Просто хотел быть отцом | Рассказ | Часть 1 |
Глава 1. Замкнутый круг
Данил поморщился от гудения люминесцентных ламп в коридоре районного отдела полиции. Голова раскалывалась после бессонной ночи — они брали группу квартирных воров, а в шесть утра Марина уже разразилась истерикой из-за того, что он не сможет отвести Диму в садик. "Какой ты отец, если даже ребёнка в садик отвести не можешь?!" — её слова до сих пор звенели в ушах.
В кабинете пахло растворимым кофе и пылью стопок бумаги. Данил устало опустился в скрипучее кресло, пытаясь сосредоточиться на отчёте. Телефон снова завибрировал — пятый звонок за утро.
— Опять твоя? — хмыкнул напарник Костя, не отрываясь от монитора. — Слушай, может, хватит уже? Ты же сам говорил — не твой пацан.
— Заткнись, — огрызнулся Данил, выходя в коридор.
Марина начала орать, едва он поднёс телефон к уху:
— Ты когда последний раз Диме игрушки покупал? Все дети в группе с новыми планшетами, а мой сын как сирота! Тебе что, денег жалко? Или ты всё на свои развлечения спускаешь?
Данил прикрыл глаза. Вчера он отдал ей половину зарплаты — якобы на новую куртку Диме. Позавчера оплатил репетитора по английскому. На прошлой неделе купил велосипед. Деньги утекали как вода, но претензии не прекращались.
— Марина, давай вечером обсудим...
— Вечером?! — её голос взвился до ультразвука. — Ты обещал сегодня забрать его из садика! У меня важная встреча!
— Я на операции, — процедил он сквозь зубы. — Не могу всё бросить.
— Конечно! Работа важнее! — в трубке послышались всхлипывания. — Бедный ребёнок, никому не нужен... Ладно, я сама. Как всегда. Только потом не говори, что я настроила его против тебя!
Данил с силой сжал переносицу. Опять двадцать пять. Сколько можно? Но перед глазами тут же встало улыбающееся лицо Димы, его радостное "Папа!" при встрече, маленькие ручки, крепко обнимающие за шею.
Два года он был этому мальчишке отцом. Водил в злополучный садик, читал сказки, учил кататься на велосипеде, лечил разбитые коленки. Полюбил как родного. И теперь Марина умело давила на эту любовь, превращая её в удавку.
— Знаешь, что? — её голос стал ледяным. — Я больше не могу так. Либо ты начинаешь нормально участвовать в жизни ребёнка, либо... Может, нам лучше вообще прекратить общение? Диме нужен настоящий отец, а не такой...
— Какой — "такой"? — тихо спросил он.
— Сам знаешь! — отрезала она. — Думай. А пока можешь не приходить. Нечего травмировать ребёнка своими появлениями-исчезновениями!
Гудки резанули по ушам. Вообще-то, они жили в его квартире. И только что ему же предложили не возвращаться в собственное жильё. Но сил спорить не было. Данил медленно опустил телефон. В груди ворочалась глухая тоска. Он понимал, что Марина манипулирует, давит на больное, играет на его привязанности к пацану. Понимал, что отношения с ней превратились в замкнутый круг. Но каждый раз, когда он был готов всё прекратить, вспоминал Димкины глаза, полные детской любви и доверия.
"Трус", — сказал он своему отражению в оконном стекле. Проще терпеть бесконечные претензии и манипуляции, чем найти в себе резервы разорвать эту удушающую связь. Проще платить любую цену за право быть отцом чужому ребёнку, чем признать: эта цена давно стала непомерной.
Телефон снова завибрировал. На этот раз пришла фотография — Дима с грустным лицом держит какой-то рисунок. Подпись: "Он так ждал, что ты придёшь посмотреть его поделку..."
Данил с силой приложился затылком о стену. В этот момент из кабинета высунулась голова Кости:
— Слышь, пошли покурим. Разговор есть.
В курилке уже собрались свои — Игорь из убойного, Серёга-опер и Михалыч из дежурной части. Все они знали ситуацию Данила, и, похоже, сегодня терпение коллег лопнуло.
— Брат, — Костя прикурил и внимательно посмотрел на напарника, — так больше продолжаться не может. Ты сам не видишь, во что превратился? Какой из тебя напарник, когда ты на каждый звонок дёргаешься, как от выстрела?
