К старинному особняку, затерянному среди высоких деревьев, и сохранившему на себе следы былых времён, подъехали два легковых автомобиля. Из них вышли трое мужчин разного возраста, похожих друг на друга, как братья. Тёмные костюмы и печальные лица мужчин говорили сами за себя - их визит не связан с радостью. На крыльце, вся в чёрном, их встречала грустная молодая женщина с огромными заплаканными глазами, выбивающимися из-под чёрной повязки на голове тёмно-каштановыми локонами и бледной кожей. Поочерёдно она обняла мужчин, и проводила в дом.
— Привет, сестрёнка. Как ты? - спросил самый старший, блондин с сединой на висках и пронзительными серыми глазами.
— Уже лучше. Почти смирилась... - женщина кивнула и остановилась возле гроба.
Мужчины скорбно склонили головы над покойной, сложив руки перед собой, и лишь самый младший, молодой мужчина лет тридцати пяти, нагнулся к ней и заплакал, прижавшись лбом к холодным рукам.
— Мама... - только и смог произнести он, всхлипывая.
Алексей хотел одёрнуть брата, но женщина удержала его и тихо сказала:
— Оставь его, Лёш, пожалуйста. Из всех нас он был, наверное, самым близким с ней, с рождения по пятам ходил... Для него это очень тяжёлая утрата. Пусть даст волю чувствам.
— Когда на кладбище ехать? - старший, судя по тому, как часто смотрит на часы, торопился.
— Катафалк будет через час.
— Ещё придёт кто-нибудь?
— Нет, только мы и тётя Маша.
— А её дочки?
— Они уже попрощались. Будут на поминках. - женщина глубоко вздохнула.
— Не выспалась? - старший вгляделся в лицо.
— Почти всю ночь не спала. Сегодня дом не молчал ни минуты...
— Как это?
Ольга провела рукой по лицу, чувствуя, как усталость давит на неё. Ночь была тяжёлой — дом словно сходил с ума, наполняясь странными звуками: шёпотом, шагами, плачем. Она привыкла к скрипу половиц и шорохам, но эта ночь была другой. Как будто дом оплакивал свою хозяйку.
— Было слишком много новых звуков. У меня создалось ощущение, что дом словно кричит о своей потере. - она подняла на брата глаза. Тот вздёрнул брови и не поверил. — Я привыкла к постоянным скрипам и шорохам, ведь дому много лет. Да и ты, наверное, помнишь, как он "дышит". Но сегодняшняя ночь стала просто траурной какофонией с его шёпотом, завыванием и шагами... В подвале что-то стучало, в окна бил ветер, на чердаке слышалась возня и какой-то писк, похожий на взвизгивание, а в трубах - вой, от которого стынет в жилах. И как довершение всего ужаса - всю ночь чудился женский плач...
— Может, это потому, что тебе не спалось?
— Может. Обычно сплю крепко, а тут...
Второй мужчина вынул телефон из кармана и приложив его к уху, сказал:
— Извините, рабочие моменты... - и убежал в холл, откуда послышалось: — Да, да, понял. Да, конечно, найду, дайте ещё немного времени! Спасибо... - следом стукнула входная дверь и с улицы потянуло табаком.
Младший, наконец, немного успокоился и сел на диван, бессильно опустив руки вдоль тела и глядя в стену. Женщина подала ему стакан с водой, и он, благодарно кивнув, сделал несколько глотков.
— Твоя творческая натура требует выхода эмоций, Игорь... - она погладила его по руке.
Он повернулся к сестре и слегка растянул губы в подобие улыбки.
— Только ты меня понимаешь, сестричка... - он взял её ладонь обеими руками и затих.
***
Когда все разошлись, а на столе остались лишь чашки с чаем, Алексей спросил:
— Что будем с домом делать?
Сестра замерла и изумлённо глянула на брата.
— Лёш, а тебе не кажется, что ты слишком торопишься?
— А чего ждать? Как говорится, время - деньги. Пока выставим на продажу, пока покупатель найдётся, пока документы подготовят и оформят, пройдёт не один день. - он снова посмотрел на часы.
— Ещё могила не осела, а ты уже свой родной дом готов продать? - она встала и подлила чаю в несколько чашек.
— Вот только не надо давить на жалость! - он криво усмехнулся. — Меня твои сантименты не интересуют, мне деньги нужны, в бизнесе проблем по горло.
— И что? Теперь нужно родовое гнездо с молотка пустить?
— А что ты предлагаешь? Дать мне в долг?
— Издеваешься? Я, обычный врач, тебе? В долг? С каких шишей, интересно?
