Начало здесь. Глава 1.
На следующий день Эдик в назначенное время был около строительного магазина. Из здания вышла пара мускулистых парней-продавцов, переломанными ушами и носами больше походивших на боксёров. Они мимолётными взглядами окинули Эдика, и вразвалочку пошли по улице, о чём-то негромко разговаривая между собой. Заведующий с явными признаками гетерохромии глаз, закрыл магазин на два врезных замка, а затем на внушительную накладку, повесив серьёзных размеров замок. Он повернулся к парню, играя в левой руке позвякивающими ключами.
- Здорово! Хорошо, что пришёл. Не забыл о нашем уговоре?
- Здорово, - поприветствовал его Эдик. – Нет, не забыл.
Заведующий сунул ключи в карман синей с тремя разноцветными полосками, олимпийки, застегнул до груди «молнию».
- Не переживай, скоро подъедут, - он смотрел на Эдика, прищурившись, будто пытаясь что-то определить по внешнему виду.
- Я не переживаю, - ответил парень, поглядывая по сторонам без особого интереса.
На проспекте появился немецкий чёрный внедорожник с затонированными стёклами. Дверь гостеприимно распахнулась.
- Это ты работу ищешь? – выглянувший с переднего сиденья машины паренёк был похож на студента первых курсов очками и узкими неразвитыми плечами. Голосок был сипловатый, будто ещё не сломался. Волосы аккуратно зализаны, на правой руке блеснули электронные часы.
- Да, я, - сказал Эдик, не спеша подойдя к машине.
- Ну, садись, прокатимся, - «студент» аккуратно закрыл дверь чёрного авто.
Парень сел на заднее сиденье. В салоне явно пахло … деньгами. Чисто, не накурено, деревянные элементы отделки блестели, будто обработанные специальным ароматным маслом. Светлая перфорированная кожа сидений так и просила, чтобы её погладили.
- Едем минут пятнадцать, а там поговорим, - не оборачиваясь, сказал «студент».
Эдик промолчал, глядя на в момент помрачневший за тонированным стеклом, убегающий прочь, город. Машина двигалась уверенно, не спеша, плыла по дорожному покрытию, будто крупный корабль, заходящий в морской порт. Въехали в гаражный кооператив на окраине города, поблуждали немного между бетонными рядами с металлическими дверями, раскрашенными кирпично-красного цвета суриком, или пугающе-чёрной краской. Бритый затылок водителя то и дело поворачивался, Эдик заметил, что тот во время движения внимательно поглядывает то на боковые зеркала, то на зеркало заднего вида. Наконец машина выехала в последний ряд, где стояли гаражи с кирпичными надстройками. Первым вышел бритоголовый водитель в чёрной футболке и мешковатых штанах, которые явно не сковывали движения. Он прошёлся вокруг машины, внимательно оглядывая видимую часть гаражей.
Легко выпрыгнул «студент» с пассажирского сиденья.
- Ну что ты сегодня, Саша, будто сам не свой, – мягко просипел он.
- Неспокойно мне, Адвокат, - на полном серьёзе сказал бритоголовый.
Тут Саша с рельефными грудными мышцами, обтянутыми чёрной футболкой, открыл дверь со стороны Эдика и кивком указал:
- Выходи, приехали.
«Студент» протянул сухую жилистую кисть:
- Адвокат, - глаза опасно блеснули за стёклами очков.
- Эдик, - протянул руку насторожившийся парень.
Саша открывал дверь одного из двухэтажных гаражей. Внутри он оказался соединён с ещё парочкой гаражей, так что хватило места на небольшой тренажёрный зал, заставленный гантелями и штангами, импровизированный ринг с натянутыми по периметру канатами, и парой старых диванчиков с просиженными серединами.
- Из армии недавно пришёл? – Саша смотрел исподлобья на Эдика, сложив длинные руки впереди, как вратарь футбольной команды, защищающий свое «слабое место» от мяча.
- Да, несколько дней назад, - Эдик смотрел в глаза, буравящие его взглядом.
- Где учился? Кого знаешь в городе? – Бритоголовый не менял позу, замерший, как каменный истукан.
- Да я приезжий. После школы на комбинат поступил, поработал немного, потом на службу призвали, - Эдик сунул руки в передние карманы джинс. Собеседование пока внушало опасение, нежели радужные надежды.
- Кого из авторитетов знаешь? – равнодушный Саша успешно выполнял роль сурового кадровика.
