В ответ Раэ получил удар кулаком в спину:
-Фере, перестань! Или ты думаешь, что мое терпение из стали? Мне надоели твои бессмысленные выкобенивания! Что ты тут ломаешься? Ты же это сделал ради венисатиков? Нашел тирлич? Вытащил из нави? А ничего, что после этого сама… сама…Владычица Ночи…
-Да, я знаю, - вздохнул Раэ, - ко мне уже приходила хюльдра в навий час. Объясняла. Только какая разница для меня, если навь и так за мной гоняется?
-А когда ты шел ради меня в Зеркальную Башню, ты тоже так метался? – сухо спросила Мурчин. Раэ смолчал, понурив голову. И почувствовал, как сквозь одежду ему в спину впиваются ведьминские коготки.
-Вот и хватит строить из себя чистенького, - сказала ведьма, - пора тебе принять себя таким, каков ты есть. И я тебе скажу, Фере, что ты лучше того человека, каким пытаешься быть. Мне нравится, как ты любишь альвов, хотя это смешная привязанность. Мне нравится, что ты любишь это проклятое Семикняжие, что готов за него голову сложить. А знаешь почему мне это нравится в тебе? Потому, что это доказывает, как ты сильно можешь любить. И после этого мне нравится, как ты крепко любишь меня. Вопреки тому, что не хочешь. И я знаю, что тогда, в комнате, когда ты был у моих ног и клялся, что будешь мне служить, и на дно ада отправишься за мной, ты говорил правду. А ты это про себя знаешь? Все равно ты мне достанешь этот астрагал! Только перед этим помотаешь нервы и мне, и себе. Вот что, давай так: ты обещал мне служить? Тогда служи и моему спокойствию. Все, что ты сотворил до твоей клятвы, я тебе, так и быть, прощу. А вот то, что ты будешь творить после нее… Я теперь твоя надежда на то, что некромантовых войн не будет. Я! И ты будешь слушаться меня! Повернись и посмотри на меня! А теперь попроси прощения…
Раэ понуро повернулся к ведьме, что-то бестолково забормотал, получил шлепок по губам:
-Ищи давай. Навий час короток.
Раэ вздохнул и пошел по тропе, озираясь. «Некромантовых войн не будет»… Простой перелесок. Ничего особенного.
-Как она хоть выглядит? – угрюмо спросил Раэ.
-Не перепутаешь.
-А она хоть тут есть?
-Если ее не будет, я тут тебя прямо на тропе зарою, - пообещала Мурчин.
-Но ведь эти травы не везде растут! – сказал Раэ, - да и видел я только оковник да тирлич!
-Кабы они везде росли, я бы тебя не тащила туда, где они растут наверняка!
Раэ попытался сказать Мурчин, что если их нет, то он их не сможет найти, даже если захочет, но его язык прилип к небу: все, ведьма наложила на него заклинание немоты. Что ему оставалось делать? Только идти вперед по лесной тропинке да смотреть по сторонам. Никаких подозрительно ведущих себя трав он не заметил. В перелеске вообще с травой было скудно, потому как деревья вытянули всю силу из земли для себя, не оставив соков ни для кустов, ни для хоть какой-нибудь приличной травки. Вскоре тропа стала подниматься прорубленными в камне ступеньками, и Раэ пошел по ней. Мурчин молча шла следом. Над Раэ беззвучно плыли крохотными молочными лунами световые шары, не давая оступиться.
Вскоре Раэ поднялся по прорубленным ступеням наверх, и ему открылось, совершенно неожиданно, совсем иное место. То было поросшее разнотравьем плато, освещенное убывающей луной, еще не тронутое осенью, хотя травы ворошил прохладный ветер. Ну и как ему искать эту загадочную траву среди других трав? Делать было нечего, и Раэ пошел по лугу, глядя то налево, то направо. Вот что ему делать? Дергать первую попавшуюся, что ли?
Внезапно порыв холодного ветра с плато ударил Раэ в лицо, разворошил волосы, заставил прищуриться и сквозь ресницы увидеть игру лунного света. Бок ущербной луны был срезан, и, как показалось Раэ, чем-то таким… непонятным, гибким, обвившим луну. Это была игра света? Нет! То облака заклубились на фоне луны, заворачиваясь сами в себя, как срезанная стружка, наматывая себя на себя. Казалось, луна превратилась в светящийся водоворот, в который решила втянуть и облака на небе, и ветер, который так же закрутился вихрем по лугу. Охотник от удивления замычал.
