- Здравствуйте!- мило улыбнулся Владимир Петрович, почесав под мышкой копну курчавых волос. - А Вы, наверное, Алексей?
Начало здесь. Глава 1.
- Привет, Вероника, - Лиза, казалось, была искренне рада встретить подругу.
- Здравствуй, - спокойно ответил Эдик.
К Веронике сзади подошёл Роберт, по-хозяйски обняв её за талию:
- Приветствую, ребята. Как дела, как поживаете? Может, присоединитесь к нам? - он кивком головы указал на столик в конце зала.
- Нет, спасибо, - в один голос ответила пара.
- Ну, как хотите, - черноволосая Вероника повернулась к Роберту лицом, нависнув обтянувшей «прелести» юбкой над столом Эдика и Лизы.
Ребята с недоумением переглянулись, и вернулись к кофе с пышной пенкой и крохотным слоечкам, которые ещё не успели остыть.
- О чём это она? - спросила Лиза, - почему ты должен точно её помнить?
Эдик пожал плечами, склонил голову набок:
- Не знаю, мне даже нечего сказать тебе. Она мне сразу странной показалась, ещё с выпускного вечера. И Роберт этот. Ты, кажется, говорила, что он на каникулы приехал. Или ему здесь так понравилось, что он уезжать не собирается?
Настала очередь девушки пожать плечами:
- Да я его и не видела сто лет уже. Тебе не приходило в голову, что он вообще не похож на студента? Какой-то скользкий он.
- Ну да, какой-то гаденький, что ли, - согласился Эдик. - Лиза! - торжественно сказал он. - Давай лучше поговорим о чём-нибудь приятном, например, о нас? - он взял её за тёплую ладошку.
Девушка застенчиво улыбнулась. Она порой сама боялась своих желаний, и даже боялась признаться себе в них.
- Давай, поговорим...
- Лиза, я Вас давно уже люблю, - парень поцеловал её в открытую ладонь.
Лиза продолжала улыбаться.
- И это давно не секрет для меня, - поддержала она его шутливую речь. - Расскажите, дорогой Эдуард, лучше о Вашей новой работе.
Парень положил её ладошку на свою ладонь, покрытую свежими мозолями, и накрыл второй.
- У меня очень романтичная работа. Очень, - он театрально тряхнул коротко постриженной головой. Знаете, дорогая Лиза, у меня есть сугубо профессиональный инструмент, называется ломик.
Девушка притворно расширила глаза.
- Не может быть!
- Да. Есть спецодежда, каска, и противогаз. Вот. Там огромные плавильные печи и конверторы. Козловые краны, - парень развёл руки над головой, показывая длинную ходовую часть. - Всё огромное, шумное, страшное!
Молодые люди снова были вдвоём , и окружающий мир перестал существовать для них.
§§§
Вскоре у Эдика началась сессия. Непривычно было целый день сидеть за партой. Группа состояла из парней разного возраста. Некоторые ходили, чтобы получить диплом о высшем образовании, не придавая особого значения вкладышу с оценками. Есть «корочки», и ладно.
Эдик был не таким. Выбор профессии, казавшейся Лизе юношеской романтикой, оказался не случайным. Парню было интересно всё с самой первой лекции. Сырьё, определение его качества. Присадки, оборудование. Сам процесс варки металла. Теперь, когда он поработал в настоящем цеху, где температура была около шестидесяти градусов, а летом и все восемьдесят, он по-другому увидел масштаб производства и значение науки для развития металлургии. Парень видел, как множество мужских рук добывают железо, как обуздывают его, раскалённое и неуправляемое, похожее на пламя гигантского первобытного дракона. Как простые люди, приходя на опасное загазованное производство, лишаясь здоровья, а иногда и жизни, изо дня в день стремятся сделать невозможное.
Алёшка тоже устроился на металлургический комбинат, только попал он туда благодаря знакомству Алиной матери, Фаины Николаевны.
