"Я никогда не забуду выражение ужаса на лицах представителей лейбла. Они восприняли это как коммерческое самоубийство – каковым, я полагаю, оно и было" — Томас G. Уорриор
Альбом Celtic Frost Into The Pandemonium, вышедший в 1987 году, до сих пор считается одним из самых экспериментальных в истории метал-группы. Сегодня рассказываем, как Celtic Frost стерли границы метала этим релизом и как он повлиял на их дальнейшую судьбу.
Attack the Music — это блог о тяжелой музыке и всем, что с ней связано! Подписывайтесь!
На его сочинение ушло шесть месяцев, а на запись — четыре. Все это время участники группы находились в антагонизме между самими собой и всеми окружающими, что в итоге привело к распаду коллектива. Однако Into The Pandemonium, третий альбом швейцарских экспериментаторов Celtic Frost, стал для них настоящим откровением.
Томас Габриэль Фишер, известный как Том G. Уорриор, был мозговым центром группы. Он вспоминает о бурных событиях, связанных с записью их самого любимого альбома, со смешанными чувствами. Тем не менее, он не сомневается в его судьбоносности.
«Мы были убеждены, что зашли слишком далеко в своих экспериментах», — рассказывает Фишер. «Мы не знали, куда двигаться дальше. Но именно этот альбом стал самым важным релизом группы, определив её дальнейшее развитие».
Группа Celtic Frost возникла в 1984 году на развалинах предыдущей группы Фишера — пионеров экстремального металла Hellhammer. К коллективу присоединились швейцарско-американский басист Мартин Эрик Айн, который также был участником Hellhammer, и барабанщик Стивен Пристли. В конце 1984 года они выпустили дебютный альбом группы — Morbid Tales на немецком лейбле Noise Records.
Однако Пристли продержался недолго, и его заменил американский барабанщик Рид Сент-Марк: его и можно слышать на мини-альбоме 1985 года Emperor's Return. В составе Celtic Frost произошла ещё одна перемена — одна из многих за всю их карьеру — когда Айна ненадолго заменил Доминик Штайнер, сыгравший на втором полноформатном релизе группы To Mega Therion. Айн быстро вернулся для записи EP Tragic Serenades, вышедшего в 1986 году.
Но именно на альбоме Into The Pandemonium трио отошло от дэт-металла, уводя и себя, и жанр в неизведанные и пугающие глубины. Песни, написанные для нового альбома, вышли далеко за рамки метала. К примеру, для записи "Tristesses De La Lune" они пригласили женщину-вокалистку, а также использовали альт и скрипку, сделали кавер на песню "Mexican Radio" странной лос-анджелесской нью-вейв группы Wall Of Voodoo, ввели бэк-вокал в стиле R&B в "I Won't Dance" и даже попробовали примитивный индустриальный хип-хоп в "One In Their Pride".
Особо стоит отметить вокал Фишера, в котором его мгновенно узнаваемый дэт-гроул перемежался с характерными, тревожными стонами. Особенно это заметно в песне "Mesmerized".
Фишер вспоминает:
«Вы должны понять, что мы всегда были экстремальной группой», — вспоминает Фишер. Когда Noise Records подписали с нами контракт, они сказали: «Нам нужна самая экстремальная группа в мире, и вы, ребята, именно такие». Но они не представляли, насколько экстремальными мы были на самом деле.
По словам Томаса, в своей музыке они с Мартином стремились отразить все те музыкальные веяния, которые повлияли на них самих.
«На самом деле, с самого начала у нас был план развития группы. Celtic Frost должны были выпустить три альбома, и на этом всё. У нас были основы для каждого из них — даже названия песен! — лирические идеи и концепции оформления. Вот как далеко мы зашли.
Вы должны понимать, что когда мы начали работать над Into The Pandemonium, мы были ещё детьми, и прошло меньше двух лет с тех пор, как Hellhammer распались. Эта группа была очень мрачной и ультра-тяжелой, но очень далекой от нашего видения Frost. Так что всё произошло очень быстро».
