Начало здесь. Глава 1.
Медленно, стопка за стопкой, Зина влилась в новый коллектив. Она не стеснялась своей немодной одежды, вытянутых рукавов и заштопанных карманов. В учебном заведении был коммунизм в отдельно взятом обществе. Одежда ходила по кругу; джинсовые куртки обрастали когда новыми значками, когда новыми пятнами. Менялись и обувью, и даже нижним бельём при перспективе особенно волнительного свидания с представителем противоположного пола. Со временем девчонки узнали, что у Зины отпадное чувство юмора. Её способности к перевоплощениям, которые так ценились в школьном театральном кружке, переросли в карикатурное подражание. В каждом человеке девушка подмечала и высмеивала некоторые черты, гротескно преувеличивая их. Она могла пойти на улице вслед за случайным прохожим, будто клоун, повторяя особенности походки, следуя шаг в шаг. Точно так же поправляла кепку, «закуривала». И вот, секунд через семь – восемь было уже непонятно, кто кукла, а кто дёргает за невидимые нити. Прохожий удивлённо оглядывался, заслышав хохот за спиной. Но видел только худую неказистую рыжую девчонку, рассматривающую крышу дома, мимо которого он шёл.
Девушка уморительно рассказывала анекдоты, пела с таким отчаянием в голосе, будто после этого замолчит навсегда, что скоро стала развлекаться и сама стала развлечением в самых отъявленных компаниях.
Ученики «Сопота» сидели на заднем крыльце общежития и не спеша курили. Любой разговор мужской компании неизбежно скатывался к слабому полу. Новостей с «любовного фронта» не было, никто не разбежался, и никто «не замутил». Как –то так вышло, что стали обсуждать дев_ственниц, и существуют ли они в ареале учебного заведения.
- Ну что, Петро, ты со своей Альбинкой, «это» уже? – обратился блондинистый Лёнчик, франт и сердцеед.
Петро почесал свою русую кучерявую голову, и стрельнул куда-то в сторону голубыми глазами.
- Лёнь, ты чего? Брата её видел, Марата? На дискотеке всегда в углу стоит. Хоть бы раз с кем танцевать вышел. Всё за Альбинкой только и глядит. – Петро поправил ремень, будто проверяя, на месте он или нет. – С дискотеки сразу домой, десять минут даже не постоит она со мной.
- А чё ты ходишь-то с ней? Девчонок попроще вокруг полно, - хохотнул Лёнчик из-под длинной чёлки, делавшей его похожим на одноглазого пирата.
- Вот сам с ними и водись, - беззлобно сказал Петро, - а я буду, с кем хочу.
- Парни, парни, а как вы думаете, Ленка уже «того»? – отважился спросить рыжий Тимофей, запинаясь.
- Ленка –то «того», да тебе всё равно не светит, - Лёнька по-приятельски ткнул его в плечо.
- А я чё, я ничё, просто так спросил, - Тимофей понимал, что шансы на покорение самой отчаянной девчонки в «Сопоте» у него равны нулю.
Тимофей почесал живот, урчащий после скудного обеда, и решил уточнить:
- Парни, а как вот вы думаете, Маринка она как, уже «была» с кем-нибудь?
Душа любой компании, ловелас Лёньчик на этот раз не сдержал ухмылки, подошёл к покрасневшему Тимке, приобнял его, положив руку на плечи.
- Марина – самая прекрасная «да_валка» из всех «да_валок» на планете Земля. И даже не думай к ней подкатывать, понял? Ну ты и простофиля, Тимка! Все давно знают, что она – моя. И будет моей, пока мне не надоест. Ты понял? – В глазах Лёньки мелькнуло что-то опасное.
- Да ладно, чё ты, я же просто так спросил, - Тимка попытался скинуть руку приятеля, которая зажимала его горло всё крепче и крепче. – Всё, всё, я понял, - шипя, промямлил он.
- Даже заикаться перестал, - констатировал Лёнчик, заправляя белую вылезшую футболку в джинсы.
