Новая метла
Ближайшие события после сражения при Гросс-Егерсдорфе известны хорошо. Фельдмаршал Апраксин приказал отступать, снят с командования и арестован. Его заменил генерал Фермор, получивший приказ: наступать!
На всё это генерал-майор Румянцев влияния не оказывал, а лишь исполнял приказания старших. Фермор – его начальник дивизии в 1757 году. Главнокомандующий оценил энергию своего бригадного командира и в зимней кампании 1757/1758 годов дал ему особое поручение.
Выполняя волю петербургской Конференции (совет при императрице для обсуждения планов войны), Фермор в декабре 1757 года начинает наступление на Восточную Пруссию двумя корпусами: Салтыкова и Румянцев.
10-тысячный корпус Петра Александровича нацелен на Тильзит. Тот самый, что через 50 лет прославит встреча Наполеона I и Александра I. Город Советск в Калининградской области.
Пруссаки не ожидали нового (да еще в студеную зимнюю пору) наступления русских и не оказывали сопротивления. 2 (13) января 1758 года Румянцев доносит о занятии города. В этом же донесении содержатся сведения о состоянии прусских войск в Пруссии вообще и в Кенигсберге в частности:
«…пред недавним временем в городе было не малое замешательство от произошедшего страха о марширующей российской армии уже близ Лабио и многие жители и из знатных фельдмаршала Левалда намерены были оттуда ретироваться…»
Совсем скоро Фермор занял Кенигсберг, а Румянцев получил чин генерал-поручика (7 (18) января 1758 года).
К Одеру
К маю 1758 года русская армия заняла Восточную Пруссию и начала наступление дальше, на Одер. Из реляции Фермора от 5 (16) июня 1758 года:
«Для утверждения неприятеля в том мнении, что в Померании военные операции произведены быть имеют, я генерала-поручика графа Румянцева со всей кавалерией к Коницу отправил, куда он сего дня маршировать имеет».
То есть: конница Румянцева выдвинулась в Померанию, имея три задачи. Во-первых, создать впечатление у пруссаков будто русские имеют целью завоевание Померании. Во-вторых, произвести разведку. В-третьих, прикрывать правое крыло всей армии.
Кстати, еще один момент. Касательно обвинений русских в каких-то особенных зверствах в Германии. Например, если почитать Архенгольца (немецкий военный историк XVIII века), сложится впечатление, что с приходом русских наступили времена Чингисхана и его орд. Ну что ж, значит он достиг своей цели – пропаганда тоже ведь оружие. И создать чудовищный образ врага – одна из составляющих борьбы.
Наверняка русские солдаты не отличались примерностью поведения. Но и скорее всего они не отличались и от прочих армий. Солдат есть солдат. Особенно при попустительстве офицеров. Наши же военачальники не переставали напоминать в приказах о необходимости вести себя прилично.
10 (21) июня Румянцев рапортует Фермору уже из Коница. Из рапорта видно, что генерал-поручик рассылает по всем направлениям летучие отряды из гусар и казаков. 9 (20) июня 500 казаков наткнулись на отряд прусских гусар. Убито 20 прусаков, взято в плен 32. В общем ведется обычная такая война вдалеке от основных сил.
11 (22) июня отряд Румянцева движется дальше. 22 июня (3 июля) кавалеристы Румянцева имеют стычку с пруссаками на реке Нетце к северу от Познани. 27 июня (8 июля) генерал рапортует о захвате прусского отряда в деревне Гобценте. Захваченные прусские офицеры направляются в главную квартиру и кое-что проясняют в диспозиции сил Фридриха II.
16 (27) июля Румянцев занимает Шверин – город с красивым замком на реке Варта. Тем временем главные силы Фермора перешли Вислу, заняли Познань и осадили Кюстрин на Одере. Фермор отзывает Румянцева из Шверина и подтягивает ближе к главным силам.
Сражение при Цорндорфе
Румянцев со своей дивизией не принимал непосредственного участия в тяжелом сражении при Цорндорфе 14 (25) августа 1758 года. Кто-то до сих пор винит его в этом, кто-то оправдывает. А дело было так.
Узнав о приближении армии Фридриха II, Фермор снял осаду с Кюстрина и отошел к деревне Цорндорф. Приказа Румянцеву присоединиться к армии главнокомандующий не послал. А тот решил не проявлять инициативу в этом направлении.
14 (25) августа на рассвете Фридрих переправился через Одер, вклинившись между Фермором и Румянцевым. Фриц рисковал. Но рисковал он только в том случае, если бы русские генералы были склонны к стремительным действиям. Если бы Румянцев в разгар сражения появился на поле боя и ударил Фридриху в тыл или фланг…
Собственно, за непроявленную инициативу критики (включая Екатерину еще не ставшую Второй) и обвиняли генерала. Ну, чего не сделал, того не сделал. Но и главнокомандующий ведь не отдал приказа.
В итоге армия Фермора, всё равно имея серьезное численное преимущество (33 тысячи пруссаков против 43 тысяч русских, дивизия Румянцева порядка 10 тысяч), весь день вела тяжелое сражение с армией Фридриха. Сражение закончилось нерешительным результатом. Обе армии понесли тяжелые потери (русские несколько больше), а Румянцев…
А Румянцев во второй половине дня 14 августа послал отряд бригадира Берга (14 эскадронов и 200 казаков) взять и уничтожить мост через Одер, по которому на правый берег перешла армия Фридриха.
Пруссаки оставили в прикрытии моста 2 батальона и 5 эскадронов. Около шести вечера Берг атаковал их и начал теснить. Однако к этому моменту уже были получены неутешительные известия о ходе Цорндорфского сражения, и Румянцев поспешил отозвать Берга. Тот вернулся, ведя с собой 30 пленных.
Наконец, Фермор послал приказ дивизии генерал-поручика идти к Ландсбергу для соединения с главными силами армии. Прикрывая дальнейший отход русской армии, Румянцев наконец даст пруссакам бой (именуемый в литературе сражением) при Пас-Круге.
Продолжение:
------
Все материалы рубрики "Фельдмаршалы России":