Почему же передовые страны никак не могут победить рак? Нафис Хасан, ученый, утверждает, что дело тут не в недостатке усилий, а, скорее, в том, куда эти усилия направлены.
Развитые страны объявили серьёхную "войну с раком" еще в 1971 году. Хотели как лучше, мол, давайте исследовать рак, чтобы лечить его, и, может, даже победить. Но прошло 50 лет, а воз и ныне там.
Хасан пишет в своей новой книге "Метастазы", что исследования рака слишком уж сосредоточились на том, чтобы лечить отдельных людей. А о том, чтобы снизить заболеваемость раком в целом, как-то забыли.
Он приводит пример с "соматической теорией мутаций". Это такая теория, которая говорит, что рак – это мутации в генах. Все бросились искать эти мутации, чтобы лечить рак. А о том, что рак могут вызывать канцерогены в окружающей среде, как-то забыли. И о том, что нужно заниматься профилактикой, чтобы люди вообще не болели.
Идея о том, что рак может передаваться по наследству, не вчера появилась. И даже не в 1971, а около столетия назад.
Еще в начале 20 века ученые Бовери и Саттон предположили, что хромосомы отвечают за наследственность. Бовери писал, что рак – это когда клетки делятся неправильно, и хромосомы "расходятся" не туда. Он утверждал, что "проблема опухолей – это проблема клеток". То есть раковая клетка – это такой одинокий злодей, который может весь организм разрушить.
Позже Тиззер доказал, что рак может передаваться по наследству. Он разводил мышей, у которых был рак, и у их потомства тоже рак появлялся.
Движение евгеники (это такое движение, которое хотело улучшить человеческую расу) тоже заинтересовалось раком. Они хотели, чтобы раса была "чистой", и использовали мазок Папаниколау. Это такой тест, который помогает выявить рак шейки матки. Их исследование представили на конференции по улучшению расы.
В нацистской Германии тоже исследовали рак. Ученые утверждали, что евреи болеют раком легких реже, чем "арийцы", потому что у них кровь другая. А не потому, что они меньше работают на вредных производствах.
В США компания DuPont не брала на работу людей, у которых в семье был рак. Потому что у них на заводах, где делали красители делали, часто встречался рак мочевого пузыря.
Ученый Веллер знаете, обнаружил ретинобластому, это такая опухоль глаз у детей. Он предлагал стерилизовать родителей этих детей.
Хюпер был первым директором отдела экологического рака в Национальном институте рака США. Он предположил, что чернокожие работники лучше подходят для работы с канцерогенами. Потому что они вроде как устойчивы к ним.
Но другие ученые опровергли эти теории о расовых различиях. Они доказали, что жители Западной Африки чаще болеют раком печени не потому, что они другой расы, а потому, что они едят продукты, зараженные афлатоксинами.
Открытие двойной спирали ДНК в 50-х годах - это было как взрыв в науке. Но вот раком молекулярные биологи занялись только в конце 70-х. А почему? Они не хотели, чтобы государство вмешивалось в их исследования. Боялись, что потеряют независимость. И вот ирония судьбы: именно государственная программа SVCP, Специальная вирусная программа по раку, помогла возродить молекулярную теорию рака.
Роберт Хюбнер, директор этой программы, решил, что рак – это гены, которые, надо просто найти. Он вдохновился французскими исследованиями, которые показали, что гены бактерий могут "спать". И решил, что и у человека есть такие "спящие" гены, которые вызывают рак. Он начал финансировать молекулярные исследования рака. Бюджет был – 10 миллионов долларов!
В начале 70-х Хюбнер раздал миллионы долларов и частным компаниям, и государственным институтам, чтобы они изучали вирусы, которые вроде бы вызывают рак у людей. К 1974 году Белый дом решил, что частным компаниям надо давать больше денег, чем на обычные гранты. К 1976 году сотрудники SVCP работали уже в частных лабораториях. Молекулярные биологи, которые без денег сидели, конечно, возмутились.
