Вихров подвёз Арину с матерью до дома, помог занести вещи и уехал.
— А Валентин изменился, — заметила Арина, — голова наполовину седая. Сын с ним сейчас живёт, или с Соней?
— И у Сони, и к отцу бегает, на два дома мальчонка живёт, — ответила Татьяна, занося чемодан дочери в дом.
На пороге их встретила бабушка Луша, в беленьком платочке, из-под которого виднелись седые пряди, она подслеповато щурясь глядела на внучку.
— Что же ты худенькая такая, — проговорила она, обнимая Арину за плечи, — прямо как тростинка на ветру.
— Бабушка, не переживай, — тихо ответила она, почувствовав тепло родных рук, — я просто диету соблюдала, растолстеть боюсь.
Старушка мягко взглянула на неё, и в её глазах мелькнула печаль. Она взяла Арину за руку и повела в прихожую, где пахло свежеиспечённым пирогом и малиновым вареньем. На столе уже стоял густой чёрный чай в заварнике, и груда пирожков на тарелке.
— Садись, моя хорошая, — приказала она, ставя чашку перед внучкой, — рассказывай, как жила всё это время.
— Мам, дай ты ей хоть умыться с дороги, — потом расспрашивать будешь, — укорила свекровь Татьяна, — Аринка устала, вон какую поклажу тащить пришлось.
— А ты чего столько вещей то привезла? — удивилась Лукерья, глядя на то как невестка внесла помимо двух чемоданов, ещё и большую дорожную сумку.
— Ну вот так вот вышло, бабуль, — пожала плечами Арина, проходя на кухню к рукомойнику.
Запустив руки в прохладную воду, она задумалась о том, как же быстро летит время. Казалось, только недавно покидала родной дом, а теперь вернулась в него да ещё с таким горьким грузом за плечами, что не знает даже, как родителям всё расскажет. Умывшись, она раскрыла один из чемоданов, взяла из него халатик, и ушла в бывшую свою комнату, чтобы переодеться. Лукерья посмотрела на неё, покачала головой и приказала.
— Хватит уже топтаться, садись, хоть накормлю тебя как положено. Тоже мне выдумала, диету она соблюдает, растолстеть боится, да у нас в роду сроду толстых не было. Ты может и не родишь, от того что худющая такая. Куда только Кирюха твой смотрит. Ну да ничего, пока гостить дома будешь, я тебя откормлю, где это видано, чтобы замужняя баба, костями гремела.
Арина присела за стол, чувствуя тепло бабушкиной заботы, она смотрела на домашние блюда, аромат которых напомнил о детстве, и в сердце разливалось тепло, смешанное с горечью. Как трудно бывает вернуться, когда всё вокруг словно на месте, а ты сам изменился до неузнаваемости.
— Ну, как ты, как живёте с мужем, не скандалите, ладите? — стала расспрашивать бабушка, подавая порцию картошки с грибами. — А я вот всё больше хвораю, да на кровати валяюсь. А как узнала что ты приезжаешь, так вроде и полегче стало. Вчера с вечера тесто поставила, а сегодня пирогов да пирожков натворила. Ешь вот,свежие, домашние.
— Всё хорошо, бабушка, всё у нас хорошо, — тихо ответила Арина, понимая в душе , что это лишь начало её обмана.
Она откусила кусочек пирога, и сладкий вкус враз возвратил её в те беззаботные летние дни, когда она была ещё совсем девчонкой. А сейчас, сидя за столом с бабушкой и мамой, понимала, что всё это осталось только в её воспоминаниях. Бабушка продолжала говорить о домашних хлопотах, обо всём, что происходило в деревне за эти годы, а Арина лишь слышала её голос и кивала головой, мысли же её были далеко, на заставе, где остался Кирилл. Поздно вечером вернулся домой отец, снова были расспросы, он поинтересовался.
— А Кирилл приедет, или ты в этом году одна, без него отпуск отгуляешь?
— Пока ничего не могу сказать, — пожала плечами Арина, — ты же знаешь, он военный, а военные сами себе не принадлежат.
Когда переговорив обо всём, собрались ложиться спать, Татьяна вдруг спохватившись сообщила.
— Чуть не забыла новость про твою подругу рассказать.
— Какую, — оживилась Арина.
— Она из города домой вернулась, мало того, мужик к ней приехал. В колхозе главным инженером у нас работает. Говорят, тут жить останутся.
— Да, это интересная новость, мы договаривались встретиться, но я думала она позже в отпуск приедет.
— Какой позже, она тут уже второй месяц живёт, сейчас в столовую на работу вышла.
— Мам, а ты не знаешь, как мужчину этого зовут?
