Корабли разворачивались очень медленно. Я пыталась понять, что происходит там, впереди. Было очень страшно! Марк Антоний должен был начать сражение сразу после того, как я окажусь в тылу флота Октавиана. Он так и поступил. Над спокойной гладью моря нарастал шум сражения. План Антония состоял в том, чтобы причинив максимально возможный урон Октавиану, увести свой флот в открытое море, где можно было одержать победу не численностью, а возможностью маневрирования.
Честно говоря, я мало что понимала, глядя на битву. Первые мои корабли, наконец смогли вступить в бой. Нападение сзади немного ослабило ряды противника, хоть наша численность и была невелика. В силу того, что развернуться в плотном потоке корабли Октавиана не могли, у меня было преимущество. Мы жалили врага в спину, как назойливые комары, которых в избытке водилось у берегов родного Нила.
Я смотрела на песочные часы. Тонкая струйка золотого песка медленно, слишком медленно, перетекала из одной колбы в другую. Два оборота песка - именно столько отмерил мне времени Марк Антоний. Потом я должна буду увести корабли дальше в море. Он считал, что за это время он или прорвется в открытое море и соединится со мной, или погибнет. О последнем я боялась даже думать, чтобы не рассердить богов. О победе Марк Антоний уже не мечтал...
Песок в часах пересыпался первый раз. Я перевернула их. Над сражающимися в море кораблями, витал густой дым. Чьи суда горели понять было нельзя, но я не сомневалась - страдают обе стороны. Сейчас там, неподалеку, гибли сотни воинов, волей богов принявших ту или иную сторону. За что они сражаются?! За амбиции двух не пожелавших договориться мужчин? За их власть? Своим людям я велела беречься. Может я поступала малодушно по отношению к людям Марка Антония, но каждый египтянин был для меня ценен.
-Царица, пора! - передо мной стоял капитан и военачальник корабля, на котором находилась я.
И правда, песок снова пересыпался. "Неужели уже прошло два часа!?" - изумилась я.
-Ты думаешь мы правильно поступим, если выполним приказ Марка Антония? - спросила я капитана.
Если бы он только сказал, что лучше остаться и продолжать, я бы больше не сомневалась. Но он ответил:
-Это самое разумное решение, которое можно предпринять в нашем положении, госпожа!
Нарушить слово, данное Марку Антонию и остаться я не могла, поэтому последовал мой приказ: "Отступаем!".
Наверное, в пылу сражения, никто и не заметил наше отплытие. Мы отдалялись и шум сражения затихал, небо очистилось от дыма. Я вошла в свой шатер и дала волю слезам. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что Марк Антоний смог осуществить свой план.
-Я вижу корабли! - закричал матрос, сидевший высоко на мачте.
Я выскочила из шатра, подбежала к корме с той стороны, на которую указывал матрос, стала всматриваться вдаль. Через некоторое время я увидела паруса на горизонте. Но кто это? Еще было слишком далеко! Все, находящиеся рядом со мной, хранили тревожное молчание, боялись даже дышать.
-Я вижу стяг! - снова закричал смотрящий, -На нем золотистая змея!
Сразу все пришло в движение. Золотистая змея была знаком Марка Антония, символизировала меня.
Марк Антоний уцелел, однако расчет на то, что большую часть нашего флота он сможет увести за собой, не оправдался. Из больше сотни имевшихся у него галер, уцелело лишь сорок. Этого было ничтожно мало для возобновления битвы. Марк Антоний перешел на мой корабль. Грязный, серый, растоптанный поражением. Смотреть на него было больно, но я должна была поддержать любимого и взяла себя в руки.
-Неудача в битве не означает поражения в войне! - сказала я нарочито бодро, - Тем более, что нас вероломно застали врасплох и времени на подготовку не оставалось!
Он поднял руку, призывая меня молчать и пошел в шатер. Я сделала знак рабыне, чтобы она принесла Антонию воды для умывания и вина, и пошла за ним следом.
Я впервые видела, как рыдает мужчина. Зрелище рвало сердце. Женские слезы привычны, нас сама природа наделила этим даром и мы через слезы получаем утешение. Мужчины плачут по другому. Их плач означает потерю и крушение надежд, а потому страшен.
Долго я не решалась заговорить с ним, понимая, что сейчас Антонию не до меня. Но и убиваться слишком долго тоже не позволила.
-Воины ждут твоих приказов! - сказала я наконец.
Антоний поднял на меня красные, уставшие глаза.
-Ты презираешь меня теперь, Клеопатра? - спросил он.
В его голосе я услышала такую боль, что тут же опустилась рядом с ним на колени, прижалась лбом к его груди и зашептала:
-Даже если все люди и все боги отвернутся от тебя - я буду рядом!
Он коснулся губами моих волос, отстранился.
-Прости меня за эту слабость, Клеопатра! Больше я не позволю себе такого!
Передо мной стоял прежний Марк Антоний - сильный, волевой, единственный.
-Что мы будем делать дальше? - спросила я.
-Тебе надо вернуться в Египет, а я продолжу сражаться с Октавианом! Отныне, под этим солнцем, нам не жить вместе!
-Нет! - возразила я решительно, - Бросаться в битву сейчас, значит, добровольно отдать Октавиану победу!