- Эт-то я от стра-стра-ха, - заикание вернулось к Тимке, проявившись с удвоенной силой.
Перепалку парней молча слушал Слава Николаенко, невысокий коренастый паренёк. Волосы его были необыкновенно белыми, будто он всё лето специально ходил без головного убора. С первого же занятия он получил прозвище «Тракторист».
Когда преподаватель подвёл парней к трактору и начал рассказывать об устройстве машины внушительных размеров, ребята начали, как обычно, гоготать, будто стайка гусей, потерявших вожака.
Преподаватель, имевший достаточный опыт в своём деле, пошёл ва-банк:
- Ну что, вижу, тут все смелые ребята собрались? – гогот стал потише, но не умолк окончательно. – Давайте, покажите, кто самый смелый? Может, кто готов прокатиться на тракторе? Сразу «отлично» за семестр поставлю!
Толпа смолкла и расступилась, пропуская невысокого светловолосого парня. Он залихватски взлетел в кабину, не глядя под ноги, и едва касаясь поручней трактора руками. Через секунду машина взревела, выплюнув столб чёрного дыма с характерным запахом соляры. Парень «дал газу», сдал немного назад и совершил разворот на месте. Парни с уважением присвистнули. Преподаватель улыбался, наклонив седую голову набок. Славка так же лихо, как и забрался, очутился на земле. Подошёл к преподавателю, крепко пожал протянутую руку.
- Слава. Вячеслав Николаенко, - представился он.
- Молодец, Вячеслав, на занятия в первом семестре можете не приходить. Будет Вам «пятёрка», как и обещал.
- Спасибо, - скромно сказал Слава, пряча руку в карман обычных штанов со стрелками, а не модных джинс, какие были у половины группы.
Николаенко по прозвищу «Трактор» ни одно занятие не пропускал, ходил с удовольствием и подсказывал однокурсникам, если мог помочь. Он знал названия узлов, принцип работы двигателя и многое другое. Его знания были получены в поле, когда он помогал отцу. А он хотел стать не последним человеком в своей деревне, лучше, если получиться стать первым, то есть председателем.
«Трактор» сразу заприметил стройную рыжеволосую смешливую девчонку, какой он видел Зину. Отчаянно отважная в компании, она всегда смотрела себе под ноги, когда шла одна по просторным коридорам училища. Будто её непойманный взгляд делал её невидимкой. Слава хотел познакомиться с ней. Сам. Один на один, чтобы узнать настоящую Зину, и не бояться показать девушке настоящего себя. «Трактор» присматривался к ней, к её окружению. Он видел, что иногда даже в компании она вдруг становиться грустной, не смеётся над шутками, будто просто не слышит, что происходит вокруг.
Что его дёрнуло здесь, сейчас, в компании сверстников, вслух сказать о ней? Может, он хотел получить подтверждение, что Зина ни с кем не гуляла, что она хорошая и чистая девушка?
Лёнчик снова присел на деревянные ступеньки, окруженные окурками с губной помадой и без неё. Слава сел рядом с ним:
- А Зина, парни, худенькая такая, рыженькая?
- Это которая с Ленкой вечно трётся? – Лёнчик с любопытством посмотрел на него. – Такая, ничего себе, деваха. Тощая для меня, конечно, я вот таких больше люблю, - ладони Лёни округлились, будто примеряя на своё мужское тело бюст_гальтер четвёртого размера. – Чё, «Трактор», нравится Зинуля тебе? - голубой глаз бесовато блеснул. – А давай мы с тобой поспорим, кто у неё первым будет?
- Нет, я не буду, - замотал головой Слава, - ты чего? Не надо так.
- Как так? Чё, зас_сал? Да против меня ни одна девка не устоит. Я бы тоже на твоём месте спорить не стал, - Лёнька поднялся, отряхивая плоскими ладонями с неестественно длинными пальцами джинсовую зад_ницу.