Джеймс Уотсон, тот самый, который ДНК открыл, лабораторию вирусного рака открыл в 1968 году. Его назначили в Национальный консультативный совет по раку в 1972 году, хотя он был против "войны с раком". Считал, что государство мешает ученым работать, как в коммунизме. Он хотел, чтобы молекулярная биология получала больше денег, но без контроля государства. И он попросил своего друга, Нортона Зиндера, чтобы тот проверил работу VCP.
Отчет Зиндера был как гвоздь в крышку гроба для VCP. Программу и так критиковали за то, что она не нашла вирусы, которые вызывают рак, и вакцины. Уотсона и других молекулярных биологов критиковали за злоупотребление, ведь деньги-то они брали. И на эти деньги они развивали теорию онкогенов, которая потом превратилась в теорию соматических мутаций.
Эта теория говорит, что рак – это мутации в генах.
В 1976 году нашли ген src в нормальных клетках человека. Благодаря VCP ученые из Калифорнийского университета разработали метод молекулярной гибридизации, который помог найти этот ген. К концу 70-х молекулярные биологи нашли несколько вирусных генов, которые вроде бы вызывают рак у человека. Но доказательств, что человеческие гены вызывают рак, еще не было.
Только в 1982 году Роберт Вайнберг нашел ген v-ras в клетках рака мочевого пузыря человека. В 1983 году нашли белки, которые участвуют в развитии рака. Все эти открытия стали возможны благодаря программе VCP, которая финансировала исследования вирусов. Те самые гибридизационные зонды, каталоги вирусных генов, очищенные белки – все это было сделано на деньги VCP.
Теория соматических мутаций (SMT), которая говорит, что рак – это мутации в генах, победила теорию вирусного рака. Стала главной теорией. Ученые, которые изучали онкогены, получили престижную премию Ласкера. Винсент Де Вита, директор NCI при Рейгане, решил, что надо больше денег давать на генетические исследования, а программу тестирования канцерогенов сократить.
Открытие онкогенов открыло новые возможности для лечения рака. Фармацевтические компании заинтересовались сотрудничеством с университетами.
Многие ученые считают, что переход от изучения канцерогенов к изучению генов произошел сам собой благодаря научному прогрессу. Но Хасан говорит, что это не так. Что тут сыграли роль политические и социальные факторы. Неолиберализм, либертарианская идеология и политика государства. И вот они закрепили идею, что гены – это главная причина рака.
Ученые обнаружили, что генетические фрагменты, которые находят в раковых клетках, есть и в нормальных клетках. Но вот, как это объяснить, уже зависело от социальных и политических сил. Американский фонд исследований рака в сфере бизнеса, который финансировался химической промышленностью, хотел, чтобы ученые искали "скрытый механизм" рака, а не занимались профилактикой. Администрация Рейгана поддержала эту идею.
И вот молекулярные биологи, которые раньше критиковали использование контрактов VCP, стали сотрудничать с частными компаниями, чтобы получать деньги на свои исследования. Некоторые из них даже выступали против экологических норм, когда NCI при Картере, решил увеличить финансирование исследований экологического канцерогенеза.
SMT снова сделала акцент на лечении рака, а не на его профилактике.
Это привело к тому, что академические исследования стали частью капитализма. Рынок лекарств от рака начал расти, и биотехнологические и фармацевтические компании стали богатеть.
Но эта стратегия не принесла больших результатов для больных раком. Спустя 40 лет после открытия первого онкогена, Роберт Вайнберг признал, что наибольшее снижение смертности от рака произошло благодаря профилактике, а не лечению. Например, благодаря исследованиям гена ras.
Нафис Хасан, ну, ученый-онколог, предлагает критический анализ современных представлений об исследованиях рака. Он говорит, что надо больше внимания уделять профилактике, а не только лечению.
Но увы, это невыгодно капитализму. Лекарства - колоссальная индустрия.
👍 Если вам нравится канал, ваши лайки, репосты и комментарии очень помогут его развитию. Спасибо. ❤️
✅ Подпишитесь, чтобы не пропустить новые публикации.