Ссылка на другие части рассказа внизу страницы.
Рассказ | Осколки запретного счастья | Часть 8 |
– Ты никогда так не говорила с бабушкой, мама! – она прижала ладошки к груди. – Можно, пожалуйста, я останусь?
Конечно, ей разрешили. Хозяйка квартиры хоть и шутила по поводу коммуналки, но была довольна, что подруге рядом с дочерью легче. Дмитрий звонил дважды: сначала с угрозами, потом, сменив тактику, с попытками апеллировать к материнской ответственности: «Ты лишаешь ребёнка условий», «Действуешь из эгоизма». Екатерина спокойно выслушивала, а потом просто передавала трубку Нине: «Поговори с дочерью сам и спроси, чего хочет она».
Они привыкали к новой реальности и ролям. Нина без напоминаний помогала с готовкой и уборкой, Екатерина с Ириной старались дать девочке достаточно личного пространства. Екатерина просматривала объявления о сдаче квартир. Нельзя же вечно злоупотреблять гостеприимством подруги!
Кирилл часто набирал сестру. Екатерина иногда прислушивалась к разговорам детей: Нина успокаивала брата, что всё хорошо, мама в порядке, и он может приехать в любой момент. Но парень пока не решался. То ли боялся реакции отца, то ли просто не был готов сделать выбор.
В субботу утром Ирина объявила, что едет по делам.
– Буду поздно, – сказала она, собирая сумку. – Вы тут без меня обойдётесь?
– Конечно, – Екатерина улыбнулась. – Мы с Ниной собираемся испечь шарлотку и смотреть кино. Правда, солнышко?
Нина, кивнула, не отрываясь от телефона, ей шла огромная футболка, одолжённая у Ирины.
– Отличный план, – Ирина подмигнула ей. – Хотя… Нин, не хочешь со мной прогуляться?
Девочка отрицательно промычала, всё так же куда-то в цифровое пространство.
– А и ладно! – за Ириной закрылась дверь.
Яблоки, мука, яйца, корица – простые ингредиенты и знакомый до автоматизма ритуал. Шарлотку мать и дочь пекли вместе с тех пор, как Нина научилась держать венчик. Маленькая семейная традиция печь пирог в субботу, а потом есть его свежим с чаем, обсуждая школьные новости, книги, секреты…
– Помнишь, мы как-то делали шарлотку на папин день рождения? – спросила Нина, взбивая яйца с сахаром. – Ты разрешила мне самой поставить пирог в духовку, и я чуть не уронила его?
– Помню, – мягко улыбнулась Екатерина. Яблоки тонкими дольками выскальзывали у неё из-под ножа. – Тебе было лет восемь? Такая сосредоточенная кроха с высунутым от усердия языком.
– Папа тогда сказал, что это самый вкусный пирог в его жизни, – Нина на мгновение замерла, задумавшись. – Мам, он ведь постоянно говорил такие вещи тогда. Замечал, хвалил, почему потом перестал?
Екатерина молча пожала плечами. Она не заметила, как постепенно их семейные традиции становились для галочки, без эмоций и радости. Как участились отлучки мужа, сократилось его участие в воспитании детей, работа засасывала его с головой.
Теперь она понимала причину. Годами муж жил двойной жизнью, разрываясь между семьёй и любовницей. Неудивительно, что на какие-то вещи у него просто не оставалось ни времени, ни эмоциональных ресурсов.
– А как ты познакомилась с... Максимом? – неожиданно спросила Нина, выливая тесто в форму.
Екатерина замерла с ножом в руке. Они ни разу не обсуждали Максима за всё это время. Слишком болезненной была тема для всех.
– Он спас меня от грабителя, – начала рассказывать, решив, что дочь заслуживает правды. – Максим вмешался, когда вечером в сквере какой-то тип пытался вырвать у меня сумку. Проводил в полицию и потом домой. Я не ожидала от чужака заботы и внимания, а он их дал.
Нина, навострив ушки, выкладывала яблоки на тесто аккуратными рядами.
– Ты сразу... ну... влюбилась? – смущённо спросила, старательно отводя глаза.
– Нет, – честно ответила мама. – Мы просто общались. Ходили на выставки, в кино, ну как с тётей Ирой. Разговаривали обо всём на свете. И он слушал.
– Мам, но ведь мы тебя тоже слушали, - возразила дочь.
– Конечно, милая, – Екатерина улыбнулась шире. – Но он слышал. Тебе, наверное. Сейчас трудно понять, это, но Максим вдруг увидел во мне то, что больше не видел никто.
– И папа не видел? – в голосе Нины не было обвинения, только желание понять.
– Когда-то видел, – Екатерина посыпала пирог корицей. – Когда был влюблён, а потом появилась работа, вы с Кириллом, какие-то домашние мелочи и проблемы. И мы с папой потеряли друг друга.