Разговор был обыденным, «ни о чём», казалось бы. Но интерес «Трактора» к рыжей разбудил интерес и в Лёнчике. «А она и правда ничего,» - думал он, выделяя её стройную фигурку в толпе других девушек. И чем больше он присматривался к ней, тем больше разгоралось его… нет, не любопытство. Безотчётное желание увидеть её такой, какой никто не видел. Трогать её там, где не прикасался ещё никто.
Подруга Лёнчика, мягко «гэкающая» черноглазая Марина могла бы сойти за односельчанку Тараса Бульбы. Любила ароматное копчёное свиное сало, которое вместе с другими продуктами получала из дома в небольшом фанерном ящичке. С удовольствием она подкармливала и Лёньку, при случае. Серьги-обручи очень шли к её округлому лицу. Серебряные колечки почти на всех пальцах были признаком небедной семьи. Полногрудая, широкобёдрая, она ещё могла похвастаться тонкой талией. Но, рано созрев, уже откладывала съеденное сало на своих девичьих боках, грозившее впоследствии перерасти в нависающие складочки. Приятные черты лица, прямой нос, подбородок с милой ямочкой теперь казались Лёнчику грубоватыми по сравнению с тонкими чертами худенькой Зины.
Ребята (так и хочется сказать «Лю_бовники») встречались в комнате в коммунальной квартире, таксой за посещение которой была бу_тылка «Сто_личной», или её денежный эквивалент. Лёнчик теперь уже не так стремился проводить время со своей пышногрудой пассией, и даже реже стал «стрелять» деньги на автовокзале, обирая приезжих «ло_хов».
Душный вечер за голым окном подмигивал бликами проезжающих по широким улицам машин, настойчиво светивших окон многоэтажек и витринами магазинов.
- Что с тобой сегодня? - Марина, опершись на круглый локоток, кончиком указательного пальца обводила профиль Лёни на фоне разноцветного, как ёлочная гирлянда, окна.
Лёня взял её руку и положил на свою грудь.
- Ничего. Так, что-то взгрустнулось, - парень смотрел во влажные бездонные чёрные глаза подружки, томные после любов_ных утех.
- Поцелуй же меня, свою «Хозяйку усадьбы», - Марина потянулась зацелованными разврат_но опухшими губами ко рту Лёни.
Девушек, получавших образование в «СПТУ», учили быть «Хозяйками усадьбы», то есть немного готовить, немного шить, немного огородничать. Кроме приведённого здесь «немного», некоторые девочки между делом успевали научиться ещё много чему.
Лёня небрежно чмокнул ей в щёку, почему-то представив красивый изгиб других губ вместо Марининых.
- Да что, б_лин, случилось? Ты вялый, как варёная морковь! – Марина с раздражением поднялась, достала из джинс парня пач_ку си_гарет со взлетающим в небо самолётом. Прикурила, затянулась с удовольствием, выдохнула, запрокинув голову. Открыла форточку, встала на фоне окна, приняв самую эффектную позу, на которую была способна. Вопреки ожиданиям девушки, Лёня увидел расплывающиеся бока, отяжелевший зад и задатки мерзких провалов в коже, получивших название «целлюлит». До_курив си_гарету и не получив ожидаемой реакции (по Марининым соображениям, осчастливленный Лёня должен был подойти, обнять её, поцеловать, и сейчас же просить прощения), девушка легла рядом, закинув на Лёню белое бедро.
- Ты меня больше не любишь? – смахивая несуществующую слезу кончиком мизинца, спросила Марина, провалившая в прошлом году экзамены в театральный.
- Больше? – с интересом спросил недавно пылавший любовной лихорадкой Лёнчик. – А я что, когда-то говорил о любви? – он сел на кровати, высвободившись из-под гнёта Марининой ноги.
- А как же это? – девушка обвела тщательно накрашенными глазами комнату, - как же мы? – она, вдруг почувствовав неловкость, натянула полосатую простыню, заменявшую парочкам одеяло. Прикрылось до самого горла, держа крепко обеими руками.