— Да пошёл ты, — огрызнулся Данил, но как-то вяло, без привычной злости.
— Нет, это ты послушай, — вмешался Михалыч, самый старший из них. — Я двадцать пять лет в органах, всякого навидался. Но такой дичи, как у тебя... Баба просто села на шею и ноги свесила.
— А что я должен делать? — взорвался Данил. — Мальчишку бросить? Он меня батей зовёт!
— И долго ты собираешься платить за это право? — тихо спросил Серёга. — Год? Два? Пока она окончательно все соки не выпьет?
Игорь, до этого молчавший, затушил сигарету:
— Ты же мужик нормальный, опер толковый. А превратился в тряпку, об которую ноги вытирают. И ради чего? Ради бабы, которая специально ребёнком прикрывается?
— Вы не понимаете, — Данил опустил голову. — Димка же не виноват, что мать такая. Как я ему объясню, что больше не приду?
— А ты подумай, — Михалыч положил тяжёлую руку ему на плечо, — что лучше для пацана: видеть, как его мать измывается над мужиком, или иметь перед глазами пример нормального мужского поведения? Он же всё видит, всё впитывает. Какой урок ты ему даёшь?
В курилке повисла тяжёлая тишина. Где-то вдалеке взвыла сирена патрульной машины, в коридоре отдела слышались привычные звуки рабочего дня. А Данил стоял, глядя в одну точку, и впервые за долгое время чувствовал, как внутри что-то надламывается.
— Я подумаю, — наконец выдавил он.
— Думай, — кивнул Костя. — Только недолго. Потому что ещё немного — и думать будет уже нечем. Крыша поедет.
Вернувшись в кабинет, Данил обнаружил три пропущенных от Марины и сообщение: "Ну и сиди со своими ментами! А мы с ТВОИМ СЫНОМ как-нибудь сами справимся!"
Новый день в бесконечной карусели нервотрёпки только начинался.
Глава 2. Случайная встреча
В прокуратуре должно было только начаться совещание по громкому делу о квартирных кражах, а телефон уже разрывался от сообщений Марины.
"Ты когда домой?"
"Дима весь день спрашивает про тебя"
"Я не нянька, между прочим!"
Он убрал телефон в карман, когда в комнату для совещаний вошла она — высокая шатенка в строгом синем костюме. Золотистые очки, собранные в тугой узел волосы, папка с документами под мышкой. Типичный образ молодого адвоката, если бы не глаза — яркие, живые, с лукавыми искорками.
— Вера Андреевна Светлова, адвокат потерпевших, — представилась она, и Данил отметил, как мелодично звучит её голос.
— Майор Данил Сергеевич Воронов, — он машинально одёрнул пиджак. — Веду это дело.
— А, так это вы тот самый "полицейский, который не видит очевидного"? — она усмехнулась, цитируя свою жалобу на качество следствия.
— А вы та самая "юристка, которая путает уголовный процесс с телешоу"? — парировал он, вспомнив свою резолюцию на её ходатайстве.
Их взгляды скрестились, как шпаги. В кабинете повисло электрическое напряжение.
— Господа, — вмешался прокурор, — давайте к делу.
Следующий час превратился в войну разумов. Вера разбивала его доводы с изяществом фехтовальщика, он парировал её аргументы с упорством опытного опера. Она требовала дополнительных экспертиз, он защищал каждый шаг следствия. Она цитировала практику Верховного суда, он апеллировал к здравому смыслу.
— Вы не понимаете специфики работы следствия, — горячился Данил.
— А вы не хотите видеть дальше своего носа, — парировала она, сверкая глазами.
Это был поединок равных — азартный, яркий, искрящийся интеллектом. Данил поймал себя на мысли, что давно не чувствовал такого профессионального драйва. Рядом с Мариной он привык обороняться, а здесь мог атаковать, спорить, доказывать. Его слушали, слышали, уважали, как достойного противника.
Телефон в кармане продолжал вибрировать, но впервые за долгое время ему было плевать на очередной поток истерик.
После совещания они столкнулись в коридоре.
— Знаете, майор, — Вера улыбнулась, — из вас вышел бы неплохой адвокат.
