Настя сидела в квартире бабушки, в её кресле, обхватив колени руками и слегка раскачиваясь. Она не понимала, что случилось! Почему её без конца допрашивают? А после допросов ещё звонят с какими-то вопросами…
Начало здесь. Предыдущая часть 👇
Она устала от всей этой нескончаемой кутерьмы. Болело тело: то в руке кольнёт, то в ноге, то в боку, то в животе, то в спине…
В голове было пусто. Девушка просто раскачивалась, бессмысленно глядя в одну точку, как вдруг вспомнилось, что она хотела поговорить с писателем. Настя хотела выяснить, что видел он на самом деле. Это же был первый порыв, когда она уже точно знала, что бабушки больше нет.
Теперь казалось, что это было давно. В какой-то другой жизни. Не с ней. Исчезло желание самой попытаться что-то выяснить. Пойти к писателю? Ха! Как бы не так! Она сходила… Один раз ей не открыли дверь, а второй… Даже вспоминать не хотелось.
Теперь Насте вообще ничего не хотелось. В любой момент ей самой могут предъявить обвинение. Справится ли папин адвокат? И как это удивительно! Он всё же нанял для неё защитника!
Настя понимала, что вроде бы всё складывается неплохо. Маму отпустили, но… Та даже не захотела с ней встретиться. Не ответила на её звонок. У неё появилась злость на всех: и на маму, и на папу, и на себя. И даже на убитую бабушку!
Следователь вцепился в завещание, которое та составила… Если бы вернуть время вспять… Нет, Настя ни за что бы ни отказалась от квартиры. И строить из себя святую не стала бы. Просто нужно было сделать всё как-то по-другому! Чтобы на неё не пало подозрение! Но кто же мог подумать, что бабы Тони не станет таким ужасным образом?
То, что следователь её подозревает, Настю даже не удивило. Она понимала, что он, если будет рыть носом землю, что он и делает, обязательно узнает: Настя с бабушкой не общалась до тех пор, пока папа не отправил её в свободное плаванье.
«Что-то здесь не так, – вдруг нахмурилась и внутренне встрепенулась Настя. – Бабушка избегала общения со мной. Нет, не так. Она была сама собой! Ни с кем, кроме дедушки, она и не уживалась по жизни. Везде её не любили. Мама и та с ней почти не общалась! И я её сама избегала… Что поменялось?»
В голове образ вечно недовольной бабушки, с поджатыми губами сменился той бабой Тоней, которой она стала для Насти в последние годы. Да, она осталась резковата на язык, вечно совала нос, куда её не просят, но сколько дельных советов она дала! Сколько помогла! И, в отличие от родителей, бабушка решила её нормально обеспечить.
Но что случилось? Ладно, Настя оказалась в неприятной ситуации, но бабушка с чего вдруг к ней прониклась? С её характером было бы более логичным поддержать зятя, но она впервые встала на её сторону!
Была в этом какая-то несостыковка…
Продолжить размышления не получилось: девушка услышала, как кто-то скребётся в дверь. Настя замерла, чувствуя, как чья-то невидимая рука начинает сжимать ей горло. Глаза расширились, а вот сообразить, что же делать, никак не получалось. Да и тело словно онемело и не слушалось.
Раздался новый скрежет. Она поняла, что некто вставил ключ в замочную скважину… Девушка вскочила на ноги, слыша, как глухо бьётся сердце. Кто это? Преступник? Или… бабушка?
Последняя мысль была безумна. Тем более что в следующую минуту в комнате, решительно шагая прямо в обуви по коврам, появилась мама.
- Ты что здесь делаешь, стервятница? – мгновенно вспыхнула она. Казалось, у неё и глаза налились ненавистью. Настя непроизвольно попятилась назад, не узнавая свою всегда спокойную и безучастную мать. – Что глазами хлопаешь? Руки в ноги и пошла отсюда на …! Я буду оспаривать завещание. Через суд. Нет, тебе, стерве, всё не достанется!
- Мам? Что с тобой? – жалобно спросила Настя.