— Да Дмитрием Вадимовичем кажется. Коль, ты не помнишь, как нового инженера зовут? — обратилась Татьяна к мужу.
— Дмитрий Вадимович, — ответил тот из-за двери спальни.
— Значит они всё же сошлись, — улыбнулась Арина, — мам, это жених её, из-за которого все беды на Соньку и посыпались. Она писала, что встретились в городе, что он предлагал всё сначала начать, только она никак не решалась. Ну что же, может у них всё наладится. Ведь не зря он из города в наш Ясный Колодец явился.
Утром Арина проснулась, когда на улице вовсю светило солнце. Она открыла глаза, почувствовав как солнечный луч, скользит по её щеке. В комнате царил легкий полумрак, где лишь мягкие лучи пробивались сквозь занавески, создавая завораживающую игру света и тени. Сердце наполнилось теплом, и она с улыбкой потянулась, ощущая, как уходит сонливость. Арина встала с постели и подошла к окну. Отдёрнув занавески, выглянула в сад. Вдохнув свежий, наполненный ароматами земли и цветов воздух, почувствовала, как с каждым вдохом наполняется энергией. Она набросила на ночную сорочку халат и вышла в прихожую, в доме никого не было. “Родители наверное уже на работу уехали. А вот куда бабуля подевалась в такое время, неужели к подруге своей на Выселок отправилась?”, подумала она подходя к столу. На нём прикрытые вышитым полотенцем, стояли ещё тёплые оладьи и мёд в глиняной плошке. Арина взяла плошку в руки и поднесла к лицу. “Липовый”, угадала она, вдыхая пряный аромат. Арина села за стол, положила оладьи на тарелку и щедро полила их медом. Старательно пережевывая, задумалась о предстоящем дне. “Пока дома нет никого, схожу-ка я к старому парому, искупаюсь”, решила она. Убрав оладьи в шкаф и вымыв за собой тарелку, Арина переоделась в пёстрый яркий сарафан. Взяла с собой купальник и полотенце, надвинула на голову широкополую шляпу, и вышла во двор. Посмотрела с крылечка на виднеющуюся вдали старую ферму, потом заперла дверь на замок, положила ключ в условленное место, и зашагала по берегу Боярки. Арина шла вдоль течения, погружаясь в свои мысли. Она вспомнила, как в детстве с Сонькой купались в реке, плавая наперегонки. Размышляя о минувшем, подошла к парому. Сняв обувь, она ступила на гладкое дно дощатого настила. Вода была прохладной, но освежающей, мгновение, и она уже исчезла в её объятиях. Вволю накупавшись, она вышла на берег, расстелила полотенце, и улеглась на него подставляя спину солнцу.Тёплые лучи нежно ласкали её кожу, лёгкий ветерок трепал волосы, она закрыла глаза и медленно погрузилась в сон. Проснулась Арина от неприятного дребезжащего голоса.
— А ты чего разлеглась тут, как корова на солнцепёке, — услышала она и подняла голову.
Перед ней стоял неопрятно одетый мужчина, от которого за версту разило перегаром.
— Слышь краля, это моё место, забирай свои манатки, и проваливай отсюда, — проговорил он.
Арине захотелось ответить ему что-то резкое, но она не стала связываться с этим пьяницей, решила что лучше действительно уйти. Встала забрала полотенце и направилась в сторону дома. Потом остановилась, обернулась и ещё раз посмотрев на мужчину вскрикнула.
— Юрка, Лагутин, ты что ли?
Мужчина смотрел на неё, силился что-то вспомнить, а потом спросил.
— А ты кто, я что-то тебя не узнаю?
— Арина я, Ромашова, одноклассница твоя. Ну что, вспомнил?
— Аринка, да быть этого не может, ты же с мужем где-то далеко, — удивился Лагутин.
— Вот, приехала в гости, к родителям.
— Ну здравствуй тогда, — Юрка шагнул к ней и протянул руку, — слушай, ну ты красавица. А ведь я в тебя влюблён был, тогда в десятом, помнишь?
— Помню,— засмеялась Арина, — только ты всё никак выбрать не мог, между мной и Соней.
— Довыбирался, — горестно вздохнул Юрий, — вот, видишь во что превратился.
— Вижу, только в этом ты наверное сам виноват.
— Виноват, а поделать с собой ничего не могу. Считай всё уже пропил. Слушай, голова трещит, — признался Лагутин, — может отыщешь мелочишки, опохмелиться нужно.
— У меня нет с собой денег, так что извини, ничем помочь не могу.
— Жаль, — вздохнул Юрка и опустился на траву.
Арине стало неприятно смотреть на пьяного одноклассника, и она поспешила уйти.