– И поэтому ты полюбила другого? – Нина засунула пирог в духовку.
– Не знаю, солнышко, – Екатерина посмотрела дочери в глаза. – Любовь это или нет, я вообще больше не уверена, что знаю, что такое настоящая любовь. Возможно, я никогда не испытывала её.
Нина погрузилась в глубокую задумчивость.
В этот момент в дверь позвонили.
– Наверное, Ирина забыла ключи, – сказала Екатерина, вытирая руки полотенцем.
На пороге стоял Максим. Тот самый спаситель, которого Екатерина безуспешно пыталась вычеркнуть из памяти, чей номер, рыдая, внесла в чёрный список. И вот он стоит, такой же высокий, широкоплечий, красивый, хотя видно, что прошедшее время тоже не далось ему легко. Похудел, на щеках щетина… В руках неловко вертит большой букет полевых цветов.
– Здравствуй, – тихо промолвил со смущённой улыбкой, которая сорвала её сердце в галоп. – Прости за вторжение. Ирина сдала тебя с потрохами, и вот… Я пришёл.
«Ирина!», – мысленно застонала Екатерина, понимая, почему подруга так внезапно уехала «по делам». – «Ну конечно!».
– Максим, – её голос звучал странно даже для неё самой. – Неожиданно…
– Я понимаю, – он переступил с ноги на ногу, явно нервничая. – Прости. Ты не отвечаешь на звонки, но мне очень нужно было тебя увидеть. Хотя бы для того, чтобы ты со мной в лицо попрощалась.
В коридор выглянула настороженная Нина и замерла, увидев Максима.
– Ниночка, это... – начала Екатерина, но Нина перебила:
– Я помню, мам, – сказала она, удивляя спокойствием. – Здравствуйте.
– Прошу прощения за наше знакомство… И предлагаю попробовать заново, – он обращался к девочке с уважением. – Привет, Нина, я Максим. Мама много рассказывала о тебе.
– А мне о вас почти ничего, – прямо ответила Нина.
Повисла неловкая пауза.
Екатерина, мысленно заметавшись, не знала, что делать. Пригласить гостя войти или попрощаться сразу?
Воздух между ними словно сгустился, наполнившись невысказанными словами.
– Может, вы поговорите в гостиной? – неожиданно предложила Нина. – Я пока пригляжу за пирогом.
Екатерина удивлённо посмотрела на дочь, но та лишь пожала плечами и сбежала в кухню.
– Хорошо, – сказала она, отступая с прохода. – Проходи.
Он осторожно протянул ей цветы. Екатерина вдохнула свежий аромат букета, напоминающий о лете, свободе и счастливых днях, когда держались за руки, не думая о последствиях. Поймав взгляд Максима, поняла, что он думает о том же.
– Я скучал, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Каждую минуту. Очень трудно уважать твоё решение молчать, так что ещё раз прости, не смог. Надо было хотя бы убедиться, что ты в порядке.
– Мы в порядке, – внутри всё переворачивалось от присутствия. – Как видишь.
Он кивнул, продолжая смотреть на неё с такой тоской и нежностью, что у неё перехватывало дыхание. – Прекрасная… как всегда.
Ну какая там прекрасная!
Екатерина невольно коснулась волос, которые, должно быть, растрепались. Одета она была в старые джинсы и растянутую футболка, лицо без макияжа, на руках – следы муки…
– Максим, не надо было приходить, – старалась, чтобы голос звучал ровно. – Наверное…
Он глубоко вздохнул, собираясь с силами.
– Кать, я пришёл сказать, что мои чувства серьёзны, – не отрывая взгляда, твёрдо заявил он. – Это не интрижка, поверь. Я хочу быть рядом с тобой по-настоящему и надолго, понимаешь?
Екатерина почувствовала, как к горлу подступает ком.
– Я получил приглашение на работу в Санкт-Петербург, – продолжил Максим. – Престижная галерея, хорошие условия, интересные проекты. Катюша, может быть, мы могли бы начать всё заново? В другом городе? Начисто? Без призраков прошлого, косых взглядов родни и знакомых? Мне Ирина рассказала тут кое-что…
Сердце Екатерины застучало. Максим действительно предлагал ей уехать? Начать новую жизнь и оставить всё позади. Какая-то часть её – та, что устала от боли и чувства вины – отчаянно хотела сказать «да», схватить его за руку и бежать без оглядки.
Но была и другая часть – мама, к которой только-только вернулась дочь, которая знала, что сын тоже нуждается в ней. Побег от реальности для неё – непозволительная роскошь.
– Максим, – она мягко покачала головой, – я не могу уехать. Здесь дети, и я их не брошу.
– Они могли бы поехать с нами, – в его глазах искрилась надежда.
