Есть мнение, что самые яркие открытия делают дилетанты, не ограниченные рамками представлений «научного сообщества». Взять хоть Архимеда или Леонардо да Винчи, – всё равно они уже умерли… Таким образом, желающему составить и высказать своё мнение, скажем, о степени нужности тёмной материи в мироздании, – или об убедительности Теории Большого Взрыва, – учить физику не нужно, и даже вредно. Вместе со знаниями в голову могут просочиться «рамки».
Это – распространённое мнение, издавна, – века уже, – поддерживающее невежд на их природном пути.
...И, разумеется, оно ложно. Едва ли кто-то приведёт примеры открытий, совершённых за последние полтора века именно дилетантами. Тут вспоминают чаще всего почему-то Генриха Шлимана. Но тот о месте, где ведутся раскопки Трои, узнал из газет… То есть, читать-то, всё-таки, умел. Не совсем тёмным был. И даже языки знал.
Что же касается Архимеда, то сицилийский математик дилетантом не был потомственно. Ибо математиком и астрономом (знаменитым, кстати) работал ещё его отец – Фидий. Была в античном мире такая профессия «математик». К специалисту эллины обращались, когда требовалось провести сложные расчёты при строительстве, планировании походов и совершении сделок.
Завершал Архимед образование в Александрийском мусейоне, где учился до сорока лет. Ведь для того, чтобы совершать в некой области знания открытия, обязательно (тут варианты отсутствуют), надо знать в ней буквально всё, что на данный момент известно.
Что касается Леонардо да Винчи, то механику он закончил изучать только в 50 лет. То есть, поздно, – поезд ушёл, так что, настоящим изобретателем художник стать не смог. Всё что он начертил, не работало, и работать бы не могло. Кроме, разве что, колесцового замка, конструкция которого основана на уже существовавшем часовом механизме. Однако и тут авторство Леонардо да Винчи считается спорным.
...Проще же говоря, совершать в некой области открытия можно только зная в ней больше всех. Это – обязательное условие, лишь последний век, однако, ставшее тяжким. Прежде нетрудно было найти новые, нехоженые тропы, – и учиться исследователю было не обязательно, поскольку некому было бы его учить. Хорошим примером тут служит Чарльз Дарвин, не учившийся биологии, поскольку такая дисциплина нигде ещё не преподавалась.
Ныне же первопроходцем тоже легко стать, но лишь в очень узкой и очень специальной области. И несколько лет учиться придётся лишь для того, чтобы узнать о её существовании.
