Муж ушел после 27 лет брака. Я не плакала...
Чемодан стоял у двери как чужой предмет. Будто не принадлежал нашей квартире. Собранный, закрытый, готовый исчезнуть. Как и Виктор.
- И что ты собираешься делать? - спросил он, застегивая молнию куртки.
- А что я должна делать?
- Не знаю. Плакать, например.
Я смотрела на его руки. Обручального кольца уже не было. Наверное, снял еще неделю назад, когда впервые сказал о разводе. Или раньше.
- Ты ведь сильная, Ань. Справишься.
Он произнес это так, словно делал комплимент. Словно это не предательство, а какая-то забота. Двадцать семь лет вместе. Двадцать семь.
- Бумаги от юриста придут на следующей неделе.
- Ясно.
- Ты их просто подпиши. Там всё по-честному. Квартира остается тебе.
- А тебе кофемашина и кожаное кресло?
- И книги. Не забудь про книги.
Он взялся за ручку чемодана. Я неожиданно для себя спросила:
- Почему сейчас?
Виктор замер на секунду, глядя в пол.
- Не хочу больше ждать. Жизнь проходит. Нужно успеть еще что-то.
"А я? Моя жизнь?" - хотела спросить я, но промолчала.
- У тебя там... кто-то есть?
- Аня, какая разница? Мы давно уже не муж и жена. Просто живем по инерции.
Я кивнула, хотя внутри всё рушилось.
- Прощай.
Дверь захлопнулась. Я долго сидела в темноте. Не включала свет. Не плакала. Просто сидела.
Утром зазвонил телефон. Незнакомый номер.
- Анна Сергеевна? - голос хриплый, мужской. - Это Бурцев Николай Петрович. Я был другом вашего отца.
- Отца?
- Да. Мне очень жаль сообщать... Михаил Степанович ушел от три дня назад.
Я молчала. Отца я не видела с двенадцати лет. Он просто исчез из нашей с мамой жизни. Улетел куда-то и не вернулся.
- Вам нужно приехать. В Озёрск. По делам наследства.
- Наследства? - в этом слове было что-то ненастоящее. - Какого наследства?
- Ангар. И небольшой дом рядом с аэродромом.
В трубке что-то зашуршало, потом снова его голос:
- Я понимаю, что вы с отцом не общались. Но он очень хотел, чтобы это досталось именно вам. Никому другому.
Я стояла посреди пустой квартиры. Вчера ушел муж. Сегодня появился призрак отца. А за окном серое небо давило на город.
- Возможно, это знак, - сказал незнакомец в трубке. - Иногда жизнь дает нам второй шанс.
"Пилот ушёл из авиации, думая, что его больше небо не волнует", - вспомнила я чью-то фразу. "Но однажды, сидя в пробке, он поймал себя на том, что ищет глазами взлётную полосу".
- Когда мне нужно приехать? - спросила я.
- Как можно скорее.
***
Озёрск встретил меня промозглым ветром. Маленький городок, затерянный среди холмов и полей. Я вышла из автобуса и огляделась. Вокзал оказался крошечным зданием с облупившейся краской.
- Анна Сергеевна?
Ко мне подошел высокий мужчина лет шестидесяти. Седые виски, обветренное лицо, внимательные серые глаза. На нем была потертая кожаная куртка с нашивками.
- Бурцев Николай Петрович. Мы говорили по телефону.
- Здравствуйте.
- Машина там. Поедем сразу к нотариусу, а потом я покажу вам наследство.
Мы ехали по городу молча. Старый джип подпрыгивал на каждой выбоине.
- Давно вы знали моего отца? - спросила я наконец.
- С армии. Мы вместе служили. Потом вместе работали в малой авиации.
- А почему он ушел от нас?
- Это не мне рассказывать, Анна Сергеевна.
Бурцев резко затормозил у здания с вывеской "Нотариальная контора".