-И что ты предлагаешь?! Бежать от него, словно трус?
-Предлагаю вернуться со мной в Египет, чтобы подготовиться! Ты знаешь, что у меня достаточно средств для этого!
-Октавиан воспримет это по другому!
-Он может думать, что угодно! Главное, что ты и я знаем правду!
-А мои воины? Они тоже могут решить, что я сбегаю!
-Если у тебя есть воины, думающие так, то зачем они тебе! Тех, кто не пожелает пойти за тобой - отпусти! От них не будет пользы!
Марк Антоний немного подумал, потом кивнул головой.
-Ты права, Клеопатра! Ты как всегда права!
Возвращение было безрадостным, но зато мы были в безопасности. По крайней мере нам так казалось какое-то время. Мы оба понимали, что война не закончена и Октавиан тоже не сидит без дела.
Мы готовились к войне, но война сама пришла к нам! Наши разведывательные корабли успели предупредить, что флот Октавиана движется прямо к Египту и что силы его огромны. К Октавиану присоединились многие правители разных стран, в том числе покоренных Марком Антонием. Даже Ирод Иудейский, сразу вызвавший во мне чувство презрения и тот, присоединился к нашему врагу, в надежде, что за участие в войне против Марка Антония и меня, Октавиан сделает его наместником на моей земле!
Как только мы узнали о приближении Октавиана, я поняла, что в опасности оказалась моя страна и мои дети. Это был момент слабости, ибо я пожалела, подвергла их такому риску. Ведь именно я уговорила Марка Антония переждать бурю в Египте!
Как всегда, в моменты опасности, голова моя заработала быстро, мысли прояснились. Уже давно, еще только став полновластной царицей Египта, я приказала построить для себя гробницу. Так поступали все мои предки, взойдя на трон. Не всякую гробницу успевали достроить до смерти ее владельца. Забальзамированные тела поспешно покинувших мир ждали десятилетиями, пока будет готов их последний дом. Моя гробница тоже еще не была готова до конца, но места, чтобы спрятать сокровищницу и укрыться в ней самой, было там достаточно. Я немедленно велела перенести туда всю казну, все самое ценное чем владела. Отдавать свое Октавиану я не желала.
-Сейчас главное выиграть войну! - говорил мне старый Буба, - Если проиграем, то нам сокровища будут не нужны!
-Октавиан не получит их, даже если я умру! - отчала я резко.
Мою гробницу строил прекрасный архитектор. Я поручила ему придумать потайные ходы и хитроумные ловушки, обустроить такие запоры, которые нельзя было открыть не зная, как это делается. Вход в гробницу закрывался тяжелой каменной глыбой, которую нельзя было двинуть с места. Она двигалась только при нажатии на рычаг, находившийся внутри.
-Тогда тебе надо бежать отсюда царица, пока не нагрянул Октавиан! Не будет тебя, не будет и Египта!
-Ты стареешь Буба, и потому я не приказываю наказать тебя за такие речи! Царица не может оставить свой народ на поругание!
-А если Октавиан убьет тебя?!
-Ты забыл?! У Египта есть не только царица, но и царь! Птолемей -Цезарион! Вот его я немедленно отошлю отсюда!
Больше Буба не спорил со мной. Он принялся следить за ходом переноса сокровищницы, а я взялась за спасение своих детей. Цезариона я отправила на юг страны, вместе с его воспитателем Родоном и верной Захрой. Там, в небольшой бухте, у меня стояли резервные корабли, на них Цезарион должен был отправиться в Индию. С ним я хотела отправить и сына Марка Антония, Антилла, но тот пожелал остаться с отцом.
Близнецов и Птолемея-Филадельфа я решила укрыть в гробнице. Марк Антоний возражал против этого.
-Если дело дойдет до самого страшного, лучше, чтобы дети были далеко отсюда! - сказал он.
-Я не могу их оставить! - взмолилась я, умом понимая его правоту.
Если нам придется укрываться в гробнице, гибель от жажды и голода неизбежна! Сколько бы запасов я не сделала, они рано или поздно закончатся.
-Ты можешь следовать с ними! - сказал Антоний.
Он все еще пытался спасти меня, убеждал покинуть его.
Я упрямо покачала головой: "Нет!"
-Царица!- сказал Буба, присутствовавший при этом разговоре, - Я могу увезти детей к Нубийской пустыне. Там у меня есть дом...
Если я не знала об этом доме, то не знал никто. Расставаться с детьми было страшно, но выбора не было. Отобрав самых преданных рабов, оставив себе лишь любимую Хармион и Ираду, которая единственная могла красиво уложить мои волосы, я отправила в путь и их.
Я успела вовремя. Марк Антоний, все еще надеявшийся остановить Октавиана и не дать ему ступить на земли Египта, вышел в море, чтобы остановить врага. Его корабли разбили слишком быстро...
Дорогие подписчики! Если вам нравится канал, расскажите о нем друзьям и знакомым! Это поможет каналу развиваться и держаться на плаву!
Поддержать автора можно переводом на карты:
Сбербанк: 2202 2002 5401 8268
Тбанк: 2200 7001 1281 4008
Юмани карта: 2204120116170354 (без комиссии через мобильное приложение)