- Мам? – резко переспросила Света. – Мам?! Посмела сюда заявиться… А я тебе не мама. Называй меня Светлана Григорьевна, — поняла, мышь?
- Нет, не поняла, – теперь резко ответила уже Настя. Она вздёрнула подборок, вытянулась как по струнке и переспросила: – Что значит ты мне мать?
- То и значит. Я тебя рожала, убивала фигуру, а ты… Ты мать мою грохнула! Ты не моя дочь! Тебя наверняка подменили в роддоме! А бабушка тебе не бабушка. Так что какое ты имеешь право на наследство? Никакого! Квартирку у меня отнять решила… Именно тогда, когда я впервые попросила у матери помощи! Смотри, как бы ты сама за бабкой на тот свет не отправилась! Что ты сделала, как уговорила её составить завещание на твоё имя? Как уговорила, отвечай! А впрочем, неважно! Пошла отсюда!
Она схватила Настю за руку и вытолкала её из квартиры.
А Настя, оказавшись на лестничной клетке, совсем растерялась. Обхватила себя руками, чувствуя холод, хотя в подъезде было тепло. У неё стучали зубы. Дверь позади ней открылась, и рядом с ногами шлёпнулись её куртка и ботинки. Дверь с грохотом захлопнулась.
Казалось, мама сошла с ума. Слетела с катушек! Всегда такая спокойная, теперь столько ненависти в словах! «Я априори ни в чём её не подозревала… а родители? Что отец, что мать… Оба сразу меня подозревать стали!»
Настя оделась и отправилась на улицу. А там замерла. Начался снегопад! Да какой! Видимость почти нулевая, хлопья крупные, ветра нет! Ну просто стена из снега!
И она шагнула в него в надежде раствориться в этой зимней красоте. Исчезнуть. О, как же она от всего и от всех устала!..
***
Ночь была бы прекрасной, если бы не эти фейерверки. Как же хорошо раньше жили! Просто без этого бесконечного безобразия!
Антонина Анатольевна хотела уснуть. Просто уснуть и не слышать больше пьяных голосов, смеха и хлопков с улицы. Ей стало жаль, что у неё нет таких полномочий, чтобы запретить в их дворе это безобразие.
Год начался как-то неудачно. Дочь прячется от семьи, требования какие-то предъявляет… Хочется нормально выспаться, а все, как с ума сошли с этими праздниками! Одно, что жалуются: денег нет… В воздух то вон как активно денежки свои запускают!
«Хотела же стать управдомом! Но нет, Машка пролезла! Ну вот какой из неё управдом? Ходит, сплетни только везде собирает. За порядком совсем не следит! Я здесь лежу, страдаю, вот ей есть до этого какое-то дело? Нет! Уверена, она опять с кем-то болтает…»
Чем больше Антонина Анатольевна рассуждала сама с собой, тем больше закипала. Раздражение уже стучало в висках, когда началась вторая волна фейерверков. Она вскочила, накинула пальто поверх своего халата и вылетела из квартиры…
- Заканчивайте это безобразие!.. А ну, прекратить! Девять уже! Я спать собралась, а тут вы бахаете!..
Напротив входа в подъезд, разросшимися кустами была огорожена наземная парковка. И неожиданно Антонина Анатольевна заметила, как от голых тёмных веток отделилась фигура.
Она её узнала! Видела, и не раз!
Но что она там делает?
Вместе с этим удивлением, вдруг что-то случилось. Будто тело кто-то пронзил невидимой стрелой. Всё произошло так быстро…
Как-то слишком быстро.
Свет начал медленно гаснуть. Она всё хуже слышала, будто постепенно теряя связь с реальность. «Да я умираю! – удивлённо, но спокойно подумала она. – Так просто? Вот так? Во дворе дома… во время праздников».
Прежде чем свет погас окончательно, Антонина Анатольевна успела удивиться, что никто не отреагировал. Что она столько времени стоит здесь, буквально целую вечность, а все не обращают на неё внимания.