Лёня небрежно натянул джинсы, не удосужившись застегнуть ремень. Теперь он стоял под открытой форточкой, делая сразу по две затяж_ки, выпуская дым изо рта и носа одновременно.
- Да какая любовь может быть к тебе, - развернувшись к оцепеневшей девушке, он ткнул в её сторону окурком, зажатым в женоподобных пальцах.
От резкого движения тлеющий кончик сорвался вместе со столбиком пепла от сигареты, совпав с отчаянным всхлипыванием униженной Марины.
Она быстро поднялась, белея наготой в отсветах окна. Прошлась по комнате, собирая разбросанную в сладостном порыве одежду. Тщательно расправив на кровати вызывающей длины платье, аккуратно надела его на голое тело. Перекинув чёрные волосы через правое плечо, застегнула недлинную молнию на спине. Открыла сумочку со множеством железных треугольничков, делающих похожими её на сделанную из кожи дракона, положила в неё спичечный коробок. Взяла белоснежные тру_сики, и швырнула в лицо Лёни, стоявшего вполоборота к окну.
- Держи, на память. Глядишь, поможет, при случае, - Марина изобразила непотребное движение правой рукой.
Зина вернулась с дискотеки ночью. На билет скидывались «всем колхозом», но иногда всё равно не хватало. Тогда танцевали по очереди. Заходили впятером или вшестером, сколько билетов получалось купить. Веселились на танцплощадке около получаса, затем выходили в парк, освещённый парой жёлтых фонарей. По их контрамаркам на танцы заходили «безбилетные».
- Девочки, я Вас не помню, - возмущалась дотошная билетёрша, чей мозг был отягчён профессиональной зрительной памятью.
- Контрамарки-то есть, - приняв вид смиренной монашеской покорности, опустив головы, говорили девчонки.
- Ладно уж, идите, - билетёрша кивала головой, осознавая подвох и свой проигрыш одновременно.
Девчонки, с завистью пританцовывающие за забором танцплощадки под музыкальные хиты, отправлялись гулять по парку в надежде найти подпивших и щедрых по этой причине, парней.
- Парни, добавьте чуть-чуть, а? На дискач не хватает! Ну, пож-жалуйста!
Дальнейшие вариации были бесконечны:
- мамка рассердилась, и денег не дала;
- карман оказался худым, мелочь выпала;
- с парнем поссорились, он, каз_зёл, контрамарку забрал, теперь не зайти никак.
Девчонки танцевали от души, встав в круг, громко и без стеснения подпевая всем исполнителям, независимо от знания языка. Или, что случалось чаще, от его незнания.
Руки одновременно вскидывались вверх под захватывающие ритмы, головы синхронно раскачивались в такт музыке. Если ди-джей был в ударе, ставил снова и снова хит за хитом, бывало и так, что пот бежал по их спинам. Нехитрые модные движения объединяли на несколько часов девчонок, ставших свободными, ставших самими собой на чёрном, закованном в асфальт, куске земли.
В это время все были равны, все слушали одно и слышали одно, их сердца бились в едином ритме. Пока на танцплощадке не появилась Анжела.
Эта девушка вызвала эффект разорвавшейся бомбы и стриптиза на пилоне в деревенском коровнике одновременно. Высоко задранная голова с зализанным хвостом чёрных волос, римско-армянским носом и карими глазами под полуопущенными веками возвышалась на стройной шейке. Туловище было длинное, ненамного длиннее были ноги на огромных каблуках. Хотелось бы добавить пару слов о тонкой талии, но, к сожалению, последней у девушки не было. Анжела ходила балетной походкой, прямо, широко расставляя носки ног, закованных в страшной высоты туфли. Руки он держала так, будто вышла на сцену и замерла, собираясь исполнить ведущую партию в «Лебедином озере». Когда обычные девчонки, а рядом с Анжелой все девчонки выглядели посредственно, выходили танцевать, они «отрывались», дурачились, пели и кричали.
