— Забирай свои вещи и уходи. Это квартира моего сына, а ты здесь никто.
Ольга стояла на пороге своей же квартиры, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Перед ней, скрестив руки на груди, стояла Маргарита Ивановна. Ледяной взгляд, тонкие губы сжаты в узкую полоску — перед этим выражением лица спасовали бы многие.
— Что? — только и смогла выдавить Ольга, сглотнув ком в горле.
— Ты глухая? — свекровь усмехнулась. — Квартира моего сына. Документы — на нём. А ты тут никто.
Ольга не знала, что больше — боль или шок.
Они с Сергеем женаты пять лет. Квартиру покупали вместе, взяли ипотеку. Так было удобно с документами — оформили на мужа. Она не переживала: какая разница, ведь они семья? Работали оба, вместе выплачивали кредит, вкладывали деньги в ремонт. Ольга помнит, как выбирала шторы, как месяцами откладывала на кухонный гарнитур, как они с Сергеем вечером за чаем обсуждали будущий отпуск.
А теперь… Теперь её просто выгоняют.
— Где Сергей? — голос Ольги дрогнул, но она не собиралась сдаваться.
— У мамы, где же ещё, — Маргарита Ивановна насмешливо склонила голову.
— Я ему позвоню.
— Да пожалуйста, — свекровь пожала плечами и театрально отвернулась.
Ольга дрожащими руками набрала номер мужа. Гудки. Ещё. Потом короткий звук — и тишина.
Через минуту пришло сообщение:
«Мама права. Так будет лучше».
Мир рухнул.
Ольга сидела на скамейке у подъезда с чемоданом. Всё случилось так быстро, что казалось нереальным. Она звонила мужу, но он не брал трубку. Писала подругам — одни сочувствовали, другие советовали «забыть и жить дальше».
Но как?
Сергей был её мужем. Они создавали этот дом вместе. А теперь его мать распоряжается их судьбой.
Но Ольга не собиралась сдаваться.
Она начала собирать документы: договоры, чеки, платёжки. Всё это было на её имя. Да, в свидетельстве о собственности её имени не было, но она вкладывала деньги. И она не собиралась оставлять всё просто так.
— Мы пойдём до конца, — заверил юрист, листая бумаги.
Но свекровь тоже не собиралась отступать.
Маргарита Ивановна поменяла замки в квартире, выставила оставшиеся вещи Ольги в мешках у подъезда. По району поползли слухи: «Приживалка хотела квартиру отнять», «Жила за счёт сына», «Мальчика нашего довела».
Ольга стиснула зубы.
В суде Ольга держалась уверенно.
Сергей сначала вёл себя спокойно. Он явно нервничал, но пытался держаться.
— Мы решили, что квартира будет на мне, — бубнил он.
— А кто платил ипотеку? — уточнил судья.
— Ну… — Сергей бросил взгляд на мать.
— Да она копейки вносила! — не выдержала Маргарита Ивановна.
— Ольга Александровна, у вас есть доказательства?
Ольга молча передала папку. Судья просмотрел.
— Здесь указано, что платежи вносила истец.
Сергей сжался. Если он подтвердит, что жена не имеет прав, значит, он пользовался её деньгами. Если признает её вклад, мать будет в ярости.
— Сергей… — прошипела Маргарита Ивановна.
Но он молчал.
— Ответчик, вы подтверждаете?
— Да, — голос его был почти не слышен.
— Суд постановляет признать за Ольгой Александровной долю в квартире.
Ольга смотрела на свою бывшую квартиру. Она могла остаться. Могла бороться дальше.
Но зачем?
Жить рядом с Сергеем, который предал её? Под одной крышей со свекровью, которая разрушила их брак?
Она приняла решение.
Через месяц её доля была продана. Она сняла уютную квартиру в другом районе и впервые за долгие годы почувствовала лёгкость.
Сергей попытался вернуть её. Писал сообщения, звонил. Приходил.
— Я ошибся… — он выглядел растерянным. — Понимаешь, мама…
— Понимаю, — Ольга посмотрела на него спокойно. — Но теперь это не важно.
Она больше не боялась.
Маргарита Ивановна была уверена, что всё сделала правильно. Она «защитила» сына.
Но однажды вечером, возвращаясь домой, поняла: теперь в квартире только тишина.
Сергей стал редким гостем. Теперь у него своя жизнь. А она осталась в «квартире сына» — одна.