Начало здесь. Глава 1.
Рябиновые гроздья за окном наливались и краснели с каждым днём. Нина смотрела на них со щемящим сердцем. Конечно, она уже никогда не будет счастлива, как раньше. Так она думала до того самого дня, пока в соседнем подъезде не появился Александр. Обычная внешность и обычная одежда делала его похожим на обычного безобидного человека. Выделялся в нём только колючий ёршик непослушных волос, будто живущий сам по себе.
Женщина со злостью выбивала половик, прищурив глаза от разлетающейся в стороны пыли.
- Здравствуйте, - непримечательный мужчина с авоськой прошёл мимо неё, на секунду задержав взгляд на платье, что задралось чуть выше колен от прилагаемых усилий.
«Вот ведь наглец, прямо ТАК посмотрел!» - искреннее возмущение в душе Нины скользко соседствовало с нечаянным порывом вдруг встрепенувшейся женской души.
Она одёрнула подол, и стала действовать более аккуратно, ведь ненависти к миру в ней почему-то поубавилось.
«Можно было бы подумать, что он в гости пришёл. Но к кому? А тридцать пятая квартира давно пустует, может, он туда заехал?» - мысли Нины крутились около незнакомца. Все её сомнения были разрешены, когда через некоторое время во двор, громко пибикнув, въехал открытый ГАЗик с синей кабиной, гружёный мебелью, тюками и чемоданами.
Нина не хотела смотреть, открыто проявляя интерес. А жаль, иногда любопытство не такой уж и порок, как оказалось в дальнейшем. Она точно знала, что это вещи мужчины, что поселился в соседнем подъезде. Пришлось собраться, чтобы второй раз за день пойти в магазин. Она пристально посмотрела в зеркало. Круги под глазами, сузившиеся поджатые сухие губы, отросшие некрашеные волосы.
- Дура ты, Нина, - сухо сказала она своему отражению, и грустно стянула синюю кофту на белых пуговицах, что стала ей узковата.
Прилив раздражения снова накрыл её. «Ладно, все равно пол надо помыть», - решила она. Налила в железное зелёное ведро воды, связала полы халата между собой в узел, чтобы не намочить его. Насыпала порошку и принялась тереть половицы с ожесточением.
- Поломойка ты, Нинка, поломойка. Никудышная ты баба. И вся жизнь твоя никчёмная. Так тебе и надо, - ей хотелось щипать себя, разорвать кожу на руках, зацепившись за оба гвоздя, что давно торчали за дверью из кухонного плинтуса. Она ненавидела себя до тех самых пор, пока не раздался мелодичный звонок.
- Здравствуйте ещё раз, Вы – Нина? – спросил недавно увиденный во дворе мужчина.
- Здравствуйте ещё раз, - машинально повторила она.
- Я ваш сосед, ну, то есть, в соседнем подъезде живу. Теперь. – Ёршик волос кивал, подтверждая слова мужчины. – Александр, - он протянул руку со слегка растопыренными пальцами.
Нина второпях вытерла руки о бока халата, затем протянула правую в ответ:
- Нина.
- Да, я знаю. Вот, решил познакомиться с соседями, раз уж теперь здесь живу, - Александр будто исподтишка рассматривал небогатое убранство квартиры, чуть наклонив голову.
- А я полы мою. Вот. – Нина замешкалась.
Александр стоял истуканом и, по-видимому, не собирался уходить.
- Нина, у Вас соль есть, - почему-то нервно сглотнув, спросил Александр.
- Есть, я сейчас принесу, - женщина прошла на кухню. – Сейчас, Александр, сейчас.
Отсыпав из серой картонной упаковки в кружку, она протянула через порог мужчине.
- А кружку… - он замялся.
- Потом принесёте, - продолжила за него Нина, быстро закрывая дверь перед его любопытным носом.
Она присела на табурет, сложив руки между коленей.
- И чего это я? И что это со мной? – женщина не хотела признаваться себе, что ей вот так понравился первый встречный.
Вечером Зину на ужин ждала гречка с закрученными от сковородочного жара тоненькими кусочками докторской колбасы местного производства. Мама была погружена в свои мысли, и дочь не знала, как к ней подступиться.
- Ты уроки выучила? - вилка не переставала медленно очерчивать круг по двойной синенькой кромке тарелки.
- Да, мама, выучила. Ещё я стих новый выучила. В самодеятельности буду выступать.
- Самодеятельность… - повторяла пустые, ничего не значащие для неё, слова Нина.
- Да, мама. Майя Фёдоровна сказала, что я очень выразительно читаю. Хочешь, тебе первой прочту?
- Да, конечно, дочка, потом обязательно, - Нина подняла глаза на дочь. – Потом, ладно?
