Легенда о Бакланах: притча о море, ветре и пернатой преданности

Это могло бы случиться где угодно. На скалистых утёсах Аляски, где прибой ревёт в каменных лабиринтах, или в зелёных чащах Новой Зеландии. Может, в затерянных уголках Индии, где звучат древние мантры, или у безмятежных Великих озёр Африки. Даже в песчаных просторах пустынь, у кратковременных озёр, возникающих после редких дождей. Лишь одно оставалось неизменным: это должно было произойти у воды — солёной или пресной.

У бакланов есть специальная мигательная перепонка, которая действует как встроенные очки для дайвинга. Эта мембрана закрывает глаз, защищая его от морской соли и одновременно изменяя угол преломления света. Благодаря этому бакланы прекрасно видят под водой – возможно, даже лучше, чем на воздухе!

Но случилось всё в Японии, стране, где люди издревле приручили бакланов, превратив их в искусных рыболовов. Их улов — не для себя. Кольцо на шее не позволяет проглотить добычу. Они плывут к лодке, и человек забирает рыбу, посылая птицу за новой.

Строительство на краю воды

Он собирал ветки, сырую траву, а если таковой не находил, брал сухую. Смочить её было несложно: море рядом. Достаточно окунуть, и вот уже гибкие, влажные стебли, податливые для строительства. Он укладывал их на скале, утрамбовывал, прикреплял к земле своим помётом — чтобы ветер не унёс.

И теперь, стоя над своим трудом, он застыл в позе, означающей брачное приглашение. Его тело вытянуто горизонтально, хвост вздёрнут, голова запрокинута назад. Крылья взлетают синхронно — вверх, вниз. Белые пятна на его боках, словно сигнальные огни, вспыхивают и гаснут, призывая подругу.

Она прилетела. Осторожно опустилась на край гнезда, оглядывая избранника. Сделала пару шагов, давая возможность разглядеть себя. Но её внешность или манеры не пришлись ему по вкусу. Он прогнал её грубо, сбросив со скалы.

Бакланы – одни из немногих птиц, которые умеют использовать крылья под водой. Они в основном гребут перепончатыми лапами, но при необходимости могут «подключить» крылья, особенно при быстром маневрировании. Их стиль плавания напоминает нечто среднее между работой веслами и движением морских черепах.

Природа мудра, и даже среди птиц выбор — это не просто инстинкт, но нечто большее.

Любовь и верность

Он снова размахивал крыльями, испуская немые призывы. Другие кормораны, у которых нет таких белых меток, усиливают сигнал громкими криками.

Но вот прилетела та, которую он ждал. Где-то задержалась, но теперь здесь. Радость встречи бурлила в их голосах, в движениях. Взаимные поклоны, расправленные крылья, нежные звуки — ритуал единения был совершен.

Солнце клонилось к горизонту. Вдруг он встрепенулся, его взгляд устремился к морю. Это была поза отлёта. Подруга, не мешкая, устроилась в гнезде, вытянув тело горизонтально — так кормораны сидят на яйцах. Её хохолок прижат к голове, крылья чуть приподняты. Это знак: теперь она страж гнезда.

Он улетел.

В Японии, Китае и некоторых других странах бакланов приручали для рыбной ловли. На их шеи надевали специальные кольца, чтобы они не могли проглотить крупную добычу. Птицы ныряли, ловили рыбу, а затем приносили её рыбаку. Такая практика существует уже более 1 000 лет, и в некоторых местах её до сих пор используют в качестве туристической достопримечательности.

Но ненадолго. Бакланы — искусные рыболовы, добычи им хватает. Он вернулся стремительно, камнем падая с высоты, прижимая в клюве пучок влажных водорослей. Признак удачной охоты и приглашение поменяться ролями. Она встретила его приветствием — изогнув шею назад. Потом, не теряя времени, занялась укреплением гнезда.

Жизнь в ожидании рождения

Они наседали по очереди. Почти месяц прошёл в ожидании, прежде чем тихие стуки раздались внутри скорлупы. Бакланы родились.

