«А мне не нравится, что ты в принципе родился», — подумал я, но, как ни странно, смог сдержаться и не вмазать ему сразу же.
— И что мне делать с этой важной информацией? — огрызнулся, поворачиваясь к нему лицом.
Твой секрет (18)
— Ты… Ты… Ты что сделал? — Алина так переполошилась, словно я ее не поцеловал, а взял на нее кредит.
Не мог понять, моя несдержанность ее только напугала или… в ней что-то шевельнулось?
Алина смотрела на меня, широко распахнув глаза. Ее щеки горели румянцем, а губы подрагивали. Каштановые волосы, собранные в растрепанный пучок, сверкали на солнце. Она была чудо, как хороша.
— Алин.
— Что? Нет! Не приближайся!
Она забавно выставила перед собой руки в перчатках. Я послушно замер. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Мне тоже. Я был сбит с толку не меньше.
Прежде мне не доводилось чувствовать столько всего сразу. Казалось, что мое тело не способно вместить столько эмоций, сердце откликалось на каждое движение Алины, на каждый взмах ресниц, на каждый ее вдох и выдох.
Она все еще смотрела на меня, и в ее взгляде помимо смятения возникло что-то другое, непонятное. Я жутко боялся разбить хрупкую тишину, установившуюся между нами, но еще больше боялся, что, если ничего не скажу, она превратится в стену.
— Ты очень красивая, — сказал я.
Алину это заявление, похоже, рассердило.
— Нельзя целовать всё, что тебе кажется красивым!
Она скрестила руки на груди, закрылась от меня.
— Тебе же понравилось, — ляпнул я и тут же пожалел, что не сформулировал свою мысль иначе.
Рядом с ней я постоянно находился в напряжении, и каждая моя фраза выходила тяжелой надменной и грубой. Раньше я думал, это потому, что Алина случайно заглянула за мой фасад, за ту маску, которую я так тщательно выстраивал годами. Я это ненавидел и таким образом ей мстил.
Но нет. Меня больше не волновало, что Алина откроет мой секрет всему миру, однако я не оставлял попыток побольнее ее уколоть.
— С чего это ты взял? Не понравилось мне! Никогда больше так не делай!
Я расплылся в улыбке, потому что ее щеки густо покраснели. Она соврала.
Мне захотелось пробить ее защитный барьер окончательно, я даже сделал шаг вперед, но тут атмосфера вокруг нас изменилась. Я не сразу понял, что произошло. Пелена упала с глаз только, когда я услышал чужие голоса. В наш крошечный мир беспардонно вторглись друзья Алины.
— Вы же не знакомы? — засуетилась Воробьева. — Круть, это Влад. Влад, это Круть… то есть, Варя. А это…
— Просто друг Андрей, я помню, — холодно сказал я, глядя, как этот тип в знак приветствия прижимается губами к щеке Алины. Придушил бы.
Какое-то время они перебрасывались общими фразами, а я стоял, как дурак. Затем девочки отошли в сторону и начали о чем-то тихо переговариваться. Не отрывал взгляд от Алины ни на секунду, хотя чувствовал, что этот Андрей меня разглядывает. Друг, блин. Никогда не верил в такую дружбу.
— Не нравится мне, что ты так настойчиво лезешь в жизнь Алины, — вдруг сказал Андрей.
«А мне не нравится, что ты в принципе родился», — подумал я, но, как ни странно, смог сдержаться и не вмазать ему сразу же.
— И что мне делать с этой важной информацией? — огрызнулся, поворачиваясь к нему лицом.
— Оставить ее в покое, — не моргнув глазом, выдал «просто друг». Даже не ожидал, что он окажется таким смелым. — Алина – хорошая девушка. Не надо портить ей жизнь. Она из-за тебя сама не своя. Лучше просто исчезни.
Кулаки чесались просто невыносимо. Но я понимал, что, если поддамся агрессии, потеряю Алину сразу же. Так что, по возможности, решил обойтись словами, пусть и полными яда.
— Это для кого лучше? Для тебя?
— Для нее.
Хрустнул костяшками пальцев, размял шею и обдал этого невозмутимого Андрея таким ледяным взглядом, на который только был способен.
— Следовать заумным советам таких вот «друзей», — брезгливо изобразил пальцами кавычки, — не намерен. Это раз. Относительно Алины у меня серьезные планы, она мне нравится, если хочешь знать. Это два.
Сказать о своих чувствах этому парню оказалось удивительно легко. А вот осознать, что девочки уже подошли к нам и всё прекрасно слышали, – куда тяжелее. Сглотнул вязку слюну, замолчал и уставился в сторону.
— Этот чувак нереально крут, когда злится. Это три, — весело хлопнув Алину по плечу, сказала подруга Воробьевой и кивнула на забор. — Может, забьем на это и рванем в кино?
— Хорошая идея, — с радостью отозвалась Воробьева.
Их непринужденная болтовня остудила мой пыл. Смущение и неловкость почти улетучились, оставив после себя странное послевкусие.
Когда я все-таки решился взглянуть на Алину, она поймала мой взгляд и улыбнулась.