- Не знаю никого. В общаге познакомился с десятком мужиков, да на работе. Все приезжие, в основном. Там пашешь, как конь, не до развлечений после смены. – Эдик всё-таки выжидал, когда начнётся разговор по существу.
- И, если мы тебя людям предъявим, тебя никто не признает? – уточнил Саша.
- Не думаю, - отрицательно покачал головой Эдик.
- Саша, хватит уже, - Адвокат устроился на краю дивана, закинув ногу на ногу в начищенных ботинках. – Попробуй его, а там решим.
- На ринг иди, - сказал Саша, стягивая футболку через голову и аккуратно повесив её спинку не занятого дивана.
Эдик стянул свою тельняшку, сложил по-армейски, вышел на ринг.
Саша без предупреждения попытался нанести удар кулаком парню в челюсть. Затем пробить «двоечку» - серию из двух последовательных ударов. Эдик легко уклонялся, тело само решало, двигаясь на инстинктах. Скоро в ход пошли ноги, и парень снова блокировал удары, не перехватывая инициативу.
- Не плохо, - сказал бритоголовый, не сбившимся за минуту спарринга дыханием. – А бить-то ты умеешь? Хоть бы ударил разок, - серьёзно сказал он.
Нога Эдика, поднятая согнутой в колене, выпрямилась, как пружина, и въехала в челюсть Саши.
Тот дёрнул головой, покачнулся, но устоял на ногах. Ударил себя по другой щеке ладонью с размаха, будто придавая равновесие своему туловищу.
- Не плохо, - скудный словарный запас давал о себе знать.
- А знаешь ли ты, Эдик, что против лома нет приёма? – к парню подходил Адвокат, легко вращая лом в одной руке.
Его худощавая фигура выглядела очень органично в движении, лом как будто стал частью его самого.
- Если нет другого лома, - согласился парень, не глядя схватив увесистую железную табуретку, стоявшую за углом огороженного канатами ринга.
- Пойдёт, Саша? – ломик аккуратно занял прежнее место около кирпичной колонны.
- Думаю, пойдёт, Адвокат, - подтвердил бритоголовый.
«Студент» развернулся, скрипнув чёрными ботинками по круглым камушкам керамзита, и сел на диван.
- Садись, Эдик, - он кивнул головой, указывая место, напротив.
Парень сел, сложив руки на коленях. Саша занял место на почтительном расстоянии, надевая свою футболку и бросив Эдику его тельняшку.
- Нам нужен человек в охрану, в игровые автоматы. Работа не пыльная. График – сутки через сутки, это тебе не завод. Такса приличная, будешь работать нормально – не обижу. Особого напряга нет. Работать будешь без ствола. В принципе, ничего такого. Максимум – алкаш какой буянить начнёт, вышвырнешь его за дверь. За ментов особо не переживай, ну, сам понимаешь. Точку будешь менять раз в неделю, чтоб не прикормился сам. – Адвокат стряхнул с рукава невидимую пылинку. – Ибо, Эдик, человеческая природа слаба-а-а. Что ещё… В каждом зале игровых автоматов есть бар. Смотри, чтобы девочки никому в долг не давали. И, чтобы не путались ни с кем. А то, сам понимаешь, деньги, и деньги немаленькие. Саша, - обратился он к водителю, - выдай средство связи Эдику.
Так у парня появился пейджер и новая, простая, но хорошо оплачиваемая работа.
Несколько первых смен Эдика подстраховывал мужичок в возрасте. Судя по насквозь проникающему взгляду, бывший сотрудник «Органов» Не улыбчивый, с наметившимся животиком, обтянутым формой, он мог часами сидеть на табурете около барной стойки, не меняя положения тела. Раскрашенная девица в коротком платье и с бантом, застрявшим в начёсанных волосах, включала на магнитофоне модную кассету. Под конец смены Эдика тошнило от мальчика, который никак не может уехать в Тамбов; от студента, который отбил девушку друга; от кукол всех на свете женских имён, которых маньякообразный голос уговаривал не плакать. Люди приходили испытывать судьбу, по-видимому, ранее получившие мало подтверждений своей неудачливости. Как заколдованные, они замирали у «однорукого бандита», проигрывая занятые у друзей или обманом полученные у родных, деньги. Глядя осоловелыми глазами в три цифры, испытывая глупую надежду встретить «три топора» (три «семёрки»), да, хоть ананас, только чтобы все три фрукта были в один ряд.
Бывали здоровые мужики, измождённые студенты, прилично одетые женщины, и даже пара бабушек весьма благопристойного вида. Вы_пивка, разливаемая в баре, помогала пришедшим сбросить последние оковы глупой совести.