Аля всё ещё летала, как на крыльях. Её стройные ножки, казалось, не касались мокрого асфальта, а капли дождя не притрагивались к головке, увенчанной вязаным беретом. На неё хотелось смотреть бесконечно, любуясь очаровательным изгибом губ, то и дело дарившим таинственную улыбку.
- Лиза! Лизетта! Как я счастлива, ты даже не представляешь! - она чуть не прыгала рядом с умевшей держать себя в руках, уравновешенной Лизой.
- Я рада за тебя. Но не могу представить, как вы все вместе живёте?
- А что там представлять? Мама понимает, что мы... Ну, в общем, молодая семья. Иногда ночевать вообще не приходит. Но всегда ночует дома, когда у Алёшки ночная смена. Я так благодарна ей за всё. И за то, что его на работу устроила.
- Да? На комбинат, разве, сложно устроиться? Мне Эдик ничего не говорил об этом. Просто сказал, меня взяли на работу, и начальство даже одобрило, что в институте учусь. - Лиза поёжилась от наглого ветра, залезавшего в рукава пальто.
- Ну и ладно, может, ему просто повезло. Не обращая внимания. Я такая счастливая, что даже глуповатой себя чувствую. Мало ли что сболтну. Всё, я побежала, надо купить чего-нибудь на ужин. - Аля, обернувшись по сторонам, перебежала через дорогу в неположенном месте, направившись к большому магазину.
Напрасно Аля была так уверена, что её маму в сложившейся ситуации всё устраивает. Она, погружённая в омут собственного счастья, не замечала, что Фаина Николаевна за беседой всё чаще отводит глаза. Что не так охотно разговаривает с ней за утренним чаем, спеша скорее покинуть кухню. Обнимая спросонья отзывчивое тёплое тело Алёшки, не слышала, что мама встаёт на полчаса раньше обычного, чтобы не столкнуться с молодым парнем в ванной или около уборной.
Девушка вернулась в квартиру, шурша пакетами и источая ауру нечеловеческого счастья. Она разложила покупки в холодильнике, чувствуя себя настоящей любящей женщиной, которая скоро будет готовить ужин для своего единственного, ненаглядного мужчины. Аля решила выпить чашку горячего какао, чтобы согреться и насладиться предвкушением настоящей, как ей казалось, семейной жизни.
Раздался знакомый с детства щелчок в замочной скважине, девушка, сидевшая на круглом табурете, развернулась вполоборота, готовая приветствовать маму. Однако, мама сегодня вернулась не одна.
Вслед за ней в коридоре показался высокий мужчина в плаще и шляпе, с большим кожаным чемоданом в руках.
- Здравствуйте, - улыбаясь, произнесла Аля.
Обычно, мама не знакомила дочь со своими ухажёрами, номера телефонов которых как быстро появлялись в узенькой бордовой записной книжке, так же быстро и перечёркивались решительной рукой. Мужчина снял верхнюю одежду, по-хозяйски повесил плащ на плечики. Помог снять Фаине Николаевне её серое пальто, принял из рук длинный голубой шарфик, обернув его несколько раз вокруг крючка деревянной вешалки.
- Привет, дочь, - сказала мама, расстёгивая финские сапоги длиной до колена. - Познакомься, это Владимир Петрович.
Аля встала, одёрнув длинный Алёшкин чёрный свитер, который, словно невидимую тайну, хранил запах терпкой туалетной воды и запах своего хозяина, от смеси которых у девушки начинала медленно кружиться голова.
- Будем знакомы, - Владимир Петрович тактично смотрел мимо фигуры молодой девушки в выключатель за её спиной.
- Я сейчас, - Аля боком скользнула в свою комнату, прикрыв за собой дверь. Через минуту она появилась, переодевшись в рубашку с длинным рукавом и поношенные джинсы.
