— Неужели этот недуг никогда не оставит мою дочь в покое? — женщина ворвалась в кабинет подобно урагану, даже не удосужившись поздороваться.
За её спиной маячила хрупкая фигурка девочки с опущенными плечами.
Доктор Максим Васильевич неторопливо поднял взгляд от документов.
— Доброе утро, Виктория Андреевна. У Марины случился новый приступ?
— В торговом центре вчера! Просто кошмар какой-то!
Медик внимательно посмотрел на маленькую пациентку. В её глазах читалась странная смесь стыда и тоски.
— Марина, подойди-ка ко мне, послушаю тебя. Как самочувствие сейчас?
Девочка открыла рот, но голос матери перекрыл её намерение ответить.
— Да что там случилось... Выбирали школьную форму, как вдруг она начала хрипеть и задыхаться! Все на нас глазели, будто на цирковое представление. Пока я искала ингалятор в своей сумке, думала — всё, конец. Вот позорище!
Доктор нахмурился, продолжая осмотр. Что-то в этой семейной картине не давало ему покоя.
— А разве мы не договаривались об отдельном чехле для ингалятора? — мягко спросил он, обращаясь к девочке.
Родительница снова перехватила инициативу:
— Этой растеряше бесполезно что-либо давать! Вечно всё теряет, разбрасывает. Бестолковость невероятная!
Медицинская сестра Ирина Николаевна обменялась с врачом красноречивым взглядом. Такая очаровательная девочка, а мать называет её бестолковой растеряшей прямо при посторонних!
— Лучше скажите конкретно — как избавиться от этой проклятой астмы? Скоро в школу идти, а я боюсь представить, что там начнётся!
Максим Васильевич выписал направления на дополнительные тесты, объяснив, что после результатов можно будет разработать новую схему терапии.
Виктория даже не пыталась скрыть раздражение. Вечные анализы, бесконечные траты! Словно денег у неё куры не клюют.
Пациентка предпочитала частные клиники — близко от дома, без очередей. После выхода на работу два года назад время для неё стало особенно ценным ресурсом.
После их ухода Ирина Николаевна вздохнула.
— Бедное дитя... Ни один препарат не поможет при таком "сопровождении".
— Почему ты так считаешь? — удивился доктор.
— Девочке даже шанса высказаться не дают. В такой ситуации рано или поздно придётся выбирать: говорить или дышать.
— Ты о психосоматике?
— Именно! Читала недавно исследование — если детям систематически не позволяют выражать свои мысли, организм начинает "говорить" болезнями. У Марины астма, у других — пневмония или бронхит.
— Почему ты не сказала об этом маме?
— С такими, как она, бесполезно разговаривать. Глухая стена!
— Возможно... Но надо что-то предпринять.
— Вот если бы девочка пришла с отцом или бабушкой...
Через неделю, словно услышав их разговор, Марина появилась в сопровождении пожилой женщины.
— Анализы готовы, — сообщила бабушка, протягивая конверт.
— Как ты себя чувствуешь, Марина? — спросил врач, сознательно обращаясь напрямую к ребёнку.
— Нормально всё с ней, — вмешалась старшая дама. — Новых приступов не было, но отдавать в школу боязно.
Максим Васильевич решил проверить догадку Ирины:
— Марина, ты хочешь в школу?
— Какое там хочет! — фыркнула бабушка. — Только и мечтает сидеть с планшетом целыми днями.
— Прошу прощения, но я хотел бы услышать мнение самой девочки, — твёрдо произнёс врач.
Женщина осеклась, а Марина робко кивнула:
— Хочу.
— Форму уже выбрали?
— Да.
— Нравится?
— Не очень...
— Что именно не понравилось?
Доктор мысленно улыбался, наблюдая за бабушкой, которая буквально кусала губы, чтобы не вмешаться.
— Юбка слишком длинная, а мама не хочет подшивать.
— Возможно, ещё передумает. А ранец купили?
— С феечками! — лицо девочки осветила улыбка.
— Придумала уже, в какой карман ингалятор положишь? Важно всегда класть в одно и то же место.
— Сегодня решу, — пообещала малышка.
Изучив результаты анализов, врач не обнаружил отклонений. Как и раньше. Теория Ирины казалась всё более правдоподобной.