Как-то под вечер пришёл крепкий высокий человек. от которого слегка пахло ал_коголем. Он, воровато озираясь, достал кучу смятых купюр, выгреб звенящую мелочь, и обменял на жетоны у девушки, стоящей за барной стойкой. Встал за свободный автомат, облизнул пересохшие губы, и опустил фишку.
Дверь в помещение открылась, и вошла девочка лет двенадцати, со страхом осматривавшаяся по сторонам. Увидев высокого мужчину, который только начал играть, она направилась к нему. Наперерез ей быстро пошёл пожилой охранник:
- Девочка, девочка, тебе сюда нельзя! Детям тут не место! – он попытался взять её за руку.
- Папа! – громко окликнула она мужчину в середине зала, пытаясь вырвать тонкую руку. – Папа, ты же за лекарством Димке пошёл!
Мужчина, не отводя глаз от металлического ящика, отпустил в отверстие очередной жетон. Эдик, не выдержав, подошёл к нему вплотную:
- Мужик, ты чего делаешь? А, мужик?
Тот невидящими глазами смотрел мимо парня. Пожилой охранник держал пытавшуюся вырваться девочку. Эдик схватил мужчину за грудки, подтащил к барменше, стал выковыривать из сжавшихся ладоней блестящие фишки, со стуком выкладывать их на стол.
- Меняй на деньги обратно!
Девочка подбежала к мужчине, теребя его за полу длинной несуразной кофты:
- Папа, пошли домой, лекарство купим, и пойдём. Мама говорила, что ты здесь, а я не верила. Папа!!!
Растерявшаяся девушка за стойкой смотрела то на пожилого охранника, то на Эдика, то на мужика, который был явно не в себе.
- Не положено, - пожилой охранник придвигал фишки к потерявшему рассудок мужчине.
- Ты чего делаешь? - Эдик двигал фишки обратно к барменше. – Меняй давай, быстрее! Ты чего, не слышала, ему за лекарством надо идти, у него ребёнок болеет!
- А твоя-то что за печаль? – пожилой охранник чётко знал свои должностные обязанности. – Он пришёл играть, деньги принёс, пусть играет.
Тут мужчина будто вышел из транса:
- Мужики, отпустите, сам не знаю, что на меня нашло. Отпустите, а, мужики? Ну, будьте людьми!
Возрастной охранник презрительно посмотрел на горе-папашу:
- Иди, и чтобы я тебя больше не видел! Понятно тебе, оте-е-ец, - протянул он, отряхивая ладони, будто замарался чем-то в этой неприятной ситуации.
Папаша, поникнув, вышел из игрового зала, ведя за руку девчурку, которая поглядывала на него снизу-вверх.
- Ты чего делаешь? – обратился старший охранник к Эдику. – Сопли дома будешь на кулак мотать. А это – работа. Ты что думаешь, тебе такие деньги просто так платят? – Он покрутил ладонью перед лицом Эдика. – Да они хуже алкашей ещё. Зарплату про_пивают, пенсию у родителей во_руют. Ты их всех жалеть будешь?
- Но там же ребёнок, - Эдик посмотрел на закрывшуюся дверь.
- Это его ребёнок! Да некоторые жену готовы на кон поставить, если кто за неё денег даст. – Охранник с презрением смотрел на завсегдатаев заведения. – Нелюди они. И это, имей ввиду, ещё один подобный фортель, я доложу, - он поднял глаза в потолок.
- Понял я, понял, - обречённо сказал Эдик.
Будто подтверждая его неутешительные мысли, певец по имени Илья гнусаво затянул из двухкассетного магнитофона:
- Утека-а-ай!
Сутки через сутки работать было тяжело. Просыпаясь, Эдик чувствовал наливающуюся свинцом голову. Веки было тяжело разлепить. О том, чтобы готовить себе еду, не было и речи. Он стал часто посещать пельменные и блинные. В общежитие покупал только творог и сметану, или кефир, да батон. Специфика профессии стала накладывать отпечаток на поведение парня. Несколько раз он вступал в потасовки с посетителями заведения, даже пару раз получил по лицу. Теперь он будто сразу стремился распознать уровень опасности, исходившей от человека.
Лизе он сказал, что устроился в охрану. На её расспросы лишь отшучивался, говоря: «Да так, ничего серьёзного», и морщился, как от внезапной зубной боли.