- Чайник поставить, мама? - спросила она из коридора, не проходя в зал вслед за мамой и её гостем.
- Да, поставь, пожалуйста, - Фаина Николаевна произнесла слова с задержкой в несколько секунд, будто мгновение назад она была очень занята. И странные нотки в её голосе заставили Алю напрячь слух, потому что таких интонаций она раньше никогда от мамы не слышала. - И фужеры достань, будь добра.
Дверь в зал медленно закрылась, и оттуда стали раздаваться звуки то ли снимаемой одежды, то ли борьбы. Алю бросило в жар от осознания того, насколько прекрасная слышимость в их квартире. Она сполоснула чайник, смыв белую неприятную наощупь накипь, налила воды и чиркнула спичкой, чтобы зажечь газ. Какая-то мысль в голове никак не могла сформироваться, обрести границы. Тоненькая деревяшка догорела, обожгла жёлтым огоньком указательный и большой пальцы. Девушка спохватилась, снова упустив хвостик быстрой мысли. Достала два фужера, стоящих на самой высокой полке. Принялась шарить по шкафчикам, вспоминая, где же находятся остальные.
Дверь в зал беззвучно распахнулась, показалась мама, поправляющая на ходу причёску, а за ней мужчина, державший в руках бу_тылку шампанского и коробку конфет «Ассорти». Аля, глядя на изящную завитушку последней буквы «И», поняла: беспокойство вызывает большой кожаный чемодан, переместившийся в зал.
Владимир Петрович, покрутив пальцами вокруг горлышка шампанского, открыл его с хлопком и тоненьким дымком, не дав вырваться пенящейся струе наружу.
- Никак не могу привыкнуть к этому твоему фокусу, - мама каким-то кошачье-ласкающимся движением прильнула в плечу мужчины, явно довольного похвалой в свой адрес. Он собрался поставить бу_тылку на стол, успев положить крупную ладонь на колено Фаины Николаевны, но вдруг наткнулся на колючий взгляд девушки. Шампанское было разлито по фужерам, коробка конфет открыта.
Мама сейчас выглядела счастливее дочери:
- Мы очень рады, что Владимир Петрович, наконец-то, познакомится с моей чудесной дочерью. - ударение очевидно выделяло имя и отчество мужчины в произнесённом предложении.
Аля взяла бокал с пляшущими пузырьками, поглядывая то на маму, то на Владимира Петровича, который, как мальчишка, то нелепо краснел, то нелепо бледнел.
- И я тоже рада, - сказала она скорее тревожно, чем радостно.
- Позвольте, уважаемая Аля, просить руки Вашей мамы? Это, конечно, старомодно, но... Мы теперь одна семья, и хотелось бы жить в мире и согласии. А значит, и начинать надо всё, как положено. Правильно я говорю, Фаечка? - бокал в мужской руке неторопливо подбирался к бокалу Фаины Николаевны, вся его фигура тоже надвигалась к ней, будто намереваясь поглотить её, захватить, растворить в себе.
Мама предупреждающе кашлянула, и увлечённый Владимир Петрович пришёл в себя.
- Правильно, Володенька, правильно, - Вероника не смотрела под стол, но и без этого чувствовала, что там что-то происходит. - Аля, - серьёзным тоном обратилась она к дочери, - Владимир Петрович переехал к нам.
Девушка подавилась глупыми пузырьками, и закашлялась, едва успев поднести ко рту кухонное полотенце в голубую полосочку.
- Да, я, Алечка, и вещи уже принёс, если Вы не заметили, - он предупредительно похлопал девушку по спине, в надежде прогнать не вовремя раздавшийся кашель.
- За-заметила, - Аля смотрела на улыбающееся мамино лицо, и не могла вспомнить, когда она видела её такой молодой, такой счастливой, и такой... глупой!
- Ну, так что скажете? - Владимир Петрович раз_лил остатки по бокалам, и выжидающе уставился на девушку.