- Ваш отец был сложным человеком. Но хорошим.
У нотариуса всё прошло быстро. Подписи, печати, бумаги. Теперь мне принадлежал ангар на окраине города и небольшой дом рядом с ним. Странное наследство от человека, которого я почти не помнила.
- Поехали смотреть вашу собственность, - сказал Бурцев, когда мы вышли.
Аэродром раскинулся на широком поле. Несколько ангаров вдалеке, взлетная полоса, маленькое здание диспетчерской.
- Вот. Это ваше.
Большой металлический ангар с облупившейся краской. Рядом одноэтажный домик из белого кирпича.
- Отец жил здесь?
- Последние пятнадцать лет. После того как перестал летать.
- Почему он перестал?
Бурцев молча достал ключи и открыл дверь ангара. Внутри пахло машинным маслом и металлом. В центре стоял самолет, накрытый брезентом.
- Он сам его отремонтировал. Яковлев Як-18Т. Учебно-тренировочный. Последние годы он учил здесь летать.
- Кого?
- Подростков. Взрослых. Всех, кто хотел.
- И что теперь?
Бурцев пожал плечами.
- Ничего. Теперь это ваша собственность. Можете продать. В городе есть бизнесмены, которые давно хотели купить этот участок.
Я подошла к самолету и приподняла край брезента. Желтый металлический бок тускло блеснул в полумраке.
- А вы летаете? - спросила я.
- Уже нет. Медкомиссию не прошел три года назад. Зрение.
- Тяжело?
- А вы тоже, значит, больше не летаете? - неожиданно спросил он.
Я усмехнулась.
- Я вообще никогда не летала.
Бурцев рассмеялся.
- Значит, вы просто не нашли свою высоту.
И в этот момент я вспомнила. Отец держит меня за руку, мы смотрим на самолеты в небе. Мне лет десять.
"Важен не самолет, Анюта. Важно, куда ты его направишь."
***
Дом отца оказался неожиданно уютным. Простая мебель, книжные полки до потолка, старые авиационные карты на стенах. В углу гостиной стоял телескоп, направленный в окно.
- Он часто смотрел на звезды, - сказал Бурцев, заметив мой взгляд. - Говорил, что когда не можешь летать в небе, нужно хотя бы смотреть за его пределы.
Я провела рукой по корешкам книг. Технические руководства, научная фантастика, биографии известных летчиков.
- Вы останетесь на ночь? - спросил Николай Петрович.
- Не знаю. Наверное.
- В холодильнике должны быть продукты. Михаил Степанович всегда держал запас. Если что, я живу в соседнем доме. Зеленая крыша.
Когда Бурцев ушел, я села в кресло и огляделась. Странное чувство. Человек, которого я почти не знала, теперь открывался мне через вещи. Фотографии самолетов на стенах. Модели на полках. Потрепанные книги с закладками.
Зазвонил телефон. Виктор.
- Ты где? - голос встревоженный. - Я заезжал, тебя нет дома.
- А тебе какая разница?
- Аня, не начинай. Я волнуюсь.
- Теперь волнуешься?
- Ты подписала бумаги?
- Нет еще.
- Почему?
- Потому что я не дома. Я в другом городе.
Пауза. Я слышала его дыхание.
- В каком еще городе?
- Это имеет значение?
- Ты к родственникам поехала?
- Нет. Я получила наследство.
- Какое наследство?
Я не ответила.
- Аня, ты в порядке?
- Прекрасно. Просто прекрасно.
Разговор оставил неприятный осадок. Зачем он звонил? Что ему нужно теперь?
Я вышла на крыльцо. Вечерело. Вдалеке виднелась взлетная полоса аэродрома. Сейчас там было пусто, но я представила, как взлетают и садятся маленькие самолеты. Как отец стоит и смотрит на них.
Утром я проснулась от стука в дверь. На пороге стоял Бурцев с пакетом.
