В гостиной Иван метался от стены к стене, размахивая руками и что-то сбивчиво доказывая отцу. Тот сидел в кресле, крепко сжимая подлокотники, и пытался сохранять спокойствие.
— Ты меня вообще не слушаешь! — выкрикнул Иван, не замечая появления Арины. — Я говорю, что вернул долг! Все до копейки вернул! И теперь у меня есть возможность начать заново! Почему вы все так уперлись?!
— Потому что ты снова врешь, — ровным голосом ответил Николай Петрович. — Как обманул мать насчет суммы долга. Как обманывал жену. Дочь. Всех.
— Да, я приврал! — Иван взмахнул руками. — Но это для дела! Для перспективы! Я бы всё вернул... в десятикратном размере!
— Как? — Николай Петрович устало потер переносицу. — Снова ставки? Снова долги?
— Нет! У меня другие планы! Более надежные!
В этот момент он заметил Арину, застывшую в дверях, и удивленно моргнул:
— А ты тут откуда?
— Я её позвала, — тихо сказала Елена Викторовна, входя следом за Ариной. — Потому что не знаю, что с тобой делать.
Иван оскалился, и это выражение так не вязалось с его обычно красивым лицом, что Арине стало не по себе.
— Разнюнились? — он издал звук, похожий на лающий смех. — Устроили междусобойчик? Совещание? Давайте, обсудите, какой я никчемный.
— Иван, — Арина сделала шаг вперед. — Зачем ты напился? В таком состоянии невозможно ничего решить.
Он пошатнулся и плюхнулся на диван:
— А что решать? Решать нечего, — он тряхнул головой. — Всё уже решено.
В его пьяных глазах вдруг промелькнуло что-то странное, что-то между отчаянием и решимостью. Арина нахмурилась, пытаясь понять, о чем он говорит.
— Решено? Что именно?
— Как что? — он усмехнулся. — Моя жизнь. Моя дурацкая жизнь, в которой я только всё порчу.
Он ударил себя кулаком в грудь, и в этом жесте было столько болезненной искренности, что все замерли.
— Настя уезжает с Васькой, — продолжал он, глядя куда-то мимо всех. — София меня ненавидит. Мать... — он взглянул на Елену Викторовну, — мать я обманул. И машину твою ты никогда не вернешь, — он нервно хохотнул. — Потому что деньги я просадил. Почти все.
Елена Викторовна ахнула:
— Как просадил? Ты же сказал, что отдал долг!
— Долг я отдал, — он кивнул. — Пятьсот тысяч. А остальное... ну, выпил немного с друзьями. А потом решил отыграться. Поставил и проиграл, — он развел руками, словно извиняясь. — Вечная история.
Арина медленно опустилась в кресло напротив дивана. Картина начала проясняться.
— Сколько у тебя осталось? — тихо спросила она.
Иван достал из кармана смятую пачку купюр:
— Тыщ пятьдесят, наверное. Не считал, — он швырнул деньги на журнальный столик. — Можете забрать!
— Иван, — Николай Петрович подался вперед. — Послушай. Ты болен. У тебя зависимость. Игровая зависимость. Тебе нужна помощь, понимаешь?
— О, началось! — Иван вскинул руки. — Я что, ребенок? Я взрослый мужик! И сам разберусь со своими проблемами!
— Как разберешься? — не выдержала Арина. — Снова будешь врать и выпрашивать деньги? Снова проиграешь их? Снова сбежишь, бросив всех?
Она почувствовала, как внутри поднимается горячая волна гнева — и удивилась сама себе. Казалось, все обиды трехлетней давности вдруг вскипели разом.
— Ты не понимаешь! — выкрикнул Иван, дернувшись, словно от удара. — Никто не понимает! У меня всегда всё наперекосяк! Что бы я ни делал — всё плохо!
— Потому что ты только о себе думаешь, — сказала Арина, глядя ему прямо в глаза. — Только о своих желаниях. Своих прихотях. Своих проблемах. А вокруг тебя живые люди. Которые страдают.
— Я пытался! — выкрикнул он. — Пытался стать нормальным! Но я не могу! Не получается! — он обхватил голову руками. — Я всё испортил. Всё.
Елена Викторовна осторожно приблизилась к сыну:
— Ваня, — сказала она мягко. — Мы тебе поможем. Главное, признать проблему. Первый шаг уже сделан.
— Поздно, — он мотнул головой. — Настю не вернуть. Софии я не нужен. Васька даже не будет помнить, кто я такой. А денег... денег больше нет, — он поднял на них измученные глаза. — Лучше бы я сдох.
— Даже не говори так! — Елена Викторовна опустилась на диван рядом с ним. — Ты наш сын. И что бы ни случилось — мы рядом.