- О чём? - замерла Аля.
- О нашем предстоящем с Фаечкой, ну, то есть, с мамочкой, в общем, бракосочетании?
- Совет да любовь, вроде говорят в таких случаях, - растянула губы в принуждённой улыбке Аля. - Если мама Вас на самом деле любит, конечно.
Девушка тут же поняла, что допустила непозволительный промах, ибо, в следующую секунду потерявшая в запале страсти остатки разума, мать, готова была броситься на колени, чтобы доказать мужчине свою истинную любовь.
- Ну конечно, конечно люблю, - женщина горячо шептала на ухо Владимиру Петровичу, вызывая химический ожог нежной и непривычной к романтике, коже.
«Фу-у-у, - подумала Аля, - ну как же это неприглядно выглядит со стороны...»
- Мама, можно тебя на минутку? - спросила Аля и вышла из-за стола.
Фаина Николаевна грациозно поднялась, проведя кончиками пальцев по шее за воротником рубашки мужчины, и вышла вслед за дочерью.
-Мам, ты чего? - шёпотом спросила Аля.
- О чём ты, дочь? - мама поправляла домашний халат, чтобы он не сильно прятал её всё ещё достойную внимания, верхнюю часть.
- Ты что, в самом деле замуж собралась? - девушка всё ещё надеялась, а вдруг это дурацкая шутка.
- Ну да, - Фаина Николаевна, сложив губы бантиком, смотрела на себя в зеркало, репетируя загадочный взгляд.
- И что, правда жить у нас собираетесь? - ещё час назад Аля бы тоже с радостью крутилась у зеркала. Но не теперь.
- А что тебя так удивляет? - помолодевшая мама повернулась к дочери, заняв позицию «руки в боки».- Вы с Алёшенькой живёте, и ничего. А, где трое - там и четверо. Ничего, уживёмся как-нибудь. - Она улыбнулась, предусмотрительно зафиксировав уголки рта указательными пальцами во избежание образования морщин.
- Так бы сразу и сказала, что мы тебе мешаем. Я же не думала... Мы бы придумали что-нибудь, квартиру бы сняли с Алёшей. - Дочь сердилась, и не могла это скрыть. - Не надо из-за этого замуж за какого-то старого козла выходить!
- Не смей так говорить, Аля. Мы с Володей любим друг друга, и будем вместе! - горячо сказала мать, с укором посмотрев на Алю.
- Ну, ну, - усмехнулась девушка, проведя рукой по разгорячённому лбу.
Фаина Николаевна решительно открыла дверь, и впорхнула в кухню. - Володенька, может, ты чаю хочешь?
- Я бы не отказался, рыбка моя! - голос мужчины тут же перешёл на мурчащие нотки, не допускающие присутствие в комнате третьего лица.
Эта ночь была прекрасной для Фаины Николаевны с очередным спутником её притягательной орбиты, и невыносимой для девушки Али. Она положила пышную подушку на голову сверху, тщетно зажимая её обеими руками. Звуки издевательски проникали в её сознание, как капли воды на темечко преступника, подверженного средневековым пыткам. Ритмичные движения сопровождались тягостным поскрипыванием пружин, сдерживаемыми охами и ахами.
Утром Аля не могла смотреть ни на мать, на на Владимира Петровича, забывшего во вчерашнем дне рубашку, пиджак, брюки, галстук, и остатки стыда.
Алёшка, вернувшийся с ночной смены, подумал, что ошибся дверью, когда в коридоре увидел мужские ботинки, на трюмо - шляпу, а на кухне - мужика в майке и заношенных «трениках».
- Здравствуйте!- мило улыбнулся Владимир Петрович, почесав под мышкой копну курчавых волос. - А Вы, наверное, Алексей?
- Здорово, коль не шутишь, дядя, - Алёшка с недоумением смотрел на протянутую руку, из которой только что свисал безвольный пакет с молоком.
