В 1992 году слег мой дедушка Егор. Мы с мамой узнали об этом из телеграммы, отправленной нам председателем его села. Мы не раздумывая купили билеты на ближайший поезд и сразу отправились туда. Внутри нас теплилась надежда, что с дедулей ничего серьезного не произошло и мы быстро поставим его на ноги.
Но дело обстояло иначе. Дедушка лежал в забытьи. Иногда приходил в себя, узнавал нас и слабым голосом просил воды, потом вновь терял сознание. Доктор, которого мама вызвала из райцентра, посоветовал нам готовиться к худшему. Как-то мы с мамой легли спать и проснулись от громкого крика. «Илья, уходи! Прочь Прочь!» - кричал дедушка. Мы с мамой бросились в дедушкину спальню, включили свет и увидели такую картину - больной лежал на кровати, с ужасом уставившись на что-то, и беспрестанно повторял: «Прости меня, Илюша, прости! Ты сам во всем виноват. Я не хотел! По моему телу бежал холод. «Кто такой этот Илюша?» - спросила я у мамы. Насколько мне было известно, родных с таким именем в нашей семье не было. Мама молчала, не сводя глаз со своего отца. А тот тем временем весь затрясся, словно в лихорадке, а потом стал выгибаться так, будто кто-то тянул его за руки и за ноги. «Не трогай меня, Илюшенька! Отпусти!» - уже тише повторял он. И прямо на наших глазах конечности дедушки начали покрываться глубокими кровавыми царапинами!
Меня накрыло ледяной волной ужаса. Мама тоже ошарашенно наблюдала за всем этим кошмаром, нас будто парализовало. Все продолжалось минуты три, а потом дедушка издал слабый стон и навсегда закрыл свои веки.
Следующие дни были как в тумане. Мы почти не разговаривали, пытаясь осознать произошедшее.
Вечером накануне похорон мы сидели на кухне, долго говорили и вспоминали. «И все-таки, я никак не могу взять в толк, с кем разговаривал дедушка перед смертью. Кто такой Илья?» не понималая. «В истории нашей семьи есть темная глава, и настало время тебе о ней узнать, — призналась мама. Дело в том, что я была не единственным ребенком в семье. У моих родителей был еще старший сын по имени Илья. Годам к пяти мама с папой заметили, что он отличается от остальных детей. Илья избегал шума и никогда не играл с другими детьми. Он был нелюдим, пуглив и вздрагивал от каждого шороха. Родителей такое поведение сына расстраивало, но они надеялись, что с возрастом все пройдет. Однако шло время, Илюша рос, но странности его сохранялись.
Часто он бесцельно бродил один по селу, что-то бормоча себе под нос. Понятное дело, для местной ребятни он был объектом насмешек. Они обзывали его,дразнили, а порой и били.Илюша молчаливо сносил все обиды в ответ.
Когда мама в очередной раз его отмывала от грязи и крови, рыдая над ним, спросила: "Господи, почему же у тебя нет друзей?” Илюша удивился и рассказал маме про то, что у него есть друзья, они приходят к нему со стороны кладбища. Илья был удивлен и расстроен, когда мама ему сообщила, что никто, кроме него, этих друзей не видит.
Когда моему брату исполнилось 16 лет, родители пристроили его в помощники к пастуху - деду Матвею. Тому уже перевалило за 80 лет, все труднее было справляться со стадом. А Илюша мог подолгу ходить и следить за коровами. Дед Матвей своим напарником был очень доволен.
Однажды в самом начале осени дед Матвей пробудился после полуденного сна, услышал истошный крик. Пастух заковылял к оврагу, где увидел плачущего Илющу. Паренек сидел на земле и пронзительно выл. Присмотревшись, дед Матвей увидел рядом со своим помощником шестнадцатилетнюю Варвару - дочку местного пасечника. Девушка лежала в траве. Дед Матвей, который прошел войну и много раз глядел смерти в глаза, понял, что та мертва.
То, что к трагедии могли быть причастны пастухи, никто и не подумал, - один совсем старик, другой юродивый. Тем временем установили
причину смерти Варвары - ей свернули шею. Хоронили ее всем селом. Вернувшись с похорон, Илья принялся кружиться по дому, будто танцуя с кем-то. Он то смеялся, то целовал воздух. ”Вы только посмотрите, какая она красивая!” — восхищался Илюша. ”Да о ком ты говоришь?” - ужасалась мать. ”О Вареньке! - ответил Илья, широко улыбаясь. - Я думал, что она сердится на меня, а Варенька такая хорошая. Она меня простила. Она ведь знает, что я нечаянно. Я просто хотел ее обнять, а она стала кричать. А я не люблю, когда кричат. Я просто хотел, чтобы она замолчала. Так вышло. Варенька говорит, что ей теперь хорошо, что ей совсем не больно. Родители в тот день поседели.
Следующим утром Илюша впервые за долгое время не пошёл на пастбище. Отец сообщил деду Матвею, что сын пасти скотину больше не будет, так как смерть Вари негативным образом сказалась на его и без того слабом здоровье.
Под таким предлогом мой брат остался под домашним арестом. Мать с отцом глаз с него не спускали. Вскоре недалеко от села поймали беглого зэка, на которого и повесили убийство Вареньки. Все село вздохнуло с облегчением.
Однажды весной в овраге нашли
еще одно тело. Оно принадлежало восемнадцатилетней доярке Кате, жившей в соседнем селе. На сей раз перед тем как свернуть шею, девушку изнасиловали. На все расспросы родителей Илья только глупо улыбался. ”А может это вовсе и не он?” - надеялись они. Но после похорон Илюша, как и в прошлый раз, вновь принялся с кем-то отплясывать. ”Ах, как же хорошо, что ты пришла, Катюша! Как я рад, что ты больше не сердишься на меня!” — все повторял он. Мать, услышав это, забилась в истерике. Отец молча курил папиросу и пристально глядел то на сына, то на жену, то на меня, свою пятилетнюю дочку.
На заре следующего дня когда мы с мамой еще спали, отец разбудил Илью. ”Собирайся, пойдём на рыбалку”, сказал он. ”Ура! На рыбалку, на рыбалку!” обрадовался Илюша. Они ушли, а вечером папа вернулся один.
Я никогда не забуду лица своего отца, когда он вошел. ”А где Илюша?” -спросила мама. ”Утонул Илюша”, только и сказал отец.
Тела Ильи так и не нашли. А на внешней стороне борта нашей лодки я потом видела глубокие царапины, словно кто-то яростно за нее цеплялся. И были они очень похожи на те, что мы с тобой видели на папиных руках перед его смертью».
После дедушкиных похорон мы с мамой уехали домой. Я оглянулась на дедушкин дом, а там на крыльце стояло два мужских силуэта. Они махали мне рукой. Впрочем, скорее всего, мне все это померещилось.
