышел на улицу, но Али не было и там. Тогда он вернулся в зал, из него прошёл на кухню под дружные вопли персонала:
- Нельзя сюда, Вам сюда нельзя!
И пошёл по узким коридорам, открывая все двери подряд. За очередной дверью он увидел Алю, сидевшую в красном кожаном кресле в одной туфле. Перед ней, стоя на коленях, молоденький паренёк пил шампанское из белой туфельки невесты. Початая бу тылка стояла на полу, стыдливо отвернувшись к стене витиеватой этикеткой.
- Ну что, жёнушка, что скажешь? - криво ухмыльнулся Алёшка, играя выступившими на скулах желваками.
- Мне показалось, в твоей семье любят русские народные пословицы и поговорки. Так вот, это всего-навсего лишь обычай такой, невесту со свадьбы воровать, - она расправляла ладонями подол, показывая жениху, насколько далеко в этом случае продвинулся обычай.
Алёшка сел на стол, наблюдая, как пья ненький паренёк неуклюже поднимается с колен. Он подал ему руку, помогая встать. Чтобы в следующую секунду нанести прекрасно поставленный удар в челюсть. Парень отлетел в одну сторону, белая туфля - в другую. Соперник лежал, безвольно откинув голову назад, из уголка рта медленно потекла тонкая алая струйка.
- Ты что наделал? - Аля двинулась к лежащему, потянувшись руками.
- Ну-ну, не волнуйся так. Это всего лишь один из мужских обычаев. Знаешь, раньше были кулачные бои?
Он пристально посмотрел в глаза молодой жены, обдав её незнакомым холодком. Но руки, как прежде, ласково обнимали её талию, сцепившись на оголённой спине в надёжный замок.
- А знаешь ли ты, любимая, что пить из туфельки невесты может только жених? - он игриво потянул её за тёмную завитую прядь, от неожиданности она негромко охнула. - Так что, наливай, жена, исправим это ужасное недоразумение!
Аля, хромая на одну ногу, лишённую каблука, послушно принесла туфлю и смотрела на неё, пока золотая жидкость, играя воздушными пузырьками, не наполнила её. Смотреть сейчас на Алёшку, которого она впервые увидела таким, ей почему-то не хотелось.
В зал под бурные аплодисменты гостей вернулся счастливый муж с красавицей -женой на руках.
- А сейчас объявляем танец молодых! Посмотрите, какая прекрасная пара! - восхищалась прекрасно поставленным голосом в микрофон ведущая, - Счастья вам, ребята! Пусть ваша жизнь будет такой же чудесной, как этот день!
Веселье, как говорится, шло своим чередом. Аля, вернувшись после медленного танца, объявленного в честь молодых, села на своё место, под плакат с кольцами и белыми голубями.
- Всё в порядке? - спросила Фаина Николаевна, заметив чуть замедленную поступь дочери, которой, казалось, не хотелось возвращаться за свадебный стол.
- Да, мама, всё хорошо. Немного душно, голова закружилась, - привычно улыбнулась невеста.
- Голова??? Закружилась??? - глаза матери пристально посмотрели на Алю.
- Нет, мам, нет, ничего такого. Просто много людей, много танцев, - она поднесла ладонь ко лбу.
- А то я хотела тебе сказать, что пить в твоём положении нежелательно, - мама игриво повела плечами. - Хочешь, я с тобой на улицу выйду, подышать?
- Нет, спасибо, мамочка, я, похоже, нагулялась уже... - Аля поднесла к левому виску холодный стакан с яблочным компотом.
- Ты о чём? - удивлённо спросила Фаина Николаевна.
- Туфли, говорю, неудобные. Кажется, мозоль натёрла, - Аля скинула влажные от шампанского туфли под столом, ведь всё равно этого никто не увидит.
- Говорила я тебе, разнашивай дома, пока Твой на работе. Иногда не помешает послушать мать, - и Фаина Николаевна подняла бокал, ожидая ответного манёвра от дочери.
В плотных сумерках белели мужские рубашки выходивших из столовой людей. Слышались призывные женские смешки, то и дело окрашивающиеся обещающими нотками. Не было слышно ни движения автомобилей, ни гула города, засыпающего после долгого летнего дня. Только шептались между собой близко растущие деревья, еле слышно шурша плотной листвой переплетённых ветвей.
Свидетели собрали молодым коробку с провиантом, помогли погрузить подарки в объёмный багажник «Волги». Машина привычно покачивалась на поворотах, капризно кривя бока. Аля положила голову на плечо Алёшки, а он, развалившись, небрежно обнимал её. Витрины магазинов и блики фонарей отражались в стёклах проезжающей машины, тотчас забывая о ней.
- Командир, помоги, будь другом! - молодой муж кивнул на забитый подарками багажник.
- Не вопрос, - привычно согласился свадебный водитель, рассчитывая получить и за эту услугу немного деньжат.
Вскоре его ожидания оправдались, приятное шуршание поселилось в нагрудном кармане, и, выдохнув с облегчением, он пошарил под сиденьем, проверяя, на месте ли трофей. И шампанское, и коньяк, которые обычно без счёту льются на свадьбе, обыкновенно в качестве бонуса радовало не только молодых и их гостей, но и предприимчивого водителя.