— И София не перестанет любить тебя, если ты изменишься, — добавила Арина. — Дети очень отходчивы. И очень верят в своих родителей.
Иван поднял на неё глаза, и за пьяной мутью в них Арина вдруг увидела проблеск — тот самый, знакомый, из-за которого когда-то влюбилась в этого человека. Только сейчас он казался потухшим, как давно забытый костер.
— Правда? — спросил он тихо.
— Правда, — кивнула Арина.
Он шумно вздохнул и вдруг сгорбился, став похожим на сдувшийся шарик.
— Я... я так устал, — пробормотал он. — Устал врать, бегать, выкручиваться... — он опустил голову на подлокотник дивана. — Может, правда я болен?
— Да, — твердо сказал Николай Петрович. — Но это лечится. Я нашел клинику, там хорошие специалисты. Они помогут.
— А деньги? — Иван приподнял голову. — Там же дорого, наверное?
— Об этом не беспокойся, — Елена Викторовна осторожно погладила сына по плечу. — Мы справимся.
Он снова затих, словно обессилев, и несколько минут в комнате стояла тишина. Потом Иван резко сел:
— Мне надо выйти. Позвонить.
— Кому? — насторожился Николай Петрович.
— Насте, — ответил Иван, доставая телефон. — Попрощаться. Всё равно она не простит.
Он поднялся и, пошатываясь, направился на балкон, прикрыв за собой дверь.
Арина переглянулась с родителями Ивана, и взгляд у всех троих был одинаковым: смесь облегчения и тревоги. Первый шаг сделан. Дальше будет трудно. Очень трудно. Но, кажется, у Ивана еще есть шанс.
***
Следующую неделю Арина жила словно в странном сне. София ходила в школу, она — на работу, по вечерам они готовили уроки, смотрели фильмы, болтали. Внешне ничего не изменилось. Но внутри у Арины что-то будто сдвинулось с места.
Иван уехал в закрытую клинику для лечения от игровой зависимости. Елена Викторовна позвонила на следующий день после того вечера, сообщила, что они с мужем отвезли сына в Подмосковье, где он пробудет минимум месяц. Полная изоляция, никаких гаджетов, интенсивная программа.
— Он оставил тебе это, — свекровь протянула конверт. — И просил передать Софии.
Арина взяла конверт, но не спешила открывать. Встреча проходила в кафе неподалеку от ее работы, во время обеденного перерыва.
— Спасибо, что приехала тогда, — Елена Викторовна смотрела в свою чашку с нетронутым кофе. — Не знаю, что бы мы делали.
Арина пожала плечами:
— Я не знаю, чем помогла. Он сам всё решил.
— Нет, — свекровь подняла глаза. — Когда ты сказала про Софию... что она не перестанет любить его, если он изменится... Думаю, это его и переломило. Он всегда очень любил дочь.
Арина только кивнула. Да, любил. По-своему. Только любви иногда недостаточно.
— Настя всё-таки уезжает, — продолжала Елена Викторовна. — Завтра. К родителям в Новосибирск.
— Он знает?
— Знает. Они говорили в тот вечер по телефону. Она сказала, что подаст на развод. Он согласился.
— А что с алиментами? — практично спросила Арина. — На обоих детей?
Свекровь вздохнула:
— Пока мы с Николаем будем платить. У Ивана сейчас нет работы, нет сбережений, и неизвестно, когда он сможет встать на ноги.
Арина кивнула. Этого следовало ожидать.
— А кстати, Настя попросила передать тебе вот это, — Елена Викторовна достала из сумки небольшой сверток. — Говорит, это все, что она смогла собрать.
Арина развернула сверток и замерла — внутри лежала пачка купюр. Не такая уж большая, но всё же...
— Что это?
— На телефон, — пояснила свекровь. — Настя сказала, ты в кредит его взяла, а Иван обещал оплатить и обманул. Вот, она собрала сколько смогла.
У Арины глаза защипало от слез.
«Елена Викторовна сама в беде, а о нас с дочкой подумала», — мелькнула мысль.
— Не нужно, — она попыталась вернуть деньги. — Это её последние копейки.
— Настя так решила, не отказывайся! Ей это совесть облегчить поможет.
Арина согласилась принять деньги.
— Передайте ей спасибо. И что мы с Софией желаем ей и малышу только хорошего.
Они допили кофе, обменялись еще несколькими фразами и разошлись. Дома Арина открыла конверт от Ивана и нашла внутри пятьдесят тысяч рублей — те, что он швырнул на стол у родителей. И короткую записку: "Прости за всё. Это на телефон Софии. Остальное верну, когда смогу".