— И как же мы будем лечить девочку? Сколько можно мучиться? — нетерпеливо спросила бабушка.
— Нужно повторить анализ крови. И вот ещё что: пусть в следующий раз приходит с отцом.
— Зачем? Я могу рассказать всё о его здоровье.
— Вы всё-таки теща, а не мать ему.
Когда двери кабинета закрылись, врач повернулся к медсестре:
— Возможно, ты действительно права.
— К сожалению...
Через неделю Марина пришла с папой.
— Здравствуйте, Артём Дмитриевич! Давно не виделись.
— Добрый день, — мужчина пожал доктору руку.
Раньше именно отец часто приводил дочь на приёмы, но потом исчез из поля зрения — новая работа, жёсткий график.
— Как ваши дела? — спросил врач.
В кабинете повисла странная пауза. Артём ласково потрепал дочь по волосам:
— Что молчишь, звёздочка? Рассказывай.
— Вчера туфли покупали... Опять задыхалась, — виновато произнесла девочка.
— Анализы снова в норме. Ирина Николаевна, проводите, пожалуйста, Марину в игровую комнату. Выберите какую-нибудь игрушку для неё.
Когда за ними закрылась дверь, Максим Васильевич серьёзно посмотрел на отца:
— Могу я говорить с вами откровенно?
— Разумеется. Что-то случилось?
— Причины астмы вашей дочери, скорее всего, не физиологические.
— Не понимаю...
— Пока вашей дочери не позволят свободно говорить дома, она не перестанет задыхаться.
Врач рассказал о своих наблюдениях, о том, как мать и бабушка постоянно отвечают за ребёнка. Артём задумчиво слушал, припоминая домашнюю обстановку.
— Как же мне объяснить это жене?
— Это уже ваша задача. Я надеюсь на ваше понимание. По крайней мере, вы даёте дочери возможность высказываться.
— Что сказать жене сегодня? Она ждёт новые лекарства...
— Выпишу витамины, — врач набросал название на рецептурном бланке.
Тем временем в игровой комнате Ирина решилась на откровенный разговор:
— Марина, знаешь, почему ты задыхаешься?
— Нет...
— Мне кажется, я знаю, хотя ты, возможно, не поймёшь — слишком маленькая ещё.
— Расскажите, пожалуйста.
— Тебе нужно научиться говорить то, что думаешь. Это и в школе пригодится.
— Не понимаю...
— Когда вы с мамой форму выбирали, кто решал — ты или мама?
— Мама...
— А ты пыталась сказать, что тебе нравится?
Девочка виновато опустила голову:
— Она не слушала...
— Вот в этом всё дело. Тебе не дают сказать, что хочешь, и твоё тело протестует. Ты стремишься говорить, а тебе не позволяют.
Непонимание в глазах ребёнка было очевидным.
— Просто старайся больше говорить. Так, чтобы тебя слышали.
— Не могу...
— Почему?
— Мама иногда бьёт меня за это.
— Господи! — Ирина задумалась. — Тогда хотя бы постарайся не принимать это так близко к сердцу. Попробуешь?
— Попробую, — кивнула девочка, хотя было очевидно, что она не понимает, как это сделать.
В кабинет они вернулись с плюшевым щенком.
— Папа, купишь мне такого? — улыбнулась Марина.
— Конечно! Хочешь, прямо сейчас поедем в магазин?
— Ура! — девочка радостно захлопала в ладоши.
Когда отец с дочерью ушли, Ирина вопросительно посмотрела на доктора:
— Ну как?
— Я рассказал ему. Не знаю, сможет ли что-то изменить, но теперь он в курсе.
До первого сентября оставалось десять дней. Больше они, вероятно, не придут — справка для школы уже готова.
Артём отвёз дочь в магазин, купил игрушку и отпросился до конца дня — хотел понаблюдать за домашней обстановкой. Сомнения разрушились быстро: врач оказался прав.
Вечером, когда Марина уснула, отец решил поговорить с женой. Объяснил ситуацию, поделился опасениями — но вместо понимания встретил агрессию.
— Ты хочешь сказать, что я плохая мать? Да как не стыдно! Ты на работе пропадаешь, пока я с ней вожусь. Кстати, я тоже работаю! Благодарить должен, а ты обвиняешь!