Анжела же выходила на середину танцплощадки, занимала исходное положение, выжидала два-три такта, и принималась повторять несколько заученных полубалетных движений, адаптированных под современный танец. Время от времени она не забывала дрыгать стройными ножками, приставляя и отставляя их по очереди. С по_пой тоже вышла неудача; её просто не было, несмотря на напрасно потраченное у станка время.
«Балеринша», как называли девчонки её между собой, носила о-о-очень облегающую одежду, может поэтому никогда не садилась на скамейку.
Первое время девчонки прекращали движения, позабыв о громкой музыке, и стояли, разинув рты. Спустя несколько дискотек женская половина привыкла к Анжеле, как привыкают к механическим игрушкам с красиво нарисованным, но неподвижным ртом.
Сегодня Марина на дискотеку не пошла. Это было неудивительно, иногда она пропадала с вечера и возвращалась утром, расслабленная, вальяжная, как сытая кошка. Могла прогулять учёбу, отсыпаясь в общаге, если «загул» случался в воскресенье. Вечер прошёл весело. Подружки тихонько посмеивались над «Балериншей», которая сегодня особенно яростно работала руками. Открыто смеялись над изрядно вы_пившим безобидным пареньком, который ходил по танцплощадке в надежде найти партнёршу на медленный танец. Возможно, какая-нибудь девушка пошла бы танцевать с симпатичным парнем, но женская солидарность и женская гордость, сговорившись, заставляли отказываться от протянутой мужской руки.
Напоследок всегда были два медленных танца. Анжела не спешила к выходу, избегая тесного контакта с молодёжью, стремящейся покинуть танцплощадку, как игристое шампанское стремится покинуть тесную бу_тылку. Пья_ненький бедолага сидел на скамейке, свесив голову, утирая безвкусные пустые слёзы. Зина с девчонками весело нырнули в толпу, которая понесла их к выходу. Не спеша прошлись по парку, вы_курив по одной, а потом и ещё по одной. Что-то обсудили, над чем-то посмеялись, и разошлись. Зина пошла прямо, а подружки - налево, в сторону общежития. Запахи весны не будили в её памяти приятных и прекрасных воспоминаний. Запах сирени, например, напоминал ей запах газа, который она нечаянно вдохнула во все лёгкие, перешагнув однажды порог квартиры. Мать в приступе домовитости поставила вариться суп из непонятно откуда появившейся косточки, и уснула. Бульон, возмущаясь, закипел, и пролился со всех сторон кастрюли одновременно, оказавшись сильнее зажжённого огня.
Желтизна пушистых одуванчиков напоминала ей ажурную кофточку учительницы, которая пришла с проверкой педикулёза к ребятам, заканчивающим первый класс. У беспрестанно чесавшейся Зины были обнаружены целые полчища вшей. Поэтому женщина в жёлтом взяла огромные железные ножницы, местами покрытые ржавчиной, и откромсала пушистую рыжую косу, что называется, «под корень». Как радостно смеялись дети в классе, и как горько плакала униженная девочка, потерявшая косу.
Зина шла, улыбаясь свои глупым мыслям. Какая Марина счастливая, у неё, наверняка, настоящая любовь. Точно, как в мультике «Щелкунчик», когда девочка, скинув деревянные башмаки, не то Мари, не то Клара, парила в танце среди волшебным образом распускающихся цветов.
Ещё голубые глаза этого невысокого паренька, кажется, Славы, иногда так настойчиво смотрят на неё. В такие моменты Зина чувствует себя неловко, будто проглотила лом. Всё тело становится неподвижным, негнущимся и неловким.
Она не сразу заметила шаги шедшего за ней человека. Прислушавшись, она побоялась оглянуться, и прибавила шагу. В середине груди застыл страх, лишая её воли, разума, и способности действовать.
- Продолжение следует.
- Путеводитель здесь.
Уважаемые читатели и гости канала!
Все текстовые материалы, размещённые на канале "Бронзовое кольцо" являются объектом aвторского правa.
Kопирование и распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет) запрещено. Tакже запрещено любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем, как и коммерческое использование.