И закружила Марию снова её шальная любовь. Муж враз стал постылым. Она всеми правдами и неправдами избегала с ним близости. Алексей злился, они стали часто ссориться. Подруга её Клавдия, заметив что с Марией стало твориться что-то неладное, начала подступаться с расспросами, но та поначалу не признавалась. Чеботарёв на этот раз в колхоз работать не пошёл, пристроился в местном лесничестве помощником у лесника, Игоря Леонтьевича. Участок у того был большой, один он не справлялся, вот и выпросил у начальства себе подмогу. А Александр и рад, работа не бей лежачего, сена несколько стожков накосил, желудей да шишек по пару мешков насобирал, а остальное мелочь, обойти несколько делянок с ревизией. К тому же не пешком, выделили ему под это дело лошадку с возком. А с лошадкой намного веселее, подкалымить всегда есть возможность. В лесу, и наткнулась на них Клавдия, как говорится, прямо на горячем застала. Мария чуть ли не в ноги подруге упала, просила молчать, боялась что до мужа дойдёт слух про её похождения.
— Машка, опомнись, что ты творишь, — увещевала её Клавдия, — на кого ты Лёшку своего променяла, на огрызка этого.
— Клав, я люблю его, и любовь эта между нами давно, ещё с того раза, как он впервые домой приехал.
— Вот оно что,— Дарёнина с подозрением посмотрела на Марию, — значит права тётка Нюра, свекруха твоя.
— В чём она права? — вскинулась Маша.
— А в том что ты за Лёшку замуж пошла, только чтобы позор свой прикрыть. Чеботарёв ведь укатил тогда из деревни, только его и видели.
— Я Алексея на себе силком не женила, он сам с радостью согласился, — обиделась на подругу Истомина.
— Конечно согласился, — кивнула головой Клава, — он же любит тебя дуру без памяти, а ты выходит ноги об него вытерла.
— Ой Клава, Клава, — Маша схватилась руками за голову, знаю я что тварь последняя, только поделать с собой ничего не могу. Тянет меня к Сашке, прямо как магнитом, ни хочу идти, когда позовёт, а ноги сами несут.
— Ох Машка, смотри, с огнём играешь, — предупредила Дарёнина, — узнает Алексей, как бы беды не случилось, прибьёт ещё ненароком этого козла, и посадят его. Останешься одна, с ребёнком на руках, и без мужа и без любовника.
— Не узнает, мы осторожно себя ведём, на людях даже не здороваемся, мимо проходим.
— А вдруг кто как я, на вас наткнётся.
— Не наткнётся, мы теперь ещё больше осторожными будем. Только ты молчи, пожалуйста, не выдай меня, мы ведь подруги с тобой с детства. Нет у меня никого ближе тебя, кому бы довериться смогла.
— Машка, — Клавдию осенила догадка, — а дочка случайно не Сашкина?
Маша ничего отвечать не стала, только отвернулась и опустила голову.
— Ну понятно всё, его, гада этого. Тогда твоё счастье, что не походит на него ни капельки. Твой портрет, и даже чуток на Лёшку смахивает. Маш, ну раз между вами любовь такая, забирай тогда Катьку, и уходи к этому Чеботарёву, зачем мужа позоришь, грязь эту разводишь.
— Ушла бы, вот ни минуты бы не думала, — вздохнула Маша, — только не зовёт он меня пока к себе. Говорит обжиться ему нужно, дом свой подправить, ведь развалился совсем, а уж потом семьёй обзаводиться. Вот я и жду.
— Ну жди, жди, — усмехнулась Дарёнина, — один раз уже дождалась.
А потом, как-то застал её Алексей, когда она со свидания от Сашки под утро возвращалась, и учинил допрос, где это его благоверная до света шлялась. Она недолго думая, соврала ему что к Клавдии ходила, у той будто бы горло разболелось, травку ей отнесла.
— А ты что, врачиха что ли, — недоумевал муж, — это Белкина должна по вызовам бегать, а не ты.
— Ой Лёш, — отмахнулась от него Маша, — ты же знаешь эту Белкину, ни черта не соображает, залечит ещё. А я в травках хорошо разбираюсь, Клава подруга моя, как не помочь. Пришла вчера уже после полуночи, даже говорить не может. Вот я с ней и проваландалась, пока отвар сделала, пока компресс на горло поставила, время и пробежало.
— А Мишка её где, он что прийти не мог, чего больная жена по ночам по селу шляется.
— Так не было его, — тут же нашлась Мария, — родителей своих проведать к себе в село уехал, и дочку с собой забрал.