Предчувствуя грядущие события, группа с самого начала работы над альбомом столкнулась с трудностями в отношениях с Noise Records. Лейбл хотел, чтобы Celtic Frost играли более доступную музыку, но это было последнее, чего хотели сами участники группы.
«Они хотели, чтобы мы делали музыку, соответствующую их ожиданиям. Им нужен был альбом, похожий на Slayer или Exodus», — рассказывает Фишер. «Просто ещё один альбом в жанре трэш-метал. Но мы не могли пойти на это. Мы всегда рисковали и всегда будем рисковать. День, когда мы идём на компромисс в том, что делаем, — это день, когда мы капитулируем. Мы должны рисковать — это то, что движет нами».
В то время Metallica была далека от того, чтобы считаться мейнстримом, а трэш-метал был очень молодым направлением. От любой группы, пытающейся пробиться в этой области музыки, ожидали вполне определенного и предсказуемого поведения и звучания.
«Но мы пошли против всех. Мы хотели создать альбом, который бы сочетал в себе элементы готики, танцев, электроники и наши металлические влияния. Для Noise это было довольно пугающе.
Они услышали, что мы пытаемся сделать, и пришли в ярость. Споры стали настолько серьёзными, что в конце концов финансовое и психологическое давление на группу привело к её распаду. Это было ужасно. Сейчас я, возможно, могу немного лучше понять их точку зрения, потому что мы действительно стремились к чему-то настолько необычному, что это пугало. Но в то время... это была настоящая война!»
Группа не хотела заниматься продюсированием пластинки самостоятельно, опасаясь, что их неопытность может только навредить. Смелая концепция альбома требовала продюсера, который понимал бы их философию и мог бы воплотить её в студии. Они составили короткий список потенциальных кандидатов, включая Рика Рубина («до того, как он стал известным») и Михаэля Вагенера («который имел большой коммерческий успех — нам нравились его записи»), но каждый предложенный вариант не получал поддержки.
«Noise» сообщили нам, что все, к кому они обращались за помощью, либо отказались, либо были недоступны. Я до сих пор не уверен, было ли это на самом деле, но в итоге мы сами спродюсировали альбом, и это было совсем не то, чего мы ожидали. Мы привлекли арабских музыкантов, оркестр и оперную певицу, а управляли всем этим трое детей с минимальным опытом. Это было совсем не идеально.
Весь процесс записи занял почти четыре месяца, и без того напряжённые отношения между группой и лейблом ухудшились до предела. Тот факт, что группа настойчиво стремилась следовать своему собственному творческому пути, ситуацию не улучшала. Это можно увидеть на примере открывающей альбом кавер-версии "Mexican Radio" группы Wall Of Voodoo.
«Почему мы это сделали? Потому что и Мартин, и я были в восторге от этой группы и этой песни», — рассказывает Фишер. «Рид долго сопротивлялся, и чтобы добиться нужного звучания, потребовалось четыре дубля. После третьего я уже был готов сдаться, но мы сделали ещё один — и всё получилось так, как мы хотели. Изначально она должна была стать бонусной песней, но прозвучала настолько хорошо, что мы решили начать альбом именно с неё. Думаю, она сбила с толку многих, кто ожидал от нас привычного трэша и тяжести. Это было в альбоме, но мы с самого начала хотели заявить о себе».
К сожалению, Noise Records, подписавшие контракт с группой в надежде извлечь выгоду из растущей популярности трэша, остались недовольны готовым альбомом.
