Я не изменила мужу с другим...
Я смотрю на её спину. Лера сидит в кресле, поджав ноги, и уже десять минут не отрывается от телефона. Раньше она читала книги в этой позе. Теперь – сообщения.
– Срочный проект? – спрашиваю как бы между делом, хотя внутри всё сжимается.
– М-м? – она не сразу отзывается. – А, нет. Просто обсуждаем с Олегом концепцию следующего номера.
Олег. Снова Олег. Арт-директор их журнала, появившийся три месяца назад. Я никогда его не видел, но знаю, что он носит кожаные браслеты, любит джаз и умеет рассмешить мою жену так, как я не умею уже давно.
Лера улыбается, глядя в экран. Едва заметно, самыми уголками губ – но я-то вижу. Эта улыбка как заноза под кожей. Она не замечает, что я наблюдаю. Печатает ответ, закусив нижнюю губу – привычка, появляющаяся, когда она увлечена.
Она поднимает голову: – он предложил потрясающую идею для обложки.
Я киваю, делая вид, что занят ноутбуком. На экране проект интерьера, над которым работаю уже неделю. Заказчик хочет "современную классику с душой". Я пытаюсь сосредоточиться на расстановке мебели, но мысли путаются.
Телефон Леры снова вибрирует. Она тянется к нему так стремительно, будто боится упустить что-то важное. И снова эта улыбка.
– Может, поужинаем? – предлагаю я, захлопывая ноутбук.
– Давай позже, – отвечает она, не глядя на меня. – Нужно закончить с концепцией.
Встаю, иду на кухню. Открываю холодильник, достаю минералку. В горле пересохло. Пью прямо из бутылки – привычка, за которую Лера всегда меня отчитывает. Сейчас не заметит.
Возвращаюсь в комнату. Она всё там же, в кресле. Экран телефона отражается в её глазах, делая их неестественно яркими. Когда она так же смотрела на меня?
– А помнишь, – начинаю я, – как мы познакомились?
– Конечно, – она наконец поднимает взгляд. – Ты спроектировал ужасный интерьер для моей подруги.
– Он был авангардным!
– Он был невозможным, – смеётся она, и на секунду возвращается прежняя Лера. – Кто вообще ставит красный диван на фоне фиолетовой стены?
– Зато ты пришла высказать мне всё, что думаешь.
– И осталась.
Телефон снова вибрирует. Момент разрушен. Она возвращается к переписке, а я смотрю в окно. На улице темнеет. В отражении стекла вижу нас обоих: она в кресле, я у окна. Вроде рядом, а будто в разных мирах.
"Когда любовь становится обязанностью, она уже проиграна" – фраза из какой-то книги внезапно всплывает в памяти. Не хочу об этом думать.
– Лер, – голос звучит хрипло, – ты счастлива?
Она замирает. Медленно блокирует экран.
– Странный вопрос, – говорит наконец. – С чего вдруг?
– Просто ответь.
Она молчит. Долго. А потом произносит то, чего я боялся больше всего:
– Я не знаю, Алекс. Правда не знаю.
***
Алекс смотрит на меня так, будто пытается разгадать. Раньше он просто любил. Теперь – анализирует каждое движение, каждый взгляд. Это выматывает.
– Тебе не кажется, что мы мало разговариваем? – спрашивает он за завтраком.
Я размешиваю овсянку, которую всё равно не съем. Утренний аппетит пропал недели три назад.
– Мы разговариваем сейчас.
– Ты поняла, о чём я.
Понимаю. Но что ему ответить? Что я устала быть той, кем он хочет меня видеть? Что иногда хочется просто молчать, и это молчание – не про него?
– На работе аврал, – говорю вместо этого. – Сдача номера через неделю.
Он кивает. Слишком понимающе. Слишком... изучающе.
В редакции шумно. Мария из отдела рекламы что-то бурно доказывает дизайнеру. Стажёр разлил кофе. Обычное утро.
– Выглядишь задумчивой.
Голос Олега застаёт врасплох. Он стоит в дверях моего кабинета, прислонившись к косяку. Небрежная поза, внимательный взгляд.
– Просто устала.
– От работы?
– От всего.
Он проходит, садится напротив. Не спрашивает разрешения – привык, что я не против.