Молодые остались вдвоём уже в который раз в давно обжитой квартире. Аля сняла платье, чтобы не зацепить сетчатый подол в скромной домашней обстановке. Молодой муж разделся до привычных «семейников».
Аля в домашнем халатике раскрыла привезённую из столовой коробку, заглядывая во внутрь.
- Лёша, ты есть хочешь? - спросила она, уверенной рукой доставая «Советское» шам панское.
- Нет, спасибо, - он, обернувшись через плечо, посмотрел на неё, - и пить тоже.
- А ты всё равно открой, я вы пью, - игриво сказала новоявленная жена.
Она тайком достала свёрток из шифоньера и скрылась в ванной, закрыв за собой дверь на защёлку. Аля тщательно натиралась мочалкой с ароматным мылом, о чудесных свойствах которого целый день рассказывал телевизор. Вымыла голову, освободившись от тонны лака с блёстками. Потом приняла контрастный душ, чтобы взбодриться и почувствовать себя свежей. Докрасна растёрлась пушистым полотенцем, осторожно промокнув наиболее важные для девушки части тела. Она глубоко вздохнула и развернула свёрток. Прекрасный комплект казался невесомым, столько было на нём нежнейшего кружева. Белый, как первый выпавший снег, он так и просил прикосновений. Аля осторожно облачилась в него, думая о первой брачной ночи с теперь уже законным мужем.
Она осторожно заглянула в зал. По телевизору шёл очередной боевик с морем крови и бесконечными пулемётными и автоматными очередями; рокотом взлетающих вертолётов и взрывающихся грузовиков, из которых, как конфетти, в разные стороны разлетались тру пы.
Видимо, для Алексея фильм был не очень интересным. Вчерашний жених спал в кресле, в котором недавно столько слёз пролила мать, ожидая его. Одна рука безвольно свисала с узкого деревянного подлокотника, вторая бережно прижимала к себе наполовину опустошённую зеленоватую бу тылку.
Аля выключила бомбящий ночь телевизор, и аккуратно извлекла из рук мужа оставшееся шампанское. Разделась и облачилась в привычную трикотажную, чуть растянутую местами, ночнушку. Разложила белоснежный комплект, с сожалением подумав, что зря выкинула этикетки и ценники. Свернула его и спрятала вглубь умевшего хранить чужие тайны, шкафа. Постояв минуту около мужа, Аля взяла за горлышко шампанское, стакан, и пачку си гарет из кармана его свадебных брюк. Вынесла табурет на лоджию, и сидела, предаваясь доступным сегодня удовольствиям, глядя в пустой, знакомый с детства, двор.
§§§
Зина жила кое-как. Утром её раздражал солнечный свет, навязчиво проникавшие сквозь шторы нежно -кремового цвета. Через дорогу находился детский садик, который начинал с половины восьмого утра, как сломанный будильник, трезвонить разными голосами. Подъезжали машины, одна за другой, настойчиво сигналя и требуя поскорее освободить место на небольшой парковке. Из плюсов были отзывчивые соседи, которым она раз за разом рассказывала историю своей несчастной жизни, украшая её всё более жуткими подробностями. Вторым, огромным, по мнению Зины, было нахождение чудесного заведения с актуальным названием «Мираж». Предприимчивый хозяин соблюдал все нормы закона, поэтому одна половина, продающая пиво, принадлежала ему, и платила мизерные налоги. Вторая половина, продающая алко голь всех мастей, в том числе и крепкий, был оформлен на супругу, облагался другой пошлиной, и приносил другого уровня доход. Как обычно водится в заведениях подобного рода, продавцы прекрасно знали свой контингент. Они отпускали женщине «под запись» то пив ко, то во дочку, а то и просто продукты, на определённую сумму. Продавцы твёрдо определили «кредит доверия» и соблюдали установленные границы.
Зина выглядела жалко. Она перестала брать с собой Женю, чтобы вызвать жалость, потому что жалость больше не вызывалась.
- Ну Таню-ю-уша, - канючила женщина, - ну, пожалуйста, я всё отдам, ты же меня знаешь, - Зина, казалось, готова была упасть на колени, чтобы получить хотя бы пи во. - Трубы горят, - она сглотнула слюну, брызнувшую в рот при виде наполняемого из холодной железной кеги пол литрового стакана .
Пенящаяся жидкость пшеничного цвета заставила трястись Зинины руки. Она безвольно потянулась к стакану. Большая волосатая рука опередила её, захватив в плен чуть смявшийся пластик.
- Э, нет, дорогуша, это моё, - мужик хихикнул. - Очень хочешь, да? - он слегка толкнул её в бок.
Зина стояла, опустив голову и покусывая губы.
- Может, ещё чего-нибудь хочешь, а? Может, договоримся? - мужик смачно отхлебнул, оставив над верхней губой пенный след. - Ты мне поможешь, а я - тебе?
Женщина рванула к выходу, задев руку мужика и расплескав желанное пи во.
- Ненормальная! - крикнул ей в след возмущённый мужик с пенными усами.
Продолжение Глава 53.
Путеводитель здесь.