- Я не дядя, я муж. Ну, то есть, будущий муж Фаины Николаевны. Владимир Петрович, - он схватил руку парня, и тряс её холодной влажной ладонью.
Показалась немолодая «молодая», застёгивая находу серёжку:
- Привет, Алёша. Познакомились уже? - она аккуратно застегнула присборенный манжет. - Это тот человек, благодаря которому ты работаешь на комбинате. Правда, милый? - она взяла мужчину за руку, и нежно пожала её.
- Правда, милая, - отозвался Владимир Петрович, такой же безвольный перед ней, как недавний молочный пакет.
Фаина Николаевна встала в дверях кухни, преграждая вход растерянному Алёшке.
- Давайте, молодой человек, мы с Владимиром Петровичем позавтракаем, и спокойненько уйдём на работу. А потом вы с Алечкой, не спеша, с удовольствием, как умеете и обычно делаете это... приступите к утренним процедурам. - Она сжимала поочерёдно кисти рук, будто стараясь подобрать подходящие выражения.
-Ну да, конечно, - Алёшка почесал пятернёй подбородок, покрытый утренней щетиной, издав противный скыркающий звук. - Приятного аппетита. До свидания, - он окинул парочку взглядом, - товарищи.
Он вошёл в Алину комнату , к которой уже привык, как к своей. Девушка лежала на спине, сложив руки на груди.
- Привет, - сказал он, погладив тёмные волосы.
- Привет, - слабой улыбкой ответила она.
- Тебе нездоровится? - спросил Алёшка, коснувшись прохладными губами высокого лба Али.
Она села, всплеснув руками, затем бессильно опустила их на одеяло:
- Ты видел ЭТО?
- Да вроде, мужик, как мужик. Мать сказала, это он меня на работу устроил, так что...
- Мама сказала, они поженятся, и у нас будут жить, представляешь? - округлившиеся глаза и яростный шёпот Али ввели парня в недоумение.
- Ну и что? Твоя мать ещё очень даже ничего, - Алёшка улыбнулся, предугадывая реакцию девушки.
Ох, как сильно он ошибался!
- Ты даже представить себе не можешь, насколько они оба ещё «ничего»! - с возмещением выпалила Аля.
- Мы ушли, - раздалось из коридора, и вскоре закрылась входная дверь, запертая снаружи на два оборота старого замка.
- Да они... Они... Даже говорить об этом мерзко! - девушка рассержено вскочила с кровати, натянула джинсы и футболку, соблазнительно открывающую правое плечико.
Парень, пользуясь возможностью, поцеловал его, проведя щетинистой скулой.
- Фу-у-у, Алёша, не сейчас. Я всё ещё под впечатлением... - Аля рывком открыла шторы, возмутившись заодно и погодой. - Слякоть, как обычно. Мерзкий город!
- Надо же, какая ты у меня впечатлительная, я и не знал! - парень откровенно насмехался над ней.
Он схватил её в охапку, и повалил на кровать, шутливо рыча и сдерживая её слабеющую оборону.
- Алёша! - она выдохнула и перестала сопротивляться.
- Аиньки? - настороженно спросил парень.
- Ну что мы делать-то будем? Так же невозможно жить, с этим... С Петровичем в одной квартире.
Парень поцеловал её в одну щёку, потом во вторую, в подбородок, и тихонько прошептал:
- Я что-нибудь придумаю...
От этого по коже Али поползли крупные мурашки, унося с собой тревоги, сомнения и страхи.
Вечером того же дня молодая пара звонила в дверь квартиры, которая ещё недавно была гостеприимным Алёшкиным домом. В руках паренька был любимый мамин торт «Птичье молоко» и полкило конфет, нежно похрустывающих, попадая в рот, «Мишка на севере».
Видео об опасной работе Эдика здесь. Семейная хроника.
Продолжение Глава 41.
Путеводитель здесь.