Метод OPOL (One Parent, One Language) предполагает, что каждый из родителей общается с ребенком на одном языке. Этот подход способствует формированию устойчивой ассоциации, позволяющей ребенку легко различать, когда и какой язык использовать — «язык мамы» или «язык папы».
Хотя о методе OPOL написано много, мне было интересно узнать, как он реализуется в семьях на практике. Особенно меня интересовало, что движет мамами, живущими в России, когда они выбирают общение на неродном языке с ребенком на постоянной основе. В общем, так и родилась идея провести это интервью.
А у нас в гостях Ирина, дипломированный преподаватель английского языка и мама девочки-билингва по имени Кира.
Катерина: Ирина, расскажите, пожалуйста, с какого возраста вы начали общаться с дочкой на неродном языке и почему выбрали систему OPOL (One Parent, One Language)?
Ирина: Катя, изначально я планировала начать говорить с дочкой на английском сразу, с рождения. Но вот мы вернулись из роддома, и закрутилось, завертелось, понеслось! Пеленки, грудное вскармливание, колики, бессонные ночи... Спали поочередно, по два часа. Какой уж там английский! На русском лыко не вязали, привыкали к новому ритму жизни. Когда дочке исполнилось 1.2 года, мы решили, что пора и определились с системой OPOL. Мне казалось, что это самый оптимальный вариант, чтобы погрузиться в язык самой и погрузить ребенка.
Катерина: Возникало ли у вас ощущение, что чего-то не хватает в общении, например, в выражении эмоций?
Ирина: Конечно, сначала было очень сложно и непривычно общаться на неродном языке, особенно выражать эмоции. Всё выходило немного фальшиво или так казалось. Но потом количество переросло в качество, я привыкла, и это нас уже не беспокоило.
Катерина: Какие чувства вы испытали, когда ваша дочка начала строить первые предложения на английском?
Ирина: Ещё задолго до слов и предложений мы, как дети, радовались быстрому отклику на речь. Услышав любимую песенку на английском, дочка начинала пританцовывать, сопровождая всё движениями. Это было буквально на следующий день после того, как я с ней не говорила. Она реагировала на просьбы, просила что-то принести. А когда появились слова и выражения, мы уже сами плясали от восторга!
Катерина: Проводите ли вы 100% времени с дочкой на английском языке, или бывают исключения?
Ирина: Раньше, до того как Кира начала ходить в школу, мы проводили всё время, общаясь исключительно на английском. Но жизнь внесла свои коррективы. С появлением школы всё сильно изменилось, и сейчас я не могу сказать, что у нас OPOL. Большой перевес пошёл в сторону русского языка, так как много времени Кира проводит в школе, за выполнением домашнего задания, общением с одноклассниками. Плюс танцы три раза в неделю тоже на русском.
Катерина: Спрашивала ли дочка о своём двуязычии? Интересовалась ли, почему вы говорите с ней на другом языке?
Ирина: Прямого вопроса не было. Она часто говорила, что она «английская девочка», что хочет учиться в английской школе. Чтобы предвосхитить эту ситуацию, я заранее старалась показать дочке, что это не моя прихоть, а что есть другие дети и родители, которые живут и общаются на этом языке. Мы тогда жили в Тверской области, в маленьком городе Торжок, ездили в Москву на англоязычные мероприятия, потом был билингвальный лагерь, переезд в столицу, английский клуб и много-много общения!
Катерина: Как организован ваш день? Какой баланс языков в вашем общении, и кто в семье отвечает за качественный русский?
Ирина: Раньше, когда у нас действительно был OPOL, я отвечала за английский, а папа, бабушки и дедушки — за русский. Они читали книжки, разговаривали, играли с Кирой. Сейчас всё несколько изменилось. Бабушки и дедушки уже не рядом, с папой Кира видится вечерами и по выходным, урывками. Но русского сейчас очень много, где-то 80/20. Тем не менее, я читаю ей и на русском тоже. Я всё также пытаюсь держать английский на плаву, поэтому пока идём в школу, на кружки и обратно, общаемся на минорном языке. Дома, если это не касается уроков и бытовых вопросов, то тоже на английском. Когда приходит муж, мы все переключаемся на русский (раньше этого не делали).
Спасает английский клуб, он у дочки три раза в неделю: два раза онлайн и один оффлайн (по три часа — History, Science, Drama). А потом она гуляет с англодрузьями около 3-4 часов, играя на английском и весело общаясь!
Весь входящий контент на 90% на английском (фильмы, мультфильмы, музыка).
Катерина: Есть ли какой-то совет, который бы вы дали мамам, выбирающим этот метод? Может быть, вы бы дали его самой себе в начале пути?
Ирина: Как бы банально это ни звучало, я бы сказала так: «Дорогу осилит идущий!» Каждый день делайте маленькие шаги и обязательно хвалите себя за это. Вас будет бросать из крайности в крайность, будет казаться, что делаете недостаточно, что русский язык проседает, и много других переживаний. Просто знайте, что так происходит у всех, всё будет хорошо, вы уже движетесь в правильном направлении! И обязательно ищите компанию для своих деток, начиная с 4-х лет, примерно такого же возраста и уровня языка, чтобы и вам было интересно проводить время с их родителями.
Катерина: Ира, спасибо большое за интересный рассказ. Ну и в заключение, не зря было приложено столько усилий? Как думаете, будет ли дочка использовать английский, уйдя в «свободное плавание»?
Ирина: Я считаю, что, конечно, не зря. Изначально это был эксперимент, который перерос в образ жизни. Недавно дочка мне сказала: «Мам, вот представь, я и мои англоподружки уже взрослые, мы также дружим, и у нас детки, они билингвы и так хорошо общаются вместе на английском». Хм, так далеко я не заглядывала, но зерно посеяно!