- Конечно. Я тогда пойду, книжку почитаю? – Зина послушно сидела, выпрямив спину, ожидая, пока мама не разрешит ей встать.
- Иди, да. Тарелку не забудь помыть, - по привычке сказала Нина, вдруг обнаружив, что сидит над пустой тарелкой.
Проснувшись, Нина с удовольствием потянулась во весь рост. Надо же, какой удивительный сон ей приснился! Хотелось жить, дышать, бежать куда-то!
Зина лежала на своей кровати, молча глядя на мать.
- Привет, доченька! – Нина подошла и погладила её по голове. – Ты выспалась?
- Да, мама, я выспалась. А ты? – Зина каждый день видела угрюмую маму с напряжённым выражением на лице. «Видимо, сегодня необычный день,» - подумала она.
- И я тоже выспалась, - Нина давно не чувствовала себя так хорошо. – А давай сегодня на рынок сходим?
- Давай, - радостно согласилась дочь.
Рынок работал по воскресеньям, и представлял собой длинные крытые ряды прилавков. В самом конце продавали парное мясо, куда Нина ходила очень редко, наверное, раз в месяц. И сегодня они не дошли до мясного прилавка. Остановились у оцинкованных ведер, полных красно-жёлтых летних яблок. Рядом с ними стояла скромная плошка с восемью – десятью аппетитными яблочками. Хозяйка, продававшая их, сама была похожа на наливное яблочко. В цветастой косынке и переднике, с голыми руками, упёртыми в бока, и со здоровым румянцем на лице.
- Женщина-а-а, купи-и-те яблоки! – старательно перекрикивая шум воскресного базарного утра, призывала она.
«Что же вы так кричите», - хотела сказать Нина, но вместо этого спросила:
- Сколько стоит? – взяв сумку обеими руками и держа её перед собой, спросила она.
- Ведро или бадейка? – женщина-яблоко прищурилась, будто знала ответ на свой вопрос.
Вскоре мама и дочь шли по тёмно-серым тротуарам, плавящимся под летним солнцем. Нина обтёрла самое красивое яблоко носовым платком, и протянула его Зине.
- Ешь, доченька. Посмотри, какое красивое!
Зина острожное надкусила его. Сладкий сок брызнул, дразня язык.
- Очень вкусно, мама! Хочешь откусить? – протянула Зина яблоко, капающее прозрачным соком.
- Нет, спасибо, Зиночка, ешь сама. – Неожиданный прилив нежности к ребёнку, давно не видевшему искренней материнской ласки, вспыхнул в ней.
Нина смотрела на дочь, снова испытывая проснувшееся чувство вины.
Навстречу им шла супружеская пара с бежевой коляской на тонких высоких колёсах. Лицо женщины показалась смутно знакомым, и Нина пристально вгляделась в его черты.
- Светлана? –всплыло имя в памяти. – Но ты же…
Женщина с коляской остановилась.
- Не подходи, - спокойно сказала она Нине побелевшими губами.
- Я только посмотрю, - Нина чувствовала, как тугая нить тянет её к коляске, - только посмотрю…
Коренастый мужчина вышел и встал впереди коляски:
- Не волнуйся, Света, не волнуйся, всё будет хорошо. Женщина, - обратился он к Нине, - идите, куда шли. И мы пойдём своей дорогой. – Он, придерживая оцепеневшую Нину под локоть, аккуратно обвёл её вокруг коляски.
Она, не в силах сдержаться, повернула голову. Но увидела лишь кружевной голубоватый полог, сохраняющий тайну коляски.
Женщина шла на ватных ногах, ничего не видя перед собой. Она почувствовала прожигающее насквозь желание вы_пить и уснуть, чтобы не присутствовать в этом мире. Даже присутствие во дворе Александра, развешивающего бельё, не притупило это желание. Нина посмотрела на сумку, в которой лежали такие недавно желанные летние яблочки, сейчас напрочь утратившие свою привлекательность.
«Выкинуть что ли? А то ведь не войдёт,» - подумала она. Зина с аппетитом догрызала серединку яблока, держа его за черенок. «И как-то неудобно с ребёнком ТУДА идти», - Нина снова посмотрела на дочь.
Александр сначала зашёл, чтобы вернуть кружку. Потом пришёл с пачкой соли, чтобы «вернуть долг». Затем, предложил наколоть дров.
- Так ведь мы с дочерью в баню не ходим, - смущенно улыбаясь, сказала Нина.
Чистый халатик, вымытые волосы и надежда, застенчиво выглядывающая из глубины её глаз, делали женщину почти неотразимой.
- Да что Вы, Нина! Баня – это же лекарство для тела и души! Вот у меня бани нет, а так иногда хочется попариться, косточки прогреть, - они сидели на кухне Нины, выпивая по не первой чашке чая.