Арина долго сидела, глядя на эти деньги и записку. И думала о странной иронии судьбы. Год назад она мечтала накопить на хороший телефон для дочери. Сейчас, благодаря стечению нелепых и горьких обстоятельств, у неё были деньги и от Ивана, и от Насти, и она вполне могла закрыть кредит досрочно. Но какой ценой?
Записку для Софии она сразу убрала в ящик стола — отдаст, когда будет готова объяснить дочери, что и почему произошло с ее отцом.
* * *
Прошло еще два дня. Арина снова погрузилась в привычную рутину работы и домашних дел. София, кажется, почти забыла о странном визите отца — её куда больше занимали школьные новости, подружки и, конечно, новый телефон, с которым она почти не расставалась.
Вечером четверга, когда они ужинали, в дверь неожиданно позвонили. Арина вздрогнула — гостей она не ждала.
— Можно войти? — спросила она тихо.
Арина молча пропустила её.
— Бабушка! — София радостно бросилась к ней. — А мы ужинаем! Хочешь с нами?
— Нет, золотко, спасибо, — Елена Викторовна погладила внучку по голове. — Я на минутку, просто поговорить кое о чем.
— С мамой? — проницательно спросила София.
— Да, с мамой.
— Это про папу, да? — в глазах девочки мелькнула тревога. — Что с ним? Он заболел?
Елена Викторовна беспомощно взглянула на Арину. Та положила руку на плечо дочери:
— София, иди, доедай ужин. А мы с бабушкой поговорим на кухне, хорошо?
Когда они остались одни, Елена Викторовна тяжело опустилась на стул.
— Иван сбежал, — сказала она без предисловий. — Из клиники.
Арина не сразу поняла смысл этих слов:
— Как... сбежал?
— Перелез через забор ночью. Вещи из своей комнаты не взял, телефона у него не было... Просто исчез.
— Господи, — Арина закрыла лицо руками. — И куда он мог деться?
— Не знаю, — Елена Викторовна покачала головой. — Николай поехал к его друзьям. Я обзвонила всех, кого смогла. Никто его не видел.
Арина задумалась. У Ивана был своеобразный круг общения, и далеко не всех его друзей она знала. Но был один человек, к которому он всегда приходил в трудную минуту...
— А Михаил? — спросила она. — Его проверяли?
Елена Викторовна нахмурилась:
— Тот самый Михаил? С которым они в юности натворили дел? Который сидел?
— Да, — кивнула Арина. — Иван всегда к нему бегал, когда были проблемы. Он вроде в автосервисе работает, на окраине.
— У тебя есть его контакты?
— Номер телефона где-то был, в старой записной книжке, — Арина порылась в ящике комода и достала потрепанный блокнот. — Вот, нашла. Михаил Лазарев. Только не знаю, актуален ли номер, это было три года назад.
Елена Викторовна схватила телефон и набрала номер. Долго слушала гудки, затем разочарованно вздохнула:
— Не отвечает.
— Может, занят, — предположила Арина. — Он всегда допоздна в гараже возился. Попробуйте позже.
Свекровь кивнула и поднялась:
— Поеду пока домой. Вдруг Николай что-то узнал.
Уже в дверях она вдруг обернулась:
— Арина... спасибо.
— За что?
— За помощь. За понимание. За то, что не послала нас всех подальше, хотя имела полное право.
Арина пожала плечами:
— Иван — отец Софии. Что бы ни случилось, это не изменится.
Когда за Еленой Викторовной закрылась дверь, Арина вернулась на кухню. София сидела, ковыряя остывшую запеканку.
— Мам, — она подняла тревожный взгляд. — Что с папой?
Арина заколебалась. Ей не хотелось лгать дочери, но и всю правду рассказывать было рано.
— Папа лечится, солнышко, — сказала она, присаживаясь рядом. — У него... проблемы, с которыми нужно разобраться.
— Он болеет? — в глазах девочки мелькнул испуг. — Это что-то опасное?
Арина погладила дочь по плечу:
— Нет, не болеет. Просто у папы сложный момент, и ему нужна помощь. Вот ему и пришлось на время уехать, чтобы эту помощь получить.
София нахмурилась, переваривая информацию:
— А он в больнице? Поэтому бабушка к нам приходила?
— Да, в специальном месте, где ему помогают, — Арина замялась. Говорить о побеге не хотелось. — Бабушка просто хотела узнать, не звонил ли он нам.
София задумчиво покусала губу:
— А он поправится?
Арина грустно улыбнулась:
— Я очень на это надеюсь, зайка.
Сама она такой уверенности не испытывала. «Что-то мне подсказывает, что эта история еще не закончилась», — подумала Арина. ЧИТАТЬ 5 ЧАСТЬ