— Тогда не упирайся, Ольга.
— Лёш, ты, видимо, забыл, что это и мой дом тоже. Причём, замечу - единственный дом!
— Да, только содержал и мать, и всю эту махину, - он обвёл пальцем вокруг, — я! И всё было на мне, и ремонты, и платёжки и содержание. - он повернул к ней голову и нахмурился. — Хочешь тут остаться? - Ольга кивнула. — Платить будешь за всё сама.
Женщина побледнела. Её ставки даже с подработками не хватит, чтобы платить по счетам. А если и хватит, то она умрёт с голоду после внесения всех платежей. Алексей, видя её замешательство, удовлетворённо хмыкнул и продолжил:
— Тогда не противься. Ты одна весь дом не потянешь, а ещё землёй заниматься надо. Одного текущего ремонта сколько нужно. А так - получишь денег на первый взнос, и хочешь - ипотеку бери, хочешь - сразу что-то покупай.
Ольга отвернулась. К горлу снова покатил ком, заныло в висках. Мало ей бессонной ночи, так теперь братец готов выгнать её на улицу, чтобы поправить дела!
Пока она молчала, в разговор вмешался Дмитрий, второй брат.
— И чего тут думать? - он криво усмехнулся и плотоядно оглядел интерьер. — Продать его, и всем проблемам конец! - противно засмеявшись, Дима сунул в рот булочку почти целиком, и запив чаем, прямо посмотрел Ольге в глаза. А ей показалось, что в этот миг вся её жизнь лежит на этом столе, и братья по кусочку распихивают её по карманам или проглатывают, вот как сейчас Дмитрий. Её передёрнуло.
— А у меня почему не спрашиваете? - подал голос Игорь.
— А что? Ты разве против? - изумлённо спросил Алексей.
— Да. - Игорь сел поближе к Ольге и положил руку на спинку её стула, будто защищая.
— А, ну да, ну да... Вы же у нас - любимые дети! - Алексей хмыкнул. — Не то, что мы с Димкой - два двоечника. Да, Дима? - Брат кивнул. — Только если вы и дальше будете противиться продаже, я подам в суд! - Алексей вскочил, с шумом отодвинув стул. — И лучше бы вам согласиться на мои условия, чтобы не получить проблем! - остановившись в дверях, он обернулся: — Идём, Дима. Отвезу тебя. - перевёл взгляд на Игоря. — Ты остаёшься? - сердито спросил он. Тот кивнул. — Отлично! Воркуйте, голубки, пока воркуется! Скоро ваша сказочка кончится, и вот тогда посмотрим, как прибежите ко мне с просьбой продать это бесполезное место!
— Лёша, что ты такое говоришь? - грустно спросила Ольга.
— Ничего. Счастливо оставаться! - Алексей со злостью хлопнул дверью.
Даже в столовой, за закрытыми окнами и дверями, было слышно, с какой силой старший брат нажал на педаль газа - покрышки громко завизжали, выбросив кучку камушков из-под себя.
Игорь задумчиво и будто извиняясь за Алексея посмотрел на Ольгу, которая опустила глаза и сжала губы, едва сдерживая слёзы. Неуважительное поведение старшего брата оскорбило их обоих, и дало понять - нежные чувства Игоря к матери и младшей сестре не остались незамеченными. Более того, оба брата затаили обиду, и теперь, настаивая на продаже дома, хотят не только решить свои финансовые проблемы, но и отомстить младшим за то, что мама была с ними особенно ласкова, несмотря на строгий и жёсткий нрав. Ему-то что? У него есть квартира. А вот Оле будет трудно - даже с учётом вырученной доли после продажи дома, которой он будет противиться до последнего, выкупить приличное жильё не получится, придётся лезть в ипотеку. А с её мизерной зарплатой обычного участкового врача, такой кредит вообще могут не одобрить.
— Пойдём спать? - спросила Оля, поднявшись.
— Рано ещё... - Игорь глянул на часы - половина девятого вечера. — Ты, если хочешь, иди, а я поброжу немного. Впитаю, так сказать, дух отчего дома...
— Хорошо. - сестра вышла за дверь и поднялась на второй этаж в свою комнату. Пока переодевалась, услышала, как Игорь поднялся по лестнице вверх, на чердак. Скрипнули старые петли и гулко стукнула деревянная дверка над узким подъёмом. Накинув поверх футболки спортивную куртку - на чердаке, наверняка, прохладно - Ольга поднялась следом за братом и медленно пробралась под крышу.