Трое голых птенцов, с влажными телами, отдыхали от трудов появления на свет. Родители заботливо согревали их перепонками лап, защищая от холода крыльями. В зной заслоняли от солнца, создавая спасительную тень. Приносили мокрые водоросли, охлаждая гнездо.

Один всегда оставался рядом, пока второй летал за рыбой.

Но дети росли. Они уже могли защищать себя, формируя круговую оборону. Теперь родители охотились вместе.

Охота — искусство, отточенное веками

Там, у входа в бухту, бакланы собирались для совместной охоты. Высмотрев место, где над водой кружили крикливые чайки, они окружали его с моря, сжимая кольцо. Волны разрезались их телами, шум пугал добычу. Рыбьи стаи метались в панике, сбиваясь в плотные косяки.

Перья бакланов пропускают воду, что снижает их плавучесть и позволяет нырять глубже. Но в солёной воде этот эффект ослабляется. Чтобы компенсировать подъемную силу солёной воды, некоторые бакланы специально глотают камни – так они становятся тяжелее и могут дольше оставаться под водой в поисках добычи.

Они ныряли. Не все сразу, чтобы не оставить брешей в заграждении. Одни шли вперёд, другие пикировали вниз. Сорок пять секунд под водой — и ни один не возвращался с пустым клювом.

Их перья проницаемы для воды. Казалось бы, нелепый эволюционный промах. Но на самом деле это — их преимущество. Вода вытесняет воздух, уменьшая плавучесть. В солёной воде они даже глотают камни, утяжеляя себя для лучших погружений.

Их глаза под водой защищены прозрачной мигательной перепонкой, словно водолазной маской. Она преломляет свет, компенсируя разницу сред. Они видят в морской глубине даже лучше, чем в воздухе.

Возвращение домой

Когда желудки и зобы были полны, старый баклан взлетел. Тяжело, но уверенно. Он приземлился на ближайшее дерево, раскинул крылья, встряхнулся, сбрасывая капли воды.

К нему подсела подруга. Она поймала меньше. Он поделился. Лишь затем они отправились обратно.

Птенцы встретили родителей радостным трепетом крыльев. Они тянули клювы вверх, прося есть. Каждый по очереди погружал голову в зоб матери или отца, получая свою порцию.

Эти птицы – настоящие архитекторы! Они создают прочные гнёзда не только из веток и травы, но и из собственного помёта. Сначала они укладывают основу, затем укрепляют её, буквально «цементируя» экскрементами. Со временем на скалах и прибрежных островах образуются целые залежи гуано, которые раньше активно добывали для сельского хозяйства в качестве удобрения.

Затем захотели пить. Открыли рты, качая головами. Отец молча взмыл в небо и полетел к озеру. Вернулся с полным клювом воды. Напоил. Полетел снова.

Жизнь, уходящая в вечность

Так проходило лето. Птенцы крепли, учились держаться в воздухе. Через семь недель совершили первый полёт. Через восемь — стали уверенными лётчиками.

Осень принесла перемены. Молодые и старые бакланы сбились в стаи.

Но до взрослости путь был ещё долог. Первые птенцы у них появятся только через три, а то и пять лет.

Но в этом и была суть жизни — ждать, выбирать, любить. Строить гнездо, защищать его, быть охотником, быть родителем.

Каждый баклан, распахивая крылья над морем, оставлял в воздухе след. Временный, исчезающий… Но он знал: даже если волны сотрут его, даже если ветер разнесёт его крики по свету — он продолжит жить в тех, кого воспитал.

И это — единственная подлинная вечность.

Подписывайтесь на наш канал в ТЕЛЕГРАМ, там много интересного!

Также подписывайтесь на наши паблики и YouTube каналы Zoo и Планета Земля по ссылкам в описании. Также мы загружаем эксклюзивные видео в Дзен! Спасибо за обратную связь, лайки, комментарии и репосты!