- Завтрак, - сказал он. - И еще кое-что.
"Кое-чем" оказалась потертая кожаная папка с документами.
- Это записи вашего отца. Планы по созданию летной школы. Он хотел открыть ее официально. Уже подготовил все бумаги.
Я листала страницы. Схемы, расчеты.
- Зачем вы мне это показываете?
- Не знаю. Может, вам интересно будет.
Бурцев помолчал, потом добавил:
- Вы похожи на него. Глаза такие же.
Когда он ушел, я долго сидела над папкой. Читала записи отца, разбирала его почерк. "Летная школа "Высота". Для тех, кто хочет подняться над собой".
Я вышла на улицу и пошла к ангару. Откинула брезент с самолета полностью. Маленький, но крепкий, с четырьмя креслами внутри. Кабина пахла кожей и металлом.
"Слабые ждут, сильные меняют свою жизнь", - вспомнилась мне фраза из какой-то книги.
В тот момент я еще не знала, что буду делать. Но что-то внутри меня уже приняло решение.
***
Три недели. Всего три недели понадобилось, чтобы перевернуть мою жизнь. Квартиру в Москве я сдала. Вещи частично продала, частично перевезла в Озёрск. Бумаги на развод подписала и отправила Виктору курьером. Без встреч. Без лишних слов.
- Вы серьезно? - Бурцев смотрел на меня с удивлением. - Хотите остаться здесь?
- А что такого? Дом есть. Планы отца можно доработать.
- Но вы не летчик.
- А вы?
- Я? - он усмехнулся. - Бывший.
- Бывших не бывает. Разве нет?
В городской администрации на меня смотрели как на сумасшедшую. Женщина из Москвы, без опыта, без специального образования, хочет открыть авиационную школу.
- И кто будет учить летать? - спросил чиновник, постукивая ручкой по столу.
- Инструкторы. Я их найду.
- Где?
- Начну с Бурцева Николая Петровича.
- Он не летает уже три года.
- Учить может.
- А деньги? Это же огромные вложения.
Я положила перед ним папку.
- Здесь бизнес-план. Расчеты. Потенциальные инвесторы. Всё подготовил мой отец, Михаил Степанович Воронцов.
Фамилия сработала. Чиновник сменил тон.
- Воронцов был хорошим летчиком. И человеком уважаемым.
- Я знаю.
Кабинет за кабинетом. Бумага за бумагой. Я проходила этот лабиринт, сама не понимая, откуда во мне столько упрямства. Или это была не я? Может, гены отца наконец проснулись?
- Деньги на ремонт ангара? - спросил Бурцев, когда мы сидели вечером на крыльце.
- Продала драгоценности. Обручальное кольцо, серьги, подарки мужа.
- Символично.
- Да. Украшения за крылья. Хороший обмен.
Мы сидели молча. В сумерках аэродром казался таинственным.
- Знаете, - сказал наконец Бурцев, - ваш отец говорил: "Каждому человеку нужна своя взлетная полоса".
- И что это значит?
- Место, откуда можно оттолкнуться и подняться.
- А у вас она была?
- Была. Потом потерял. А теперь, может, снова нашел.
Первый ученик появился неожиданно. Парень лет шестнадцати, худой, с упрямым взглядом.
- Меня зовут Максим. Я хочу научиться летать.
- Мы еще не открылись официально.
- А неофициально?
Я посмотрела на Бурцева. Он пожал плечами.
- Теоретические занятия можем начать. А там посмотрим.
Потом появился второй. Третий. Пятый. Слухи в маленьком городе расходятся быстро.
Ангар преображался. Новая крыша, покрашенные стены, оборудование. Як-18Т стоял в центре, отремонтированный и готовый к полетам. Бурцев возился с ним каждый день.
- Он скучал по небу, - сказал он однажды, поглаживая крыло самолета. - Как и я.
- Теперь у вас обоих есть шанс вернуться.
Я смотрела на этого человека и понимала: он стал моим другом. Единственным другом в этом городе, где все смотрели на меня с подозрением. Московская штучка. Чужая. Дочь Воронцова, которую никто не знал.
А ночами я читала учебники по аэродинамике, авиационному праву, метеорологии. Учила то, чего никогда не знала.
И с каждым днем всё больше понимала своего отца.
***
День открытия школы выдался солнечным. Над ангаром развевался белый флаг с синим логотипом – стилизованные крылья и название "Высота". Пришел весь город. Кто из любопытства, кто из уважения к памяти отца.
Я стояла у микрофона. В горле пересохло.
- Я не буду говорить длинных речей. Просто хочу сказать спасибо всем, кто помогал. И особенно Николаю Петровичу Бурцеву. Без него ничего бы не получилось.
Бурцев стоял в стороне. Смущенно кивнул.
После официальной части начались экскурсии по ангару. Я показывала тренажеры, рассказывала о программе обучения. Люди слушали с интересом. Подростки записывались на курсы.
- Анна?
Этот голос я узнала сразу. Обернулась. Виктор. В дорогом костюме, с новой стрижкой. Похудевший, подтянутый.
- Что ты здесь делаешь? - я старалась, чтобы голос звучал ровно.
- Хотел увидеть тебя. Ты не отвечала на звонки.
- Была занята.
Он огляделся. В глазах удивление, недоверие.
- И это твой... проект?
- Да.
- Ты даже не сказала мне.
- А должна была?
Виктор посмотрел на меня внимательно.
- Знаешь, я многое переосмыслил за это время.
- Поздравляю.
- Аня, может, нам стоит поговорить? В спокойной обстановке.
Я смотрела на него и не чувствовала ничего. Ни боли, ни обиды. Просто человек из прошлого.
- Зачем, Витя?
- Я думал о нас. О том, что мы наделали глупостей.
- Мы?
- Хорошо, я. Я наделал глупостей.
Бурцев подошел, встал рядом со мной. Молча.
- Это твой... - Виктор запнулся, подбирая слово.
- Друг, - ответила я. - И партнер по бизнесу.
- Понятно.
Он выглядел растерянным. Таким я его не видела никогда.
- И что теперь? Ты останешься здесь? В этой глуши?
- Да.
- Но ты же не умеешь летать.
- Зато я умею строить взлетные полосы.
Он не понял. Да и как он мог понять? Мы смотрели в разные стороны всю жизнь.
- Ты изменилась.
- Да. Наконец-то.
Виктор ушел через полчаса. Сказал, что у него поезд. Что еще позвонит. Мы оба знали, что не позвонит.
Вечером я стояла у взлетной полосы. Закат окрашивал небо в оранжевый. Бурцев подошел, встал рядом.
- Завтра первый учебный полет.
- Волнуетесь?
- Конечно. А вы?
Я улыбнулась.
- Странно, но нет. Совсем не волнуюсь.
Он достал из кармана маленький металлический значок. Крылья пилота.
- Это было вашего отца. Он хотел, чтобы я передал вам, когда придет время.
Я взяла значок. Теплый металл словно хранил тепло отцовских рук.
Утром Максим, наш первый ученик, сидел за штурвалом. Рядом Бурцев. Я наблюдала с земли, как Як-18Т медленно движется по полосе, разгоняется и отрывается от земли. Плавно поднимается в небо.
Что-то новое родилось внутри. Не гордость. Не радость. Глубже. Сильнее.
Я больше не искала глазами землю. Я смотрела в небо.
И впервые за долгое время чувствовала себя.
Женская сила – в её спокойствии. Слабые ждут, сильные меняют свою жизнь.
***
Не держите это в себе. Каждый комментарий для меня как маленький самолет. Который взлетает с нашей общей полосы.
Подпишитесь. Когда вы поняли – пора лететь?
***