— А из вас — отличный следователь, — ответил он, чувствуя, как предательски начинают гореть уши.
— Тогда, может, обсудим наши альтернативные карьеры за чашкой кофе? — она лукаво прищурилась. — Чисто в профессиональных целях, конечно.
Он открыл рот, чтобы согласиться, но телефон снова завибрировал. На этот раз Марина прислала голосовое:
"Папа, — раздался детский голос Димы, — ты сегодня придёшь? Мама говорит, что ты на важном совещании, но я так соскучился..."
Следом пришло сообщение от Марины: "Видишь, он уже второй час ждёт тебя!"
Вера заметила, как изменилось его лицо.
— Сложности в личной жизни? — спросила она мягко.
— Можно и так сказать, — он невесело усмехнулся. — Простите, мне пора.
— Жаль, — она протянула ему визитку. — Если передумаете насчёт кофе — звоните. Обещаю не цитировать Верховный суд... слишком часто.
Всю дорогу до дома он крутил в руках белоснежный прямоугольник картона с золотым тиснением. От визитки тонко пахло нежным ароматом - какие-то весенние цветы. Он уже и отвык от таких запахов, да-а-а.
— Явился! Защитник правопорядка! Ребёнок весь день как на иголках, а ты...
Данил слушал её вполуха, глядя, как Дима с радостным визгом бежит к нему навстречу. В такие моменты он невольно вспоминал их первую встречу с Мариной. Это было два года назад, в парке аттракционов — она стояла у карусели с маленьким Димой, смеялась, поправляя выбившуюся из хвоста прядь. Солнце путалось в её светлых волосах, глаза сияли, когда она подхватывала сына на руки. Простое летнее платье в цветочек, никакой вычурности и показухи.
Дима тогда споткнулся, разбил коленку, и Данил, проходивший мимо, достал из кармана платок и пластырь — привычка носить с эти нехитрые предметы въелась за годы службы. Марина растерянно улыбнулась, поблагодарила. Голос у неё был мягкий, певучий, совсем не похожий на эти визгливые нотки, которыми она теперь доставала его по телефону.
Они разговорились. Марина очаровывала мгновенно: казалась остроумной собеседницей, много шутила, с обожанием смотрела на сына. Из разговора Данил узнал, что молодая привлекательная женщина подрабатывает агентом в турфирме, потому что любит путешествовать и мечтает показать мир своему сынишке. Марина вроде и говорила о том, как тяжело быть матерью-одиночкой, но не роптала, пытаясь вызвать жалость.
Тогда она выглядела солнечной, лёгкой, искренней. Когда же всё изменилось? Когда появились эти бесконечные претензии, манипуляции, попытки давить на чувство вины? В какой момент милая женщина, покорившая его своей естественностью, превратилась в токсичную фурию?
Дима обнял его за шею, вырывая из воспоминаний, и Данил машинально прижал мальчишку к себе. А перед глазами почему-то стояли другие глаза — умные, с лукавыми искорками. И впервые за долгое время ему хотелось не огрызаться в ответ на претензии Марины, а просто... улыбнуться.
В кармане всё ещё лежала визитка Веры — белоснежный прямоугольник с золотым тиснением и запахом нежных цветов. Интересно, какой была Марина в его возрасте? Такой же яркой, уверенной в себе, с искрой жизни в глазах? Или её превратили в истеричку вечные обиды и страх одиночества?
— Ты меня вообще слушаешь?! — взвизгнула Марина, и наваждение рассеялось. — Я тут распинаюсь, а он витает в облаках! Дима, иди в свою комнату, нам с папой надо поговорить!
Мальчик нехотя отстранился, с тревогой глядя то на мать, то на Данила. Он уже научился чувствовать приближение бури и старался исчезнуть до того, как грянет гром. В свои шесть он понимал больше, чем хотелось бы.
Конец первой части.
Вот так и бывает: мимолётная встреча и в жизни появился просвет. Если вы переживаете о Диме так же, как и я, ставьте лайк истории и делитесь ею с близкими. Такие токсичные люди - далеко не редкость. Возможно, очередная Марина живёт с вами по соседству, и с ней так же мучается Данил. Подписывайтесь на мой канал! Продолжение истории уже ждёт вас: