Рассказ | Когда сердце выбирает | Часть 1 |
Глава 1. Влюблённость вне плана
В восемнадцать любовь обрушивается как цунами — яркая, безрассудная, сметающая все барьеры здравого смысла. И плевать, что он старше на четыре года, учится на последнем курсе и имеет репутацию главного тусовщика университета. Когда Дима улыбается, у меня подкашиваются ноги, а мир вокруг взрывается фейерверками. Кто бы знал, что он не просто разобьёт моё бедное сердце, но и всю жизнь?
— Света, ты опять витаешь в облаках, — Маринка толкнула меня локтем. — Яковлев уже десять минут объясняет теорему, а ты пускаешь слюни на своего красавчика.
Я покраснела. Дима действительно сидел через три ряда от нас — взъерошенный после очередной вечеринки, в мятой футболке, но всё равно невозможно красивый. Он поймал мой взгляд и подмигнул.
— Не нравится он мне, — шепнула Маринка. — Слишком... безбашенный. Девчонки говорят, он ни с кем дольше месяца не встречается.
— Я не собираюсь с ним встречаться, — соврала я, чувствуя, как предательски горят щёки.
— Конечно — конечно. А по вечерам в библиотеке вы просто... учитесь?
Я снова покраснела. Последние две недели мы действительно "учились" в библиотеке — целовались за самыми дальними стеллажами, где никто не видел. От этих воспоминаний внутри всё сладко замирало.
— Светик! — его голос догнал меня после пары. — Погоди!
Он подбежал, взъерошенный и улыбающийся. От него пахло сигаретами и женским парфюмом.
— Сегодня вечеринка у Лёхи. Придёшь?
Я замялась. Вечеринки — это не моё. Шумные компании, алкоголь, громкая музыка... Мне бы книжку дома почитать или фильм посмотреть.
— Ну же, детка! — он притянул меня к себе. — Хватит быть такой правильной. Нужно же иногда развлекаться!
От его прикосновений кружилась голова. В карих глазах плясали черти, а улыбка обещала что-то особенное.
— Я... не знаю. Родители будут волноваться.
— Скажешь, что у подруги ночуешь, — он поцеловал меня в нос. — Давай, радость моя. Будет весело!
И я согласилась. Потому что когда он рядом, все "нет" превращаются в "да", а голос разума тонет в шуме крови в ушах.
Вечеринка оказалась именно такой, как я боялась — шумной, пьяной, с клубами сигаретного дыма и музыкой, от которой дрожали стены. Дима порхал от компании к компании, травил анекдоты, разливал текилу, обнимался со всеми подряд.
— Детка, расслабься! — он сунул мне в руку стакан с чем-то розовым. — Это просто коктейль, ничего серьёзного.
Коктейль оказался обманчиво сладким. После второго стакана мир начал кружиться, а Димины поцелуи стали жарче обычного.
— Пойдём, — шепнул он, утягивая меня в спальню. — Я так давно этого хочу...
И я пошла. Потому что тоже желала — его нежности, его рук, его всего. Потому что в восемнадцать любовь застилает глаза и отключает инстинкт самосохранения....
А потом он исчез...
— Он в Питер укатил с пацанами, — сказала Маринка. — На недельку оторваться. Не переживай, это нормально. Он всегда так — появляется, исчезает...
Я кивала и улыбалась. А внутри что-то надрывно плакало.
Глава 2. Цена легкомыслия
Дима вернулся через десять дней — загорелый, поцелованный солнцем и морем. Ввалился в аудиторию посреди пары, плюхнулся за парту как ни в чём не бывало.
— Детка, ты чего такая бледная? — шепнул он мне после занятий. — Соскучилась?
И снова улыбка, от которой слабеют колени. Снова эти чёртовы ямочки на щеках. Снова запах свободы и беззаботности.
— Ты мог хотя бы написать, — я старалась, чтобы голос звучал ровно. — Предупредить...
— Да ладно тебе! — он притянул меня к себе, зарылся носом в волосы. — Спонтанность — это же круто! Пацаны позвали, я поехал. Зато сколько впечатлений! Хочешь, расскажу?
И я слушала — про безумные вечеринки в питерских барах, про новых друзей, про то, как они катались на яхте какого-то случайного знакомого. Внутри всё сжималось от каждого упоминания девушек, но я молчала. Потому что... имею ли я право что-то требовать? Мы же не встречаемся официально.
— А теперь главное! — он достал из рюкзака бутылку дорогого вина. — Сегодня у Макса домашняя вписка. Отмечаем моё возвращение, детка! Ты со мной?
Я покачала голова:
— Извини, но мне нездоровится.
— Опять? — он нахмурился. — Ты последнее время какая-то... странная.
Странная. Да наверное. Особенно по утрам, когда выворачивает наизнанку от любого запаха. Когда кружится голова и ноет низ живота. Когда считаешь дни задержки и боишься признаться самой себе в очевидном.
— Просто устала, — соврала я. — Много учёбы.
— Ну и зря! — он чмокнул меня в нос. — Жизнь одна, детка. Нужно брать от неё всё!
Он умчался на свою вписку, а я поехала домой. В автобусе мутило, перед глазами плыло. Телефон разрывался от сообщений в групповом чате — фотки с тусовки, смех, шутки. На одном фото Дима обнимал какую-то блондинку. Просто дружески, конечно. Как всех.
Дома я долго стояла перед зеркалом в ванной. Худая, бледная, с кругами под глазами. В шкафчике лежал тест на беременность, купленный неделю назад. Я всё не решалась его использовать — будто если не знать наверняка, то ничего и нет.
Две полоски проявились почти сразу. Чёткие, яркие, неоспоримые.
"Нам надо поговорить," — написала я Диме.
"Не сейчас, детка. Немного занят ;)"
Занят. Конечно. На фото в инстаграме он танцевал с той самой блондинкой. Уже без футболки, с бутылкой в руке.
Я просидела всю ночь на подоконнике, глядя в темноту за окном. В голове крутились обрывки мыслей: что скажут родители? Как быть с учёбой? Где взять денег? Почему всё так сложно?
Утром его снова не было на парах. И на следующий день тоже.
— Он с пацанами в Сочи рванул, — сказала Маринка. — Типа продолжение питерского турне.
— В разгар семестра?
— А когда его это останавливало? — она пожала плечами. — Предки богатые, универ проплачен. Живёт в кайф.
В кайф. Да, точно. А я сижу на приёме у гинеколога и слушаю про осложнения, необходимость дорогого лечения, риски.
— Конечно, можно и прервать, — врач смотрит понимающе. — В вашем возрасте, без мужа...
— Нет, — я машинально кладу руку на живот. — Не могу.
Телефон молчал неделю. Потом две. Потом ещё несколько… Я увидела его — случайно, в торговом центре. Он целовался с той самой блондинкой у входа в кинотеатр.
Меня стошнило прямо там, в урну возле эскалатора. Какая-то женщина участливо протянула салфетки:
— Плохо, девочка? Ты бы к врачу...
К врачу. Да. Только вот на счету три тысячи рублей, а на лечение нужно в пять раз больше. И токсикоз усиливается, и анализы всё хуже...
— Света! — его голос догнал меня у выхода. — Погоди! Я всё объясню!
— Что именно? — я даже не обернулась. — Как ты уехал не попрощавшись? Или как целуешься с другой?
— Детка, ну ты же знаешь меня, — он забежал вперёд, попытался взять за руки. — Я не создан для серьёзных отношений. Мы просто хорошо проводили время, разве нет?
Хорошо проводили время. Точно. А теперь с двумя полосками на тесте и списком лекарств от врача, а он... он просто жил в кайф.
— Отпусти, — я вырвала руки. — Просто... забудь обо всём.
— Уже забыл! — он улыбнулся своей фирменной улыбкой. — Слушай, а пойдём с нами в кино? Там такая ржака сегодня...
Я развернулась и побежала к выходу. За спиной слышался его смех и голос той блондинки: "Да забей ты, милый! Пойдём, опоздаем же..."
Домой я не поехала. Где-то бродила до поздней ночи, когда ноги сами принесли меня к высотке в центре города — туда, где жил Дима с отцом. Я никогда не была у него дома. Мы встречались в библиотеке, в кафе, на вечеринках. Но сейчас... сейчас был последний шанс.
Консьерж смерил меня подозрительным взглядом, но в подъезд пустил. Тринадцатый этаж, квартира 131. Руки дрожали, когда я нажимала на звонок.
Дверь открыл высокий мужчина лет сорока пяти. В дорогом домашнем костюме, с намечающейся сединой на висках и усталыми глазами - точь-в-точь как у Димы.
— Вы к кому? — голос холодный, властный.
— К Диме, — я сглотнула ком в горле. — Я... мне нужно с ним поговорить.
— Его нет дома, — он уже хотел закрыть дверь, но я успела выпалить:
— Я беременна. От него. И мне нужна помощь.
Глава 3. Отцы и дети
В его взгляде промелькнуло что-то сложное — смесь раздражения, недоверия и... страха? Он молча посторонился, пропуская меня в квартиру.
Внутри пахло кофе и дорогим парфюмом, его. Минималистичный интерьер, картины на стенах, идеальный порядок. Ни следа того хаоса, который обычно сопровождает Диму.
— Присаживайтесь, — он указал на кресло. — Кофе?
— Нельзя, — я машинально положила руку на живот. — Мне нельзя кофе.
Он нахмурился и налил себе чашку. Сел напротив:
— Рассказывайте.
И я рассказала. Про встречу с Димой, про вечеринку, его исчезновения и возвращения. Про тест на беременность и приговор врача — "нужно срочное лечение".
— Сколько? — его голос звучал глухо.
— Простите?
— Сколько вы хотите? — он разблокировал телефон. — За молчание? За то, чтобы всё... решить?
Внутри что-то оборвалось. Конечно. Чего ещё ждать?
— Я не за деньгами пришла, — я встала, пошатнувшись от резкого движения. — Просто хотела, чтобы Дима знал. Имел право выбора.
— Выбора? — он усмехнулся. — Какого выбора? Мой сын... он ещё сам ребёнок. Безответственный, легкомысленный...
— Знаю, — я направилась к двери. — Простите за беспокойство.
Голова кружилась немилосердно. В глазах темнело. Я успела подумать: "Только бы до лифта дойти", а потом пол качнулся под ногами.
Очнулась на диване. Надо мной склонилось встревоженное лицо отца Димы:
— Давление упало. Вызвать скорую?
— Не надо, — я попыталась встать. — Это нормально. Бывает.
— Нормально? — он нахмурился. — В вашем положении? Какой срок?
— Шестнадцать недель.
Он побледнел:
— И давно начались проблемы со здоровьем?
— Месяц назад, — я всё-таки села, борясь с головокружением. — Но это ничего. Справлюсь.
— Ясно, — он отошёл к окну, встал спиной ко мне. — Дайте телефон вашего врача.
— Зачем?
— Затем, что вы носите моего внука. И я не позволю рисковать его здоровьем.
В его голосе появились незнакомые нотки — что-то надломленное, больное.
— Знаете, — он вдруг повернулся, — моя жена... мать Димы... она умерла при родах. Я остался один с новорождённым сыном. Может, поэтому он вырос таким — избалованным, безответственным. Я пытался заменить ему обоих родителей и... видимо, провалился.
Он говорил, а я вдруг увидела в нём другого человека. Уставшего мужчину, который двадцать лет живёт с незаживающей раной.
— Я позвоню Диме, — он достал телефон. — Заставлю его...
— Не надо, — я покачала головой. — Не заставляйте. Если он сам не хочет...
— Тогда позвольте мне помочь, — он сел рядом. — Просто помочь. Без условий.
От него повеяло тихой затаённой грустью. В глазах — таких же, как у Димы — плескалась тревога.
— Хорошо, — я сдалась.
— Как вас зовут? — вдруг спросил он.
— Света.
— А меня Андрей Павлович. Андрей, — он помолчал. — Дайте мне контакты врача. И свой телефон тоже.
Когда я уходила, он стоял у окна — прямой, подтянутый, с едва заметной сединой на висках. Совсем не похожий на своего сына — внешне да, но внутри... внутри он был другим. Цельным. Серьёзным. Достойным.
В коридоре я столкнулась с Димой. Он был пьян, от него воняло попкорном и духами той блондинки.
— Детка! — он расплылся в улыбке. — Какими судьбами?
— Она уже уходит, — голос Андрея прозвучал как удар хлыста. — А с тобой, сын, нам нужно серьёзно поговорить.
Дима пожал плечами:
— Не сейчас, пап. Я устал. И вообще, у меня свидание.
— Никаких свиданий, — Андрей схватил его за плечо. — Хватит убегать от ответственности!
Я тихонько прикрыла дверь, оставив их наедине. В кармане лежала визитка Андрея — строгая, лаконичная, с золотым тиснением. В носу всё ещё стоял запах его парфюма — терпкий, древесный, такой непохожий на лёгкие ароматы Димы.
Почему-то защемило сердце.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Что скажете о поведении Димы? А Свету осуждаете? Я бы не торопилась, на вашем месте, потому что это только первая часть рассказа.
Продолжение рассказа читайте здесь:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые истории! Буду рада, если оцените пальчиком вверх!