– Знаешь, что самое сложное в отношениях? – произносит он неожиданно. – Когда двое смотрят друг на друга, но видят разное.
Что-то внутри обрывается. Он всегда так – говорит вроде бы общие фразы, но попадает точно в цель.
– У тебя есть дар, – отвечаю невпопад, – видеть людей насквозь.
– Не всех. Только тех, кто позволяет.
Наши взгляды встречаются. Секунда длится бесконечно. Я первая отворачиваюсь.
– Нужно работать над обложкой, – говорю деловым тоном.
Он не двигается с места.
– Лера, ты же понимаешь...
– Не надо, – перебиваю. – Просто... не надо.
Вечером дома Алекс спрашивает, как прошёл день. Обычный вопрос. Обычный ответ: "Нормально". Но что-то надломилось между этими словами.
Листаю ленту в телефоне. Сообщение от Олега: "Взгляни на макет". Сердце предательски ёкает. Не от текста – от имени на экране.
– С кем переписываешься? – голос Алекса звучит обманчиво легко.
– С работой, – отвечаю, и это правда. Почти правда. Полуправда.
Он молчит. Я знаю этот взгляд – так смотрят, когда хотят верить, но не могут.
"Тот, кто живёт в мыслях, ближе, чем тот, кто рядом" – фраза из старой песни внезапно всплывает в памяти. Становится не по себе.
Ночью долго не могу уснуть. Алекс дышит ровно рядом. Протяни руку – и коснёшься. Но между нами – пропасть недосказанного.
Телефон тихо вибрирует. "Завтра летучка в девять". Обычное рабочее сообщение.
Почему же руки дрожат, когда я его читаю?
***
В офисе душно. Монитор слепит глаза, но я не могу сосредоточиться на проекте. Мысли возвращаются к вчерашнему вечеру, к тому, как Лера прятала телефон.
– Алексей Михайлович, заказчики согласовали планировку, – голос Нины, моего помощника, возвращает в реальность.
– Спасибо, – киваю рассеянно. – Что-то ещё?
– Да, жена звонила. Просила перезвонить.
Лера никогда не звонит в офис. Что-то случилось?
Набираю номер. Длинные гудки. Сбрасывает. Через минуту сообщение: "Прости, на совещании. Поговорим дома?"
Домой прихожу раньше обычного. В квартире тихо. На кухонном столе записка: "Задержусь. Важная встреча".
Сажусь в кресло, где обычно сидит она. Взгляд падает на забытый планшет. Пароль я знаю – день нашей свадьбы.
Пальцы зависают над экраном. "Не делай этого", – говорит внутренний голос. Но я уже нажимаю цифры.
Рабочая почта. Переписка с Олегом. Ничего личного – макеты, правки, обсуждения. Но между строк что-то другое. "Ты всегда находишь нужные слова". "С тобой легко работается". "Спасибо за понимание".
Звук открывающейся двери заставляет вздрогнуть. Лера замирает в проходе.
– Что ты делаешь? – её голос звенит от напряжения.
– А как ты думаешь? – я не поднимаю глаз. – Проверяю, насколько я параноик.
– И как? – она подходит ближе. – Нашёл что-нибудь?
– Ничего. И всё.
– Что это значит?
– То, что измена начинается не в спальне. Она начинается вот здесь, – я показываю на экран. – В словах. Во взглядах. В том, как ты улыбаешься, читая его сообщения.
Она молчит. Долго. Потом тихо произносит:
– Ты роешься в моих вещах.
– А ты роешься в моей жизни, – отвечаю так же тихо. – Разрушаешь то, что мы строили годами.
– Я ничего не разрушаю!
– Правда? – поднимаю глаза. – Тогда скажи мне прямо: ты думаешь о нём?
Она отворачивается к окну. За стеклом моросит дождь. Капли стекают по стеклу, искажая городской пейзаж.
– Я не знаю, – её голос едва слышен. – Я правда не знаю, Алекс.
И в этот момент я понимаю: это конец. Не из-за другого мужчины.
Из-за правды, которую мы наконец произнесли вслух.
***
Утро начинается с тишины. Алекс уже ушёл – слышала, как хлопнула дверь в шесть утра. На кухонном столе нет привычной чашки с недопитым кофе. Он всегда оставлял мне глоток. Говорил: "На удачу".
Сегодня удача не нужна. Нужна решимость.
В редакции непривычно тихо. Олег стоит у окна в моём кабинете, разглядывает макет.
– Доброе утро, – говорит, не оборачиваясь. – Выглядишь уставшей.
– Не выспалась.
Он поворачивается, смотрит внимательно. Слишком внимательно.
– Самое неприятное в отношениях... Когда двое перестают говорить правду даже самим себе.
Его слова бьют под дых. Отворачиваюсь к компьютеру, делаю вид, что занята.
– Не нужно, – обрываю. – Давай просто работать.
– Как скажешь.
Он уходит, а я сижу, глядя в пустой монитор. Отражение в чёрном экране кажется чужим. Когда я стала такой?
Телефон вибрирует. Сообщение от Алекса: "Нам нужно поговорить".
Три точки. Пауза. Ещё сообщение: "По-настоящему".
Домой возвращаюсь поздно. Алекс сидит в темноте, только настольная лампа освещает его лицо. Выглядит осунувшимся.
– Я должен кое-что сказать, – начинает он.
– Подожди, – перебиваю. – Можно я первая?
Он кивает. А я вдруг понимаю – слова, которые репетировала весь день, испарились.
– Помнишь, – начинаю издалека, – ты спрашивал, счастлива ли я?
– Помню.
– Я солгала. Не в ответе – в том, что сказала "не знаю". Я знаю. Просто боялась признаться.
Он молчит. Ждёт.
– Я несчастлива не из-за тебя. Не из-за Олега. Из-за себя.
– А Олег? – его голос хриплый.
– Олег... – я подбираю слова. – Он просто показал мне зеркало. То, что я сама боялась увидеть.
Алекс встаёт, подходит к окну. Его силуэт чёткий на фоне вечернего города.
– Самое больное... – говорит он тихо. – Я всё ещё люблю тебя. Но уже не знаю – тебя настоящую или ту, которой ты была раньше.
"Можно держать за руку, но не удержать сердце" – эта мысль пронзает внезапно и ясно.
– Прости, – говорю я. – За то, что не смогла быть честной раньше. С тобой. С собой.
***
Её вещи исчезали из квартиры постепенно. Сначала косметика в ванной, потом книги с прикроватной тумбочки. Она не хлопала дверью, не устраивала сцен. Просто таяла, как утренний туман.
В последний вечер мы сидели на кухне. Две чашки остывшего чая, недосказанные слова.
– Знаешь, – произнесла она вдруг, – я благодарна тебе. За то, что не пытался удержать силой. За то, что увидел правду раньше меня.
Я смотрел на её руки – тонкие пальцы теребили край скатерти. Я знал каждую линию на этих ладонях.
– Ты не уходишь к нему? – вопрос, мучивший меня недели, наконец прозвучал.
– Нет, – она покачала головой. – Я ухожу к себе. Той, которую потеряла.
Странно, но эти слова принесли облегчение. Не измена, не другой мужчина – просто жизнь, которая течёт своим путём.
Через месяц встретил её случайно. Она шла по улице – прямая спина, летящая походка. Другая. Живая.
– Привет, – улыбнулась она. – Как ты?
– Работаю над новым проектом, – ответил я. – Загородный дом. Заказчик хочет что-то особенное.
– У тебя получится, – она всегда верила в меня больше, чем я сам. – Ты умеешь создавать пространство для жизни.
– А ты? Как ты?
– Оказывается, это непросто – быть собой.
Мы стояли посреди улицы, два человека, когда-то знавшие друг друга наизусть. Теперь – почти чужие. Но почему-то стало легче.
– Я рад за тебя, – сказал искренне. – Правда рад.
Она кивнула, развернулась, пошла своей дорогой.
Вечером сидел в своей мастерской. На столе – эскизы нового дома. Просторные окна, высокие потолки, много света. Дом для новой жизни.
Телефон пискнул сообщением. Фотография от заказчика: "Вот такой рассвет хочу видеть из окна".
Я улыбнулся. Рассвет. Символично. Ведь каждый конец – это чье-то начало.
***
Если история тронула – дайте знать, и я продолжу писать о том, что действительно важно.
Подписывайтесь
***