Мало уже кто помнит случай массового отравления «бормотухой» в Красноярске. Похороны очередных жертв палёной водки состоялись примерно в один день. Выжившие лежали в больнице, потеряв зрение. Прогнозировать результаты лечения врачам было трудно.
В группе Юрия Лозы насмерть траванулся клавишник, купив и выпив палёной водки.
К середине 90-х в России действовало 800 легальных производств по выпуску водки, и в два раза больше — фабрик подпольных. Суррогатами было 70% всего алкоголя, стоящего в витринах ларьков и магазинов.
Органы милиции накрыли типичный заводик той эпохи в Санкт-Петербурге. В бутылки разливали технический спирт, разведенный водой. А в Саранске бизнесмены цистернами воровали спирт с завода «Биохимик» и тоже делали водку.
Блогер Михаил Ширвиндт рассказывает:
— Бедолаги её пили и теряли сознание, зрение или жизнь. Водку делали даже в квартирах. Просто покупали спирт и пустые бутылки, дешёвые наклейки. В аптеке покупали вату, бинт. Выкладывали в дуршлаг эти вату и бинт. И в середину дуршлага ставили какую-нибудь крышку, чтобы струя не пробивала, равномерно так развивалась.
На заводской этикетке, если взглянуть на нее на просвет, должны были быть пять черных полос. Их легко имитировали с помощью обычной домашней щетки. Ножницами обрезались щетинки, пока не останется пять штук для пяти полосок. Такой товар легко можно было распихать по киоскам, где брали любой алкоголь, документов не спрашивали.
3 сентября 1990 года жительница многоквартирного дома споткнулась о тело мужчины, лежащего на полу подъезда. Она не узнала автора знаменитой песни «Яблони в цвету» Евгения Мартынова. Она пошла на базар, вернулась через 40 минут, а человек продолжал лежать. Женщина попросила соседа помочь растормошить лежащего мужчину.
У Мартынова был редкий голос и композиторский талант. Его песни пели Иосиф Кобзон, Галина Ненашева, Ренат Ибрагимов, София Ротару. Он зарабатывал хорошие деньги, с ветерком ездил на Волге.
Но в 90-е Евгений стал никому не нужен — не вписался в формат. Ему было непонятно, почему он вдруг стал неформатом, почему его лирические песни не ко двору. Он стал сумрачный, у певца и композитора поменялось что-то в душе.
Мартынов стал пить и при этом постоянно принимал транквилизаторы. Ему было очень плохо.
— Я на него смотрю, а у него лицо такое, знаете, восковое, что ли, желтизна какая-то, такой весь обтянутый, вот как бывает восковая маска. Представляете себе? — вспоминает товарищ Евгения, заслуженный артист России Леонид Серебрянников.
В тот день, когда соседка обнаружила Мартынова на полу в подъезде дома, он пришел в гараж, где ему обещали починить старенькую машину. Купил для работяг пару бутылок водки и выпил вместе с ними. Домой Мартынов дойти не смог, упал у лифта. У Евгения Мартынова произошёл отёк гортани. Когда приехала скорая, он уже был мёртв. Его погубила палёная водка. В гараже он выпил настоящую отраву. Водка, она никогда не спрашивает ни возраста, ни социального положения, ни здоровья.