— Ага, я знал, что ты придёшь! - улыбнулся Игорь. — Смотри, наше место так никто и не тронул... - он отодвинул старую межкомнатную дверь от стены и за ней обнаружилась ниша, в которой на устланном одеялами полу лежали книги и обёртки от конфет.
— А помнишь, как я тут от папы пряталась?
— Конечно! Он тогда кричал снизу, что скормит тебя рыбам, если ты не накопаешь ему новых червяков. - Игорь провёл пальцем по покрытой толстым слоем пыли крышке небольшого сундука.
— Ага. А потом заставил их копать голыми руками... Бррр! С тех пор я их терпеть не могу!
Крышка сундучка откинулась, и брат достал оттуда стопку старых писем и открыток.
— Мамины письма. - сказала Ольга с грустью в голосе.
— Давай посмотрим? - он развернул первое. — Пишет папе, как в этом году рано наступила весна, и как ей тяжело с животом управляться с хозяйством...
— Да, с папой ей было легче, конечно...
Игорь бросил взгляд в сундук и присмотрелся. Потом нагнулся, и, отогнув от боковой стенки доску, достал из потайной ниши толстую тетрадь.
— А это что? - Ольга распахнула глаза.
— Не знаю, плохо видно. - брат щурился и подносил исписанные листы к свету, но старая и тусклая лампочка под потолком не давала ничего разобрать.
— Дай мне её, а сам остальные письма бери и пошли вниз! - скомандовала Ольга. Игорь подчинился и спустя несколько минут они, отмыв руки от многолетней пыли, принялись читать.
— Ну, что там? - Ольга примостилась рядом с братом и прижалась к нему плечом. Он мягко посмотрел на женщину и улыбнулся.
— Сейчас, - ответил он. — "Ну, здравствуй, дневник!" - он поднял расширенные глаза на сестру. — Ого! Похоже, мы нашли то, что от всех скрывали много лет, судя по ветхости страниц.
— А там года нет или даты какой-нибудь? - заглянув с другой стороны тетради, спросила Оля.
— Есть. Вот тут, в начале - 1974, а в конце - 1990. - он пролистнул несколько страниц, и остановился, бегая глазами по тексту. Нахмурился, хотел что-то сказать и уже открыл рот, но увидел, что сестра уснула у него на плече и промолчал.
Проснулась Ольга утром. Игорь накрыл её тёплым пледом и затворил дверь. На кухне стучала посудой тётя Маша, что-то тихо рассказывала. Закутавшись в плед, Ольга прошла в кухню и тихо сказала:
— Доброе утро.
— Доброе, доброе, Олюшка! - радушно сказала тётя. — Садись, буду тебя кормить твоим любимым завтраком.
Игорь сидел и смотрел в одну точку.
— Гош, нормально всё? - спросила Ольга, смакуя кашу.
— Что? - отрешённо ответил брат.
— Что-то случилось? На тебе лица нет.
— Да, наверное. Тоже не спал почти всю ночь.
— Почему?
— Читал. - он положил на стол дневник матери.
Тётя Маша, едва увидев тетрадь в потёртой зелёной обложке, качнулась и вытаращила глаза:
— Откуда это у вас? - испуганно спросила она охрипшим голосом.
Ольга с Игорем переглянулись.
— На чердаке нашли. - Оля сдвинула брови. — Он тебе знаком?
Тётя Маша кивнула, а потом тихо спросила:
— Вы всё прочли?
— Почти. - Игорь пристально смотрел на тётю. — Здесь мама пишет о страшной тайне, которую унесёт с собой в могилу. Ты знаешь, о чём речь?
Снова кивок.
— Я знала, что рано или поздно всё будет известно. Такие вещи невозможно хранить в тайне столько лет... - тётя Маша сжала в руках льняное полотенце, которым вытирала посуду.
— Поясни. - Игорь не отрывал взгляда от пожилой женщины.
— Что говорить? Идёмте. - она звякнула ключами в кармане и пошла вниз по лестнице, в подвал.
Нащупав что-то на стене в тёмном коридоре, с силой нажала, и тут деревянная стенная панель откатилась, а за ней оказалась старая дверь. Повернув ключ, Мария приложила указательный палец к губам: "Тихо". Старинные петли слегка пискнули и взору предстала небольшая, тёмная комнатка с низкими потолками, освещённая двумя тусклыми потолочными светильниками. Мария добавила освещения, и они увидели, как в глубине, на узкой кровати кто-то лежит. Этот кто-то обернулся и Ольга зажала губы рукой, чтобы не закричать от потрясения.
— Ыыыы... - раздалось низкое и протяжное.
— Стойте здесь и не двигайтесь, - сказала Мария и подошла к существу. — Ну, здравствуй. Как ты тут?
В ответ существо повернуло голову и брат с сестрой поняли, что это человек. Но только не обычный, а тяжело больной. И это женщина. Роняя слюни, она растянула губы в беззубой улыбке и снова замычала. Мария помогла ей подняться и напоила. Скрюченными руками эта несчастная пыталась ухватить стакан, но Мария не дала этого сделать.
— Это Лиза. - сказала тётя Маша и грустно покачала головой. — Ей почти тридцать один год. Но по развитию ей едва ли год или два.
Тут Ольга словно очнулась:
— Погоди... Ты хочешь сказать, что всё это время она была здесь, в доме?!
— Ну да... - Мария села рядом и сунула в рот Лизе сухарик, и та принялась его мусолить.
— Но как?! Как вы могли прятать её от нас только времени?! И ты говоришь, что ей почти тридцать один. А это значит, что она моложе меня на три года. Так?
— Верно. На самом деле, спрятать в таком огромном доме можно кого угодно, и даже догадаться будет сложно, что живёт кто-то ещё. Все спальни на втором этаже, часть под крышей, во флигелях. А что происходит в цоколе, никому не известно. Кроме того, стены здесь такие, что кричи, не кричи, а слышно ничего не будет.
— Так Лиза - младшая наша сестра?
— Только по матери.
— Что?! - это уже воскликнул Игорь.
— Отец у неё другой.
— Тёть Маш, стой. Папа умер как раз тридцать один год назад. Я не понимаю... Она родилась до его смерти или после? - спросила Оля.
— Ой, Олюшка... - тётя Маша покачала головой. — Не всё так просто... Отец ваш, как только узнал, что Анна спуталась с тем офицером, свалился с сердечным приступом, но выкарабкался. А когда беременность скрывать стало невозможно, строго-настрого запретил жене выходить из дома, даже акушерку привёз, когда время пришло, и заплатил ей, чтобы помалкивала.
— Что за офицер? - Ольга краем глаза смотрела на сводную сестру и не понимала - противно ей, или жаль Лизу.
— Да был тут один залётный... Нескольких обрюхатил и исчез. А Анна, как кошка, влюбилась, бегала за ним, из чужих постелей вытаскивала, космы соперницам выдирала. Позорище... Хорошо, убрался отсюда, а то и не знаю, что было бы дальше.
— А что было дальше? - Игорь шагнул к выходу, стремясь побыстрее покинуть это место.
— Аня тогда убивалась долго, да так, что Арсений хотел выгнать её из дома, но не стал, пожалел и велел дождаться родов. И то ли акушерка неопытная попалась, то ли изначально ребёнок такой был, но народилось то, что народилось. А Арсений, как увидел, кто получился, так и умер от удара. Мало того, что жена рога наставила, так ещё и уродца принесла... Не снёс позора, словом. Так-то он хотел признать ребёнка, говорил мне по секрету. Уж очень Анну любил, многое ей прощал.
— Мне нужно на воздух... - Ольга побледнела и выбежала наружу. Игорь кинулся вслед.
— Да уж... - он повернул голову и посмотрел на белое лицо сестры. — Такое сложно переварить, да?
— А ты будто и не удивлён. - обмахиваясь рукой, спросила Оля.
— Ну, я был готов к чему-то подобному, только не ожидал, что это будет именно внебрачный ребёнок. А то, что его держат здесь, втайне от всех - для меня такой же шок, как и для тебя. Мать писала, что стыдится этого эпизода своей жизни, и хотела бы вычеркнуть его из памяти, но вот видишь, какая ирония судьбы - мамы нет, а Лиза есть...
Сзади подошла тётя Маша и негромко сказала:
— Не скрою, мы надеялись, что дитя долго не протянет. Об этом и врачи приглашённые твердили, но вот, как случилось... - посмотрев на Игоря и Ольгу, испуганно спросила: — Вы, наверное, в полицию теперь пойдёте?
— Зачем? - в один голос спросили брат с сестрой.
— Ну, заявление на нас писать... На меня...
— Нет, но показать Лизу специалистам надо, и оформить её в приют или клинику, под круглосуточный присмотр врачей. - Ольга провела пальцами по плечу тёти. — Думаю, что полиция сама приедет сюда, когда мы будем пытаться зарегистрировать нового члена семьи, да ещё в таком возрасте и состоянии...
***
Так и случилось. Врачи тут же сообщили правоохранителям, а те нагрянули к Ольге, а потом и к тёте Маше. Допросов было несколько, но пожилую женщину отпустили - срок давности прошёл.
Спустя пару недель появился Алексей. Сидя за столом и внимательно слушая подробный рассказ Марии, он смотрел на стену, на братьев, сестру и загадочно улыбался. Когда тётушка замолчала, он повернулся и сказал:
— Ты уверена, что это всё?
Она непонимающе посмотрела на мужчину.
— Да. Больше мне скрывать нечего.
— А вот и нет! - Алексей вскочил и тряхнув какой-то бумагой, продолжил: — Сама всем скажешь, или мне открыть этот секрет? - бросив перед тётей листок, он торжествующе улыбнулся.
Она, хмурясь, пробежала глазами по буквам, а когда дошла до конца, закрыла рот рукой и всхлипнула, пробормотав:
— Откуда... Откуда тебе это известно?
— Мне тогда было одиннадцать. Неужели ты думаешь, я ничего не понимал?
— Что происходит? - испугалась Ольга.
Она только начала приходить в себя от потрясения после похорон, как обнаружилась Лиза. Теперь вот Алексей принёс какой-то документ, от которого у тёти Маши слёзы на глазах. Она протянула руку и взяла лист, чтобы прочесть. И также, как и тётя, всё шире раскрывала глаза, пока читала. — Как?!.. Это... Правда?!..
Тётя Маша кивнула и опустила голову.
— Да, да, сестрёнка, правда! Или как нам к тебе теперь обращаться? - Алексей будто наслаждался впечатлением, которое произвёл на двух близких ему женщин.
— Прости меня, Олюшка... - прошептала Мария одними губами и разрыдалась. — Видит Бог, я никогда не оставляла тебя, всегда была рядом. Я потому и помогала Анне в доме, чтобы быть вместе с тобой.
— Я не понял ничего! - Игорь выхватил листок у плачущей Ольги и пробежал глазами. —Что?! - поднял взгляд и как-то странно улыбнулся. — Так это многое объясняет! - подбежав к сестре, схватил её в охапку и поднял над землёй.
— Пусти, Гоша, ты с ума сошёл?! - вырывалась Ольга, но безуспешно.
— Не-а. Я так думал почти всю мою жизнь! Что я не в себе. Ведь нельзя так любить родную сестру!
— Что?! - разом воскликнули все.
— Да, слышите! Я её люблю!
Ольга хлопала ресницами, хватала ртом воздух, потом резко побледнела и рухнула без чувств.
Открыв глаза, увидела встревоженные лица родных, склонившихся над ней. Хотя, какие же они теперь родные, после открывшегося? Только тётя Маша. То есть, теперь не тётя, а, получается, мама?
Ольга медленно поднялась с кресла, чувствуя, как мир вокруг неё рушится и собирается заново. Она посмотрела на тётю Машу — нет, на маму — и в её глазах читалась смесь боли, растерянности и надежды. Игорь стоял рядом, сжимая её руку, как будто боялся, что она исчезнет. Алексей, с торжествующей улыбкой, наблюдал за ними, словно ожидая, что они скажут. Дмитрий тихо сидел в кресле, обдумывая то, что узнал.
Но Ольга молчала. Она знала, что теперь всё изменится. И дом, который когда-то был её убежищем, теперь стал символом всех тайн, которые она только начала раскрывать. А впереди ждали новые открытия, новые вопросы и, возможно, новые ответы.
Продолжение:
Привет, моя судьба...
Привет, моя судьба… Чего скулишь?
Что строила не ты меня, а я?
Да, в чём-то я – доверчивый малыш,
А в остальном – сама себе судья…
Тебя, судьба, злодейкою зовут…
И сочиняют песни о тебе…
Лишь станет хорошо – ты тут как тут…
Чтоб я не забывала о судьбе…
Зачем же ты как Брежнев хмуришь бровь?
И шлёшь за поворотом поворот?
Я всё равно найду свою любовь,
А если нет, она меня найдёт…
Судьба, давай мириться, я – не враг…
За пятки не кусай, щекотно мне…
Я верю в чудеса и это знак,
Что ты, судьба, оттаешь по весне…
И прекратишь нападки день за днём…
Пути твои предсказаны давно…
Давай же лучше мирно заживём…
Мне триллеров не надо, как в кино…
Я жить хочу, любить, дарить тепло…
Ты не разочаровывай, прошу.
Не делай жутких пакостей назло…
Я верю в доброту, пока дышу…
Да не скрипи зубами, эх, судьба…
Не жди, что скоро буду я на дне…
Доверчива – не значит, что слаба!!!
Я всё пройду, что ты готовишь мне!
(© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, поэтесса, автор стихотворения)