Глава ✓14
Начало тут
Продолжение здесь
Кто помнит сюжет шекспировской комедии?
Как всегда у товарища Шекспира, много неразберихи: звенят монеты (или их недостаёт), ухаживания, свидания, ревность и любофф.
На сцене это выглядит смешно. В жизни чаще - трагично. Но бывает, что трагедия превращается в фарс, а потом и в анекдот.
Большие надежды
В конце июля барыня имения Отрадное Евпраксия Алексеевна Благодатская отправилась на воды в Карлсбад. Лечить свою многострадальную печень.
Вернее, даже не саму печень, а как сообщил доктор, желчный пузырь, в котором от невоздержанной тяги дамы к жирной, копчёной и жареной пище камни образовались. Вот купаниями в водах минеральных те камни и лечатся.
С собой почтенная матрона захватила дочку старшую, Наталью Петровну. Барышне уже 18 годок пошёл, пора суженого подыскивать. В деревне, среди соседей, подходящей кандидатуры, на взгляд придирчивой матушки, не сыскать.
Голодранец не надобен, у юношей в голове ветер и амуры, а справный хозяин в летах уже. А для Натальи Петровны матушка мечтала об офицере.
Уж больно статно они в своих мундирах да лосинах смотрятся. Особенно гусары!
После Аустерлица многие вернулись домой кто с ранением, кто с контузией. Самые отличившиеся были обласканы императором, оправились от ран и уже вернулись на службу.
Так что по пути на воды Евпраксия Алексеевна, урождённая Одоевская, собиралась остановиться сначала в Москве у родных, а потом и у столичных родственников.
Совместить, так сказать, приятное с полезным: и дочку родне показать, и родственные связи обновить. На будущий год и в Свет Наталью можно начать вывозить. А пузырь потерпит...
Кот из дома - мыши в пляс!
Ох, верна старая русская поговорка. Едва осела пыль за поездом барыни, как дворня выдохнула и расслабилась.
Пётр Николаевич предпочитал надзору за хозяйством чтение и охоту. Да не какую попало, а псовую. Были у него в молодости планы на развод русской гончей, да супруга была категорически против. У неё оказалась аллергия на собачью шерсть. С чиханием, слезотечением и опуханием физиономии. Так что наслаждался барин охотой с чужими сворами. И книгами.
А вся власть в доме с отъездом маменьки попала в руки юным барышням, старшей из которых, Елизавете Петровне, едва 16 исполнилось.
И стоит ли удивляться, что в дом всё чаще стали заглядывать в гости молодые люди, прежде барыней тщательно отсеивавшиеся.
Куда как проще лакею велеть посыльному от соседей сказывать, что "барыня не принимают!".
А коли барыня не принимает, то и барышням не увидишься. Этикет-с!
А Елизавета Петровна страсть имела не только потанцевать, как все девушки в этом чудесном возрасте, но и к верховой езде.
Прогулки верхом - это чудесно! Но прогулки вдвоём для молодых людей, не связанных помолвкой, попросту невозможны.
Ни отдалённость имения, ни чистота помыслов в расчёт не принимались. Для лиц благородных уединённость с девицей даже на 5 минут - повод готовить свадьбу.
Вот и бегала Маша за своей хозяйкой по перелескам и полям. Да не одна, а с целой ватагой сенных девушек. Своих да соседских.
Соблазнённые старшей сестрицей, младшие тоже велели своих коней седлать. Тут и соседки подтянулись: и юноши, и барышни. И постарше, и помладше. Кто верхом, кто в коляске, а кто и пеший.
Батюшка, похохотывая, велел запрячь коляску для младших: Катюши и Танюши, а Шурочке средней дочке, разрешил верхом скакать. Ей уже 15 скоро, в дамском седле она держится уверенно.
Вот у большого господского пруда молодежь и развлекалась: поляна большая, все на виду. И барин присоединился.
Машенька даже вздохнула свободнее.
Она горничная теперь у непоседливой Елизаветы Петровны, которая редко за пяльцами сидит. А коли сидит, так всегда в компании, когда Маша то в уголке мышкой под веником прикинется, то на стол чай с заедками проворит
Некогда управляющему за руки её хватать да в темных коридорах расспрашивать.