Лето день ото дня становилось всё более прохладным, устав баловать неблагодарных и вечно не довольных жителей города. Листва шумела, не смея громко выразить своё негодование, и опускалась на асфальт никчёмными жёлтыми и красными лодочками.
- Скоро на учёбу, - говорила Лиза, ступая осторожно, чтобы не раздавить подошвой ярко-синих балеток шуршащую листву.
- У меня тоже сессия, - поддержал её Эдик.
- Ты хоть готовиться успеваешь? – с улыбкой спросила его девушка.
- Разберёмся как-нибудь, - пожал плечами он.
- Очень жаль, хочу тебе сказать. Ты всегда умным парнем был. Постарайся, пожалуйста, подтянись? – он с мольбой попросила Эдика.
Тот, не раздумывая, запрыгнул на ржавенький турник:
- Сколько раз? – И, раскачавшись, сделал «солнышко», вкруговую перевернувшись.
- Ой, не надо, пожалуйста, Эдик, я боюсь! – Лиза со смесью восторга и ужаса смотрела на парня.
Он легко спрыгнул, отряхнул ладони, покрывшиеся рыжеватой металлической пылью.
- Образование, Лиза, было важно во времена наших родителей. Кому сейчас вообще это нужно?
- Не говори так, пожалуйста! – девушка не могла поверить своим ушам. – Ты ли это?
- Да я это, Лиза, я! Только посмотри, на тех, кто сейчас с деньгами живёт. У них есть образование? – Эдик говорил, улыбаясь. Но улыбка выходила очень уж горькой. – Вот ты, например, отучишься ещё три года. Ты, вообще, уверена, что на работу сможешь устроиться? И, если тебе повезёт, какая тебе зарплата светит?
- Я не думала об этом. Но ведь люди-то как-то живут, - она вспомнила заклеенную китайским клеем подошву демисезонных ботинок.
- Вот именно, как-то. А мне очень хочется, чтобы мы хорошо с тобой жили, а не «как-то».
- Всё, Эдик, спасибо за вечер, я, пожалуй, домой. – Лиза больше не думала о ковре из разноцветных листьев, давая их, наступая, не глядя.
- Как скажешь, Лиза. Тем более, мне завтра на работу вставать, - парень шёл рядом с ней, глядя на проезжающие по проспекту автомобили, похожие на блестящие лакированные игрушки мальчика-великана.
- Не провожай дальше, я сама, - Лиза привычно поцеловала его в щёку, и, не дождавшись ответа, скользнула в подъезд, быстро перебирая ногами.
- И тебе спокойной ночи, - под нос себе пробубнил Эдик, покачиваясь с пятки на носок новеньких синих кроссовок, и обратно.
Не успел он сделать и пару шагов, как ему почудились быстрые шаги. Лиза подбежала к нему, толкнула кулачком в плечо:
- Эдичка, мы не должны из-за этого ссориться! – быстро, будто боясь растерять свою решимость, говорила девушка.
- Ну, конечно, из-за такой ерунды глупо ссориться! – расплылся в улыбке парень.
- Это не ерунда. Но, нам нужно договариваться, а не носить потом за пазухой этой булыжник недовольства. Если их со временем будет становиться больше, НАС просто больше не будет, понимаешь? – она с отчаянием смотрела в глаза Эдика, будто в эту самую секунду уже начала терять его.
Он с благодарностью обнял её, такую близкую, такую нужную ему.
- Какая же ты у меня умница, Лиза!
- Вот видишь, сам соглашаешься со мной. Тебе обязательно надо учиться, и мне тоже надо. Потому, что в жизни всё меняется. Сегодня так, а завтра, увидишь, по-другому будет.
Эдик, который к тому времени прекрасно знал, что сессию можно «купить», со скрипом принялся за заброшенную к тому времени учёбу. Приходя на работу в игровой зал, он всё чаще задумывался об их с Лизой будущем. Проведённое здесь время казалось ему безвозвратно утерянным, уплывшим, растворившимся без следа, как выхлопные газы уехавшего Адвокатского «джипа».
Он видел людей, просаживающих свои «кровные» деньги, свою жизнь, разбавляя безнадёжность чайными пакетиками, опустившимися на дно плохо вымытых чашек.
Не обращал внимание Эдик на пару молодых людей, что прогуливалась в разное время по улице, останавливаясь то ближе, то дальше зала с игровыми автоматами.
Возможно, не будь он так сильно поглощён своими мыслями, обязательно заметил бы недавнюю подружку своей Лизы, Веронику, в компании вертлявого черноволосого худощавого Роберта.
Продолжение следует.
Путеводитель здесь.