— Я вроде Михаила утром видел, — засомневался Алексей.
— Он вечером, на последнем автобусе уехал, сказал Клавке что утром обратно вернётся.
И муж ей поверил. Вот и стала она с этого времени, подругой прикрываться. Чуть ли не каждую неделю, новый предлог выдумывала. Правда всегда предупреждала об этом Клашку, на то случай если Алексей надумает проверить, и спросит её об этом.
— Машка, прекрати меня в свои грязные дела впутывать, мне мужу твоему уже в глаза смотреть стыдно, — ругалась на неё Дарёнина, — расскажи ему всё как есть, и уходи к гаду этому, раз жить без него не можешь.
— Клав, ну в последний раз выручи, — упрашивала её Мария, обещала что всё, скоро признается мужу, а дальше опять повторялось сначала. И вот уже второй год тянется эта канитель. Она от Алексея уйти не может, потому что боится одной с ребёнком остаться, а Сашка только обещаниями кормит, да подождать прости. Вечно у него причины находятся. Она одно время даже попыталась порвать эти тяжёлые отношения, но на месяц её только и хватило, а потом всё пошло по новой.
Вспоминая всю свою непутёвую жизнь, Мария наконец задремала. Проспала она недолго, в окно раздался стук.
— Лёшка,случилось чего? — толкнула она в бок мужа.
— А, что? — протирая глаза, не мог тот ничего понять спросонья.
— В окно говорю кто-то стучит.
Алексей поднялся и вышел во двор, у калитки стоял отец.
— Пап, ты чего в такую рань? — спросил он его.
— Матери что-то худо, — отвечал растерянный Иван, — жалуется что в груди тяжесть, дышать тяжело, и в левую скулу как током бьёт.
— Так в больницу надо, — закричал Алексей, — ты беги пока к Белкиной, а я в гараж, газон свой заеду.
— А с матерью кто побудет, пока мы бегать с тобой станем.
— Машка, с мамой посидит, не волнуйся, — успокоил он отца, — Маша, вставай, — прокричал Алексей входя в дом.
— Чего горланишь, — отозвалась из другой комнаты недовольная Мария, — Катю разбудишь.
— Вставай говорю.
Алексей взял в руки платье, в котором она вчера пришла со свидания, хотел подать ей, но заметил на подоле странные пятна и невольно стал рассматривать.
— А это в чём оно у тебя, — спросил он и бросил платье Марии.
— Где? — испуг пронзил её с ног до головы.
— Вон, на подоле.
— Не знаю, по хозяйству вчера управлялась, может испачкала где-нибудь.
В другое время, он бы разглядел всё хорошенько, но сейчас было не до этого.
— Ладно, одевайся, и беги к нашим, там матери плохо. Похоже на сердечный приступ. Отец за Белкиной побежал, а я за машиной, давай Маш, поторапливайся.
Алексей выбежал из дома, а она затолкала злополучное платье подальше в грязное бельё, чтобы больше не попалось ему ненароком на глаза. Одела ситцевый халат, кое-как заколола волосы и побежала в дом к свёкрам. Анна лежала на кровати и тихо постанывала.
— Мам, ты как, — позвала её Мария.
Анна открыла глаза и посмотрела на неё.
— Ты зачем сюда припёрлась, кто тебя звал? — с придыханием, еле слышно спросила она ненавистную невестку.
— Алексей меня послал, а так бы я тут и не появилась, — ответила Мария.
— Из-за тебя со мной болячка приключилась, ты во всём виновата, — простонала свекровь.
— Здорово живёте, — усмехнулась Мария, — а я тут причём?
— Притом, — Анна приподнялась на локте, — видела вчера, как ты гадина, с Чеботарёвым этим, у речки тешилась.
— Долго думала, всё никак не успокоишься, ведьма старая, — в сердцах выкрикнула Мария.
— Я всё видела, теперь не отвертишься, придёт Алексей, я ему глаза то открою.
— Не бреши, ты что до полночи по округе бродила, что ли?
— Бродила, корова у нас пропала, и я искать её пошла, а нашла свинью, что с боровом под кручей кувыркалась.
Свет потемнел в глазах Марии, и она не контролирую себя стала кричать.
— Да, была я там вчера, и опять пойду. Люблю я Сашку, и дочка у меня от него, а не от сыночка твоего. Пропади ты вместе с ним пропадом.
— Ах ты...., — Анна силилась что-то сказать, но не могла, только ловила ртом воздух. А потом завалилась на бок и захрипела. Когда к дому на машине подъехал Алексей, она была уже мертва.