-Что, начинается? – спросила Мурчин. Она не видела, что происходит… Раэ же не знал, вернула ли она ему дар речи. Он его все равно потерял, когда увидел, как из вороха трав взывает тугой цветочный столп, смерч из бело-сиреневых мелких цветков, похожих на фиалки. Тугой цветочный смерч взмыл до неба, и Раэ ошарашенно смотрел, как в лунном свете вращается цветочный вихрь, а затем выгибается дугой, чтобы необычной перекрученной аркой зависнуть над всем лугом.
-Что, уже есть? – спросила ведьма.
-Ага, - сказал Раэ, который поняло, что это означает – ни чем не спутать и невозможно не заметить.
-На, - сказала Мурчин, и сунула ему в руку серповидный нож для трав, - срезай вот этим. Не срывай, а срезай. Тебе не стоит приумножать гнев нави на себя. Хватит с тебя и тирлича.
Раэ покрутил в руке серповидный нож и вспомнил, что точно такой же был у старухи-ликанихи, который она особо выделила в своей просьбе вернуть свое имущество. Ах вот он зачем ей был нужен! Небось, в нави она могла себе много чего срезать этим ножом… И этот нож остался в охотничьем домике Хетте. Если, конечно, ликаниха не пожелала за ним возвращаться.
Раэ пошел через луг, а Мурчин заторопилась за ним следом. Охотник шел чуть вжав голову в плечи, потому как над всем плато тяготел, вращался цветочный смерч. Смотреть на него было непросто: рядило в глазах от цветочных переливов. А вот ведьма не замечала огромного в полнеба цветочного столпа, и шла за охотником, как беспомощный ребенок, следила за каждым его шагом.
-А как он выглядит? – чуть ли не шепотом спросила она, - Эх, жаль, что ты рисовать не умеешь…
-А мне странно, что ты всего этого не видишь.
-Да уж хотела бы! – сказала Мурчин, - только мне не дано… что с тобой?
И тут охотника как обдало сильным, сбивающим с ног ароматом, который несся от цветочного смерча. Голова у него закружилась и от запаха, и от мешанины цветов, кружащихся в столбике-смерче.
-Что с тобой? – с тревогой повторила ведьма.
-Неужели ты не чувствуешь хотя бы запаха? – спросил Раэ.
-Какого запаха?
-Ясно все с тобой…
И охотник зажал нос рукавом, чтобы голова поменьше кружилась от аромата. Раэ не без колебания приблизился к зависшему над поляной цветочному столпу. К самому его основанию. Он был словно гигантской ворсинкой, которую выкручивало из подземной кудели, а травы были шерсть, из которой вилась гигантская цветочная пряжа. Вблизи от текущих, вращающихся вокруг себя гирлянды перепутанных цветов еще сильнее зарябило в глазах.
-Что, - оглянулся он на ведьму. – прямо вот так резать?
Со стороны ведьмы он, наверное, выглядел странновато. Поднял руки в пустоту, с ножом наизготовку.
-Режь! – велела ведьма, достала из рукава и расстелила на земле небольшой шелковый платок.
Раэ ухватился за прохладные пучки цветков, которые тотчас прекратили течь в общем вихре, захваченные рукой человека. Раэ не стал их рвать и дергать их, чтобы изъять из общей текущей вьющейся в воздухе гирлянды. Срезал в несколько ударов серповидным ножом и отделил от бело-сиреневого смерча мелкие прохладные соцветия.
-Куда его? – спросил он Мурчин, когда в его руке оказался приличных размеров пышный клок величиной с голову ведьмы. Та ахнула. Судя по всему, теперь, в руках Раэ, она видела эти цветки.
-Это хоть она? – спросил Раэ.
-Она-она! – воскликнула Мурчин и подставила плат, - сюда клади…
Не успел Раэ положить траву на плат, как трава взмыла вверх и стала подниматься, в воздухе, Но Мурчин к этому была готова. С короткими вскриками она пресекла попытку травы взлететь, поймала пучок и завернула его в шелк.
-Мы не должны упустить не травинки! – сказала она, - не ротозейничай! Постарайся ее не бросать!
-Здесь ее куча, - сказал Раэ, - упустим – срежем еще!
