Как швейцарский гений символизма совмещал мифологию, полёты и скандалы
Если бы Арнольд Бёклин жил в наше время, его биография звучала бы как сценарий сериала от Netflix: «Третий ребёнок в семье фабриканта шёлка бросает наследство, чтобы рисовать морских монстров, женится на итальянской музе, пытается взлететь на аппарате Леонардо да Винчи и заканчивает жизнь в окружении флорентийских кипарисов». Но в XIX веке всё это называлось просто — «талант».
Шёлк, краски и граф Шак: как всё начиналось
Родившись в Базеле, Арнольд мог бы продолжить семейное дело — ткать шёлк, но вместо этого выбрал холсты. Возможно, узоры на ткани научили его чувствовать цвет — не зря позже критики писали, что его полотна «переливаются, как парча». А ещё юный Бёклин умел очаровывать меценатов: граф фон Шак, заметив его в Дюссельдорфской академии, стал его покровителем. Если бы тогда существовал Patreon, граф точно подписался бы на эксклюзивные эскизы нимф.
Римские каникулы и жена-муза
После учёбы в Париже (где он, вероятно, освоил искусство пить кофе с видом «я — гений») Бёклин отправился в Рим. Там он не только вступил в богемный «Римский кружок», но и нашёл идеальную жену — Анджелу Паскуччи. Она стала его вечной моделью, что наводит на мысль: возможно, брак — лучший способ сэкономить на оплате натурщиков. «Он писал её так часто, что даже их дети, кажется, рождались с лёгким налётом ультрамарина», — шутят искусствоведы.
Летать, как Икар, но с немецкой педантичностью
Бёклин обожал два дела: рисовать фантастических тварей и конструировать летательные аппараты. В 1855 году он собрал в Риме машину, вдохновлённую эскизами да Винчи, но вместо полёта получил арест от инквизиции. «Видимо, святые отцы решили, что человек, рисующий русалок, не должен летать», — иронизируют биографы. В 1883-м он повторил попытку в Берлине, но снова провалился. Зато сегодня его назвали бы визионером — этакий Илон Маск от искусства, только с палитрой вместо ракет.
Остров мёртвых, Рахманинов и Гитлер: как одна картина стала культом
«Остров мёртвых» — главный хит Бёклина. Он написал пять версий, словно рок-группа, выпускающая ремиксы. Картина вдохновила Рахманинова на одноимённую симфонию, а позже попала в коллекцию Гитлера, который объявил Бёклина «своим художником». Ирония в том, что сам мастер, умерший в Италии в 1901 году, вряд ли оценил бы такой «комплимент». Сегодня «Остров» висит в музеях как мем XIX века — мрачный, загадочный и вечно актуальный.
Наследие: от морских чудовищ до шрифтов
Бёклин порвал с академической живописью, заменив её мифами, монстрами и психоделическими пейзажами. Его стиль — это «Властелин Колец» встретился с Сальвадором Дали на фоне заката. Даже шрифт в стиле модерн, созданный Отто Вайзертом в его честь, выглядит так, будто буквы вот-вот оживут и начнут танцевать вакханалию. А ещё его работы учат нас: если инквизиция запрещает вам летать — просто нарисуйте полёт. В конце концов, искусство вечнее, чем гравитация.
Эпилог
Бёклин доказал, что гений может быть многогранным: художник, изобретатель, бунтарь. Его жизнь — напоминание, что даже в эпоху паровых двигателей и строгих норм можно оставаться мечтателем. Ну а если вас когда-нибудь спросят, кто придумал символизм с налётом безумия, отвечайте: «Парень, который пытался взлететь, но подарил миру вечность». И не забудьте добавить: «Это "Мужские Мысли" одобряют».