- Если Вы так уж любите баню, можете мыться в нашей. Если дрова найдёте, - женщина представила, что, может быть, и она как-нибудь сможет посетить баню.
- Да, я тогда поспрашиваю во дворе, где их выписать можно. Очень уж я баню люблю!
Нина, взявшая себя в руки, постройнела, стала улыбчивой и приветливой. Работала с настроением и старанием. Когда на производстве потребовался контролёр вечерней смены, ей предложили работу по совместительству на два часа. Нина воспряла духом и с удовольствием приняла этот подарок судьбы. Вскоре ей была предложена новая должность и полная рабочая смена.
Жизнь Нины обрела новый рисунок. Теперь Саша, как она стала с недавнего времени его называть, заходил каждый день. Причин находилась масса. То кран потёк, то лампочка перегорела. Да так неудачно, просто взорвалась в абажуре. А боязливая Нина очень боялась порезаться, поэтому ей очень нужна была помощь умелых мужских рук. То вдруг она задумала перестановку. Вот шкаф стоит боком у стены, затеняя часть света, падающего из окна. Ведь Зиночка всё больше времени проводит за уроками, ей очень нужно побольше света в помещении!
Женщина не могла нарадоваться. Такой положительный товарищ, во всём их суждения совпадают. Саша, конечно, как и многие мужчины, увлечён футболом, и может говорить о нём часами. Ну и что с того, могут же у человека быть милые недостатки.
Только поведение дочери озадачивало Нину. Зиночка съёживалась, прятала глаза. Её невозможно было усадить за чай вместе с Сашей. То у неё живот болит, то тошнота вдруг откуда ни возьмись. А то и просто «Мама, я не хочу, спасибо».
Саша работал водителем, и часто уезжал в долгие командировки. Нина стала замечать, что с его отъездом её жизнь будто становится скучнее. Не такими весёлыми были вечера и горячий чай на небольшой кухне. К тому же пить больше одной кружки теперь не возникало желание.
Однажды Саша, вернувшийся из командировки, что-то чинил во дворе. Зина возвращалась со школьной отработки. Всё такая же худенькая, не выглядевшая на свой возраст, беззащитная, она, как магнит, привлекала внимание мальчишек-забияк. Вот и сейчас, в синей панамке с широкими полями, простой футболке и в мальчиковых шортах, она шла, быстро перебирая торчащими коленками. За ней шла пара парней, пиная консервную банку, норовя попасть в её коричневые с симметричными ромбиками дырочек, сандалии.
-Зин, а Зин, дай панамку поносить? – банка звонко ударяла в пятку, а затем отскакивала прочь.
Девочка шла, стремясь побыстрее достичь дома, где она сможет уткнуться лицом в подушку и немного поплакать, чтобы стало легче.
- Зин, а Зин, дай шорты поносить? У нас ведь с тобой одинаковые, а мои порвались, - негодный мальчишка свистнул, привлекая Зинино внимание, чтобы показать, где порвались его шорты.
Очередной меткий удар банки, достигший цели, звоном отозвался в ёкнувшем сердце девочки. Она свернула в свой двор с мыслью: «Наконец-то, почти пришла!»
Но парни не думали так просто отпускать свою жертву. Тот, что был повыше, опередил Зину на несколько шагов, и встал спиной к подъездной двери, насмешливо глядя на неё.
- Ну, так что, давай меняться! Ты мне свои шорты, а я свои! – мальчишка наслаждался беспомощностью девочки, проступившей на щеках яркими пятнами.
Ребята не заметили Сашу, который вразвалочку подошёл к подъезду.
- Здравствуйте, ребята! – на манер приветствующей по утрам «Пионерской зорьки», задорно продекламировал он. – А что это у нас здесь происходит? – рука Саши легла на плечо вздрогнувшей Зины. – Вам, парни, никто не говорил, что обижать девочек нехорошо?
Под внезапно изменившимся взглядом мужчины, парень отошёл от двери.
- Вот так. Ещё раз увижу рядом с Зиной – уши оборву. Обоим, - он так же пристально посмотрел на второго парня. – А если она пожалуется, в школу приду, так и знайте. Поняли?
- Поняли, - без энтузиазма согласились парни, только что потерявшие одну постоянную жертву насмешек и издевательств.
Саша широко открыл подъездную дверь и отодвинулся в сторону, чтобы девочка могла беспрепятственно пройти. Зина мышкой шмыгнула вовнутрь, с растерянности даже не поблагодарив мужчину.
- Зина, - окликнул он девочку.
Она замерла на второй ступени, будто соображая, безопаснее выбежать на улицу или быстренько зайти домой.
- Ты маме говорила? – Саша стоял, широко расставив ноги, одной рукой придерживая дверь
- О чём? - Уточнила Зина, в глазах которой стояли непролитые слёзы.
- Что тебя мальчики обижают, - сказал Саша.