— Вика, ты ей даже хлеб к супу не даёшь выбрать, хотя знаешь, что она чёрный не любит!
— Подумаешь! Любит, не любит... Тебе лишь бы потакать!
— С каких пор в твоём лексиконе появилось «заткнись, я сказала»?
— Когда я такое говорила?
— За сегодня — пять раз. Записывать на диктофон начать?
Разговор перерос в ссору. Вскоре подключилась и тёща, обвиняя зятя в клевете. Артём продолжил наблюдать, иногда останавливая жену и тёщу, если они перебивали девочку, но конфликт только разгорался.
Настало первое сентября. Артём снова отпросился — хотел проводить дочь в первый класс. Марина выглядела счастливой, несмотря на неподшитую юбку. Зато ранец и букет, который принёс папа, ей очень нравились.
На школьном дворе к ним подошла молодая учительница:
— Марина, у тебя такие красивые банты!
— Очень красивые! — вмешалась Виктория. — Если бы вы знали, сколько времени мы потратили!
— Результат восхитительный! А ты правша или левша? — спросила педагог у девочки.
— Правша она, — опередила мать дочь. — И ещё у неё астма. Ингалятор в среднем кармане ранца.
— Хорошо, запомню... Марина, как ты себя чувствуешь?
Учительница заметила, что девочка начала странно дышать. Артём тоже обратил внимание и решительно отвёл жену в сторону.
— Ты видишь, что творишь? Даже сейчас ты почти вызвала приступ!
— Опять обвиняешь? Я ни в чём не виновата!
— Слушай внимательно: если не прекратишь, я подам на развод и заберу дочь. Медицинских показаний достаточно для решения суда в мою пользу.
Женщина замерла, пораженная его словами. Впервые муж говорил с такой твердостью.
— Ты... ты не сделаешь этого, — неуверенно произнесла она.
— Проверим? — спокойно ответил Артём. — Я больше не позволю калечить психику нашего ребенка.
Виктория хотела возразить, но увидела в глазах мужа такую решимость, что осеклась.
Тем временем учительница присела перед Мариной:
— Ты волнуешься?
— Немножко, — прошептала девочка, с трудом справляясь с дыханием.
— Можно секрет? — улыбнулась педагог. — Я тоже. Первый раз веду первый класс.
Марина удивленно посмотрела на неё и невольно улыбнулась.
— Давай договоримся: если что-то будет непонятно или тревожно, просто подними руку. Я сразу к тебе подойду, хорошо?
Девочка кивнула, и ее дыхание постепенно выровнялось.
Прошел месяц. Артём серьезно поговорил с тещей, заставив ее осознать проблему. В доме был установлен новый порядок: когда Марина начинала говорить, все замолкали и слушали. Сначала Виктории это казалось невыносимым, но страх потерять семью оказался сильнее.
К концу октября приступы стали редкостью. Марина расцвела, начала активно участвовать в школьной жизни. Её первое выступление на классном часе прошло без ингалятора.
Доктор Максим Васильевич улыбнулся, читая благодарственное письмо от Артёма. К конверту была приложена детская открытка с нарисованной феей и надписью корявым почерком: "Спасибо, что научили меня дышать".
Врач повернулся к Ирине Николаевне:
— Всё-таки ты была права. Иногда лучшее лекарство — это возможность высказаться.
— И быть услышанным, — добавила медсестра. — Правда, для некоторых это сложнее, чем выучить медицинский справочник.
Максим Васильевич усмехнулся:
— Зато результат лучше любых лекарств. Не только тело, но и душа наконец-то дышит полной грудью.
За окном кружились осенние листья, а в кабинете пахло новыми надеждами и верой в исцеление — не только физическое, но и то, что происходит, когда родители наконец начинают по-настоящему слышать своих детей.
НАВИГАТОР рассказов
Автор: Елены Стриж ©
Нравится рассказ? Тогда поддержите его. Автору будет приятно видеть ваши репосты, рекомендации друзьям, комментарии и лайки... )) Ну и конечно, не забудьте подписаться на канал!
Также читайте 👇
📖 — Ты не посмеешь выгнать меня! А как же сын? — заявил муж жене