Она хотела крикнуть, позвать на помощь… Но не смогла. Не понимала, как это сделать. «Лучше бы я осталась дома… пусть бы себе праздновали!» – запоздало подумала старушка Антонина в последний раз, глядя на замершую фигуру девахи писателя, как она её называла.
Имени её она не знала, но замечания ей делала. А то выискалась, фифа! От парковки тяжело пакеты тащить! Вечно поставит свою машину, что нормальным людям не пройти…
Даже умирая, Антонина Анатольевна не могла сдержать своё недовольство окружающими. Она осела на землю, даже не подозревая, что этот длинный прощальный миг для неё, в жизни остальных занял всего несколько мгновений.
***
- В коньяке лошадиная доза снотворного! – закричал Паша в трубку. – Мне звонили из лаборатории. Максим Андреевич, а что с писателем? Жив ещё?
- Не дождались мы результатов анализа. Вызвали медиков. Скорая писателя забрала. Будут прокапывать. В себя так ни разу не пришёл. Ты Галину нашёл?
- Ищу. Она как сквозь землю провалилась!
- У неё есть автомобиль, и я уже объявил его в розыск. Ничего, никуда от нас не денется. В аэропорты и на вокзалы сообщил, контроль она не проходила и не пройдёт.
- Я лично наблюдаю за её квартирой, – сообщил Паша.
- Ну так не отвлекайся на Золотова! Без тебя разберёмся. Ты мне Галю найди! Вот это сейчас действительно важно.
- Понял. Отключаюсь.
Максим Андреевич помассировал себе виски. Последние двенадцать часов выдались наиболее напряжёнными! Начиная с писателя, который никак не просыпался, и заканчивая пропажей сразу двух человек… Галина! Всё изначально казалось таким изящным, спланированным, аккуратным… Но вот это снотворное в коньяке, побег в неизвестном направлении… Это так грубо, топорно!
«Занервничала? Но с чего вдруг?»
Вопросов по-прежнему было много, ответов мало. Казалось, что ответы на поверхности лежат, но прощупать их не получалось. И без самой Галины до истины добраться будет сложно.
А ещё ему нужна была Настя, о которой тоже ни слуху ни духу уже сутки. Её отец оборвал все телефоны, требуя найти его дочь. Та ушла, и не просто ушла, а растворилась в снегопаде. Пропала.
До слуха донёсся резкий звук телефонного звонка. Следователь тут же схватил трубку:
- Алло!
- Максим Андреевич, то Борис, я по поводу ноутбука писателя...
- Нашёл что-то важное?
- Тут книга писателя. Уже законченная. Кстати, очень интересно пишет…
- Ты что там, совсем обалдел? – закричал Максим Андреевич. – У нас убийство не раскрыто, а он сидит, книжки читает! Да я тебя…
Он резко себя оборвал.
- Да, читаю книгу, и вам почитать не помешает, – невозмутимо заметил Борис. – Скинул вам нужный отрывок на почту. Это эпилог. Золотов знает, кто убийца. И пишет об этом прямым текстом.
- Что? – недоумённо произнёс следователь. Он бросил трубку. Открыл почту и увидел письмо. И правда, Боря прислал ему текст из книги Золотова.
Пробежавшись по нему глазами, он замер. Мотнул головой. Прочёл ещё раз. Вскочил с места, добежал до двери, но не вышел. Замер, постоял. Снова сел и прочёл ещё раз.
- Нет! Это же… вымысел? Он же всё сочинил? Нет, ни за что не хочу иметь дело с писателями! Больше никогда!
Но здесь даже не нужно быть следователем, чтобы понять, что всё написанное – правда.
Немного посидев в ступоре, он взял телефон и собрал совещание. А через час в его кабинете лежала уже самая важная улика. Пистолет, из которого застрелили Антонину Анатольевну.
Дело практически закрыто, убийца известен.
Оставалось только арестовать. А это самое сложное.
Не забывайте подписываться на канал, сообщество VK, ставить лайки и писать комментарии! Продолжение 👇