-Кучу режь, - азартно крикнула Мурчин, - но мы не должны не упускать ни травинки!
Раэ вырезал от столпа, который чуть даже двинулся на них, еще пучок перепутанных с собой соцветий и снова передал ведьме в плат, на этот раз готовый к тому, что трава может улететь. Мурчин поспешно и жадно приняла его в небольшую охапку.
-Еще! – потребовала она.
Раэ хорошенько поработал ножом и выдрал из столпа еще несколько пучков, которые ведьма тотчас завязала в плат. Когда Раэ повернулся назад к цветам, их уже не было. Тогда он почуял, что и навий час кончился.
-Хватит ли тебе столько? – спросил он Мурчин, которая тщательно затягивала узелки на платке. Ведьма усмехнулась и потрясла мешком в свете луны, которая уже не прятала свой срезанный бок за заворачивавшимися в себя облаками.
-У меня сейчас ее столько, сколько нет ни у кого в Даруке! А может, и во всем Ортогоне. А может, и на всем юге! Я вообще не знаю, у кого она есть. И я не знаю, кто может знать того, у кого она есть.
Ведьма довольно посмотрела на Раэ и довольно промурлыкала:
-Ан-ге-ло-чек!
И это напомнило Раэ те слова, которые она сказала тогда, на растрескавшейся мостовой мертвого города. И он не мог не понять ее взгляда, который говорил «я в тебе не ошиблась», «так и должно было быть». И сердце охотника екнуло. Тогда она перечислила, кто может получиться из его товарищей, если их обратить в колдуна. Всем сказала, кроме него. Но при этом сначала вообще не пожелала его расценивать, а потом, приглядевшись, воскликнула «как я могла пропустить». Не была ли эта пепельноволосая мерзавка в какой-то мере чующей или ясновидящей? Что она в тот миг про него угадала? Что для нее сейчас подтвердилось? А вдруг… вдруг уже все? Вдруг он перешел ту черту… и все…
Перешел! Да! Перешел! Из нави! Траву! И сунул в руки ведьме! Она просто сыграла на твоем страхе за Семикняжие. Вон какая довольная стоит…
Узел в руке Мурчин перевернулся завязками вниз. Он хотел уплыть от ведьмы по воздуху.
-Она куда хочет улететь? – быстро спросил Раэ, - на луну?
-Нет, -улыбнулась Мурчин, - летунец живет по иным законам. Не нашего мира. Не подчиняется земному тяготению…А! Не смотри на меня такими пустыми глазами… В общем, да, если узел не держать, он может улететь на луну. Ну, что ты на меня так смотришь? У тебя опять начинается приступ метаний?
-Что за дрянь я из нави вытащил, - покачал головой Раэ, - и стоит ли такой ценой спасать Семикняжие? А вдруг я ему врежу?
Он не сводил взгляда с невесомого узла в руках Мурчин. Летунец казался ему еще страшнее, чем тирлич. Да и в чьи руки он отдает эту страшную траву?
-Что ты с ней будешь делать? – спросил он Мурчин сдавленным голосом. Кажется, ведьма что-то уловила в его взгляде. Даже коснулась его воспаленного лба рукой.
-Как по-твоему эта трава может повредить Семикняжию?
-А от чего она? – тихо спросил Раэ.
-Неужто ты наконец-то начал меня о чем-то расспрашивать? – улыбнулась Мурчин, - может, сначала бы спросил, а потом бы достал… хотя для тебя будет правильней повиноваться мне не расспрашивая.
-Я… Мурчин… я до сих пор не знаю… а вдруг… неправильным путем святыни не защитишь… я… я не знаю… я запутался! Я сбился! Если бы я знал, что ты можешь спасти… а вдруг ты навредишь…
-Навредят твои метания, Фере, - сказала Мурчин, - все, хватит, дело сделано. Не смотри на меня такими безумными глазами. Я спасу твое Семикняжие, если ты будешь делать все, как я скажу. И не вопить после каждого сделанного дела.
-Для чего тебе летунец? – спросил Раэ, чувствуя, что у него аж скулы сводит от смятения.
-Поцелуй – скажу, - хихикнула Мурчин.
Раэ резко выхватил узел из ее рук и отскочил подальше.
-Я его сейчас на луну закину, если ты мне не скажешь!
Продлжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 325.