- Нет, не говорила, - Зина, как виноватая, склонила голову. – Маме некогда, она работает. А я уже взрослая. Почти, - и детские глаза с вызовом посмотрели на соседа.
- Ты, Зина, маме говори о таком. Она тебя обязательно защитит. Просто она не знает. - Хорошо? – спросил мужчина.
- Хорошо, - ответила Зина, вдруг нечаянно улыбнувшаяся своей светлой мысли.
Осень пришла тёплая, ласковая, как родная сестра недавно ушедшего лета. Только по утрам стояли низкие туманы, которые ложились на ещё зелёную траву обманчивыми каплями влаги. Зина ходила в школу с удовольствием. Учителя отмечали её прилежность в учении, спокойный уравновешенный характер. Они искренне хвалят учеников за то, что им нечасто может пригодиться в жизни: быть удобным человеком. Возможно, поэтому Зина, будучи в классе тихой и молчаливой, на занятиях в театральном кружке успешно могла претендовать и на роль злой ведьмы, и на роль Золушки. Зло и агрессию, которая она, сама того не осознавая, сдерживала в себе в их зачаточном состоянии, играя роль ведьмы, выделывала такое, что у ребят мурашки бежали по спине. В неё будто вселялся злой дух: глазищи блестели, руки и пальцы неестественно изгибались, голова безвольно болталась на кривой шее. Изо рта вырывался то стон, то крик, то змеиное шипение.
Если Зина хотела быть принцессой – она была ей. Высоко поднятая голова, царственная осанка, улыбочка сложенных бантиком губ. Даже рыжая тоненькая косичка, которую Зина закалывала на манер тиары, была как нельзя кстати. Ровная неторопливая речь приобретала тягучесть, как расплавленный светло-коричневый сахар, который муж Нины разливал в формочку с белками, зайками и хвостатыми петушками.
Ирина Александровна радовалась, как ребёнок, хлопая одновременно карими глазами под голубыми веками, и ладошками с ненастоящими дутыми золотыми перстнями.
- Браво, Зинаида, браво! Ну это же просто чудо! Это невозможно какое чудо!
Мальчишки и девчонки, окружив Зину, ободряюще хлопали её по спине:
- Молодец, молодец, Зина! Это было так здорово!
Ирина Александровна сидела на школьном стуле (в её мечтах на спинке было написано «РЕЖИССЁР»), закинув ногу на ногу, воздев томные глаза в высокий потолок актового зала, под побелкой которого скрывалась её рано потухшая звезда.
- Зинаида, мне надо подумать, чтобы принять верное решение. Принцесса ты, конечно, волшебная. Неземная, - глаза с удивлением посмотрели на Зину, ну откуда что в этой замухрышке берётся?
- Но ведьма ты, надо сказать, мать всех ведьм! Да что там, бабка всех ведьм! – и руководитель драматического кружка безуспешно попыталась повторить кривляние и хромание ведьмы–Зинаиды. – Ребята, все свободны, всем спасибо! До завтра, жду вас так же, в половине четвёртого. – Ирина Александровна величавой походкой прошествовала за кулисы, слегка приподнимая длинную, волочащуюся по театральным подмосткам, юбку.
Пустой вопрос, кого мечтала сыграть Зина. Конечно же, принцессу! В воздушном многослойном платье оттенка нежного весеннего неба. С пышными рукавами и настоящей шнуровкой на спине. Она видела себя, необыкновенную, освещённую лучами софитов, парящую над зрительным залом. Но, исходя из житейского опыта, помноженного на восторженную реакцию Ирины Александровны, она точно знала, быть ей ведьмой в этой постановке. Но, это будет не так уж скоро, через пару месяцев долгих репетиций на сцене с тяжёлыми бордовыми шторами, по мнению некоторых, отделяющих правду от выдумки. Мама Зины познакомилась со своей ведьмой именно в этот день.
Кругленькая кнопочка звонка возвестила долгой трелью о приходе гостя.
- Заходи, Саша, заходи, - крикнула из кухни Нина, доставая из духовки бюджетное, но очень вкусное блюдо – мойва, запечённая с луком.
Звоночек нахально раскатился по квартире. Разрумяненная хозяйка в фартуке, вооружённая прихваткой, неспешно открыла дверь. Она ожидала увидеть ставшие такими близкими и родными Сашины глаза. В подъезде стояла миловидная женщина с блестящими пышными волосами, держа за руку мальчика лет пяти, смотревшего на Нину глазами соседа из тридцать пятой квартиры.
- Путеводитель здесь.
Уважаемые читатели и гости канала!
Все текстовые материалы, размещённые на канале "Бронзовое кольцо" являются объектом aвторского правa.
Kопирование и распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет) запрещено. Tакже запрещено любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем, как и коммерческое использование.