– Им нужно окончить школу здесь, – возразила Екатерина. – Друзья, привычный круг общения. Нина в выпускном классе, готовится к экзаменам. Я не стану разрушать их жизнь во второй раз.
Максим долго молчал…
– Я понимаю, – сказал он. – Конечно, ты права, но…
– Дело не только в детях, – Екатерина чувствовала, что должна быть до конца честной. Не только с ним, но и с собой. – Максим, я не подхожу тебе. Вспомни, мне тридцать семь. Развод, скандал, бывший муж, который будет делать всё, чтобы усложнить жизнь мне и тем, кто рядом. Я женщина с багажом, непростой историей и с обязательствами. – она вздохнула, – а тебе нужна свободная девочка, которая полетит за тобой без оглядки.
Он встал, подошёл к ней, опустился на колени рядом с креслом.
– Катюш, я взрослый мальчик. Позволь самому решить, кто мне нужен, – мягко спросил он, и в его голосе не было обиды, только нежность. – У меня от тебя крыша едет. У меня было достаточно времени подумать и понять, что нужна только ты. С опытом, невероятной глубиной и с детьми, да, потому что они часть тебя.
Аккуратно взял её руку в свою, переплетя пальцы. Его прикосновение было тёплым, успокаивающим и таким желанным, что у неё защипало в глазах.
– Я просто рад, что могу видеть тебя, – тихо сказал он, глядя снизу вверх. – Разговаривать, чувствовать твой запах, прикасаться... Этого достаточно. На сегодня. Я никуда не тороплюсь, милая моя Катюша. Если надо, я подожду.
Она таяла от его искренности и чувствовала, как внутри что-то одновременно ломается и срастается. Словно последние осколки её старой жизни, наконец, рассыпались, освобождая место для чего-то нового, более прочного.
– Нечестно просить тебя ждать, – прошептала она. – Ты заслуживаешь своего полного счастья, а разбитого и склеенного чужого.
– Ты моё счастье, – он прикрыл глаза. – И ждать - это не твоя просьба, а моё решение. Прости, но я выбираю надежду, что однажды ты будешь готова. А пока...– он невесомо прошёлся губами по тыльной стороне её ладони, – Просто спасибо. Что выслушала и не выставила за дверь сразу.
Поднялся, отступил на шаг. Екатерина встала тоже, чувствуя странную лёгкость от его слов, тяжесть от осознания, какую боль причиняет ему сейчас своим отказом.
– Прощай, Максим, – сказала она, сама не веря своим словам. – И спасибо. За всё.
Он было кивнул с тем особенным выражением, в котором смешано принятие и упрямство, а потом сказал:
– Я сейчас пойду, да, – вроде как согласился, но сразу добавил. – Только прощаюсь не собираюсь. До встречи, Катюша.
Повернулся и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Екатерина стояла посреди комнаты, чувствуя себя переполненной от нахлынувших чувств.
Букет полевых цветов в её руках источал тонкий аромат, надо поставить в воду? Завянет…
– Мам? – голос Нины вывел её из оцепенения. Дочь стояла в дверях, со встревоженным лицом. – Всё хорошо?
– Да, – автоматически ответила Екатерина, хотя внутри всё кричало «нет».
– Я слышала… Немного, – призналась Нина, подходя ближе. – Не специально, правда! Просто тут тонкие стены.
– Подслушивала? – Екатерина не знала, сердиться ей или смеяться.
– Очень волновалась за тебя, – Нина выглядела виноватой, но не слишком.
Екатерина вздохнула. Конечно, дочери было любопытно увидеть мужчину, из-за который перевернул её жизнь вверх дном.
– И что думаешь? – спросила она, не ожидая одобрения.
– Он не такой, как я представляла, – задумчиво ответила Нина. – Я думала, твой Максим мачо-мачо, а он, походу, нормальный?
– Да, – мягко улыбнулась Екатерина. – Самый нормальный.
Нина молча обняла мать, прижимаясь, как в детстве.
– Ма-а-ам? – тихо сказала она. – Ты рядом с ним как-то моложе, что ли… И светишься вся.
Екатерина обняла дочь в ответ, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Больше не горькие и отчаянные, а светлые, очищающие.
– Не знаю, что делать, Ниночка, – призналась она. – Я так запуталась.
– Я знаю, – Нина гладила её по спине, как маленькую. – Но ты обещай подумать, мам.
В кухне зазвонил таймер, и на всю квартиру запахло яблочным пирогом. Тёплый, домашний запах, напоминающий о простых радостях, и том, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается. Но, может, и правда, стоит подумать?
Конец восьмой части
Максим отказался пропадать, хотя многие ожидали, что он, добившись, сольётся. Что ж, посмотрим, что будет дальше. Ставьте лайки этой непростой истории и делитесь ею с друзьями. И я жду вас в числе подписчиков на своём канале!