«Я хорошо помню, как после завершения записи люди из компании пришли послушать альбом», — говорит Фишер. «Я никогда не забуду их выражение ужаса на лицах. Они не могли понять, что мы сделали, и считали это коммерческим самоубийством, что, возможно, было правдой. В то время в Noise использовали фразу «положить альбом на лед». Они не могли просто списать его, потому что вложили в него слишком много денег. Но маркетинговые бюджеты на видео и рекламу просто исчезли в одночасье. Noise пытались помешать нам в художественном плане, но мы были настойчивы. Мы ни за что не собирались ничего менять. Долгое время я был обижен на их отношение, но теперь я не так мстителен. Я пережил это. Я не держу на них зла».
Альбом вышел 1 июня 1987 года и был признан классикой теми, кто следил за андеграундом. Для его обозначения было придумано выражение «авангардный металл». Однако гениальность альбома не привела к признанию мейнстрима — Celtic Frost были слишком далеки от реальности для всех, кроме самых преданных поклонников металла. Сама группа озадачена и рассержена своим положением.
«Я не уверен, сможет ли эта группа продержаться еще», — говорил в то время подавленный Фишер. «Мы так гордимся своими достижениями, но, возможно, мир ещё не готов к появлению группы, которая любит Dead Can Dance и Wall Of Voodoo так же сильно, как Slayer и Metallica».
Их настроение омрачало то, что Noise отказались финансировать тур в поддержку альбома. По словам Фишера, деньги выделил их собственный менеджер.
«Всё, что происходило вокруг альбома, было просто кошмаром. И в конце концов это нас доконало», — говорит он. «Мы распались на сцене в Далласе в декабре 1987 года. Возможно, если бы мы были немного старше, более мудрые головы могли бы взять верх, и мы смогли бы преодолеть все эти трудности. Но мы были ещё так молоды, и весь этот бизнес разрушил нас».
Фишер возродил группу в новом составе (без Эйна и Сент-Марка) для скандального альбома 1988 года Cold Lake, который фронтмен до сих пор презирает. За ним последовал альбом 1990 года Vanity/Nemesis, на котором Айн вернулся в состав. Группа распалась три года спустя, но Фишер и Айн воссоединились под названием Celtic Frost в 2001 году. Они выпустили альбом Monotheist в 2006 году, а затем снова распались в 2008 году, кажется, уже навсегда (Айн скончался в 2017 году в возрасте 50 лет).
Боль от создания Into The Pandemonium, очевидно, не покидает Фишера. Однако, оглядываясь назад, он может оценить как положительные стороны, так и отрицательные стороны альбома:
«Я очень горжусь тем, что мы создали», — говорит он. «И в какой-то степени именно это сочетание невинности и высокомерия побудило нас поступить именно так. День, когда мы пойдем на компромисс, станет днем, когда мы закончим заниматься музыкой. Но мы действительно совершали ошибки в студии — это не идеальный альбом. Например, в композиции «One In Their Pride» мы зашли слишком далеко».
Он продолжает:
«Сейчас я могу оглянуться назад и услышать, где мы допустили ошибки. Но главное — это общая атмосфера и видение. Если вспомнить, какие альбомы выходили в то время, никто не старался так сильно, как мы. Это было безумие, и всё могло закончиться катастрофой, но мы создали нечто фантастическое. Группы с бюджетом в 10 раз больше нашего не могли добиться и 10 процентов нашего новаторства».
Возможно, для группы, которая его создала, это был травмирующий опыт, но Into The Pandemonium стал одной из самых влиятельных металлических пластинок 80-х. Все, от Darkthrone и Dimmu Borgir до Nirvana, которые слушали диск в своём гастрольном фургоне, считали его источником вдохновения. Но в 1987 году, вскоре после выхода Into The Pandemonium, Celtic Frost вообще не были уверены, что у них вообще есть будущее. Так думали все, кроме Фишера.
«Если это наша последняя пластинка, думаю, история оценит нас как людей, сделавших что-то, что оставило свой след. Я знаю, что через 20 лет люди будут говорить об этом».
Что ж, он оказался прав.
Спасибо, что дочитали до конца!
Подписывайтесь